— Ма, может Карлос прав. Давай позвоним. Папа не сможет тебе сейчас помочь.

— Нет не надо. Мне станет лучше, просто надо немного полежать.

— Тогда мы оставим тебя, отдыхай, — Даниэль встал, помог подняться Виктории.

Карлос помог подняться Кристине. Она обняла каждого. Поцеловала в щеку. Карлос и Виктория были просто счастливы, чувствуя заботу этой женщины.

Роберто видел тени. Там все дети. Там даже Карлос. Она всех обнимает. И где же ее муж? Кто он? Разве не должен он сейчас быть с ней рядом? Будь Роберто на его месте, он уже давно бы выпроводил всех и остался бы с ней наедине. Какая женщина. Она расцвела. Она притягивала его к себе. Восхищала, завораживала. Он стоял один, с того самого момента, как она его оставила — он всегда чувствовал свое одиночество, но сегодня особенно остро. Ни одна женщина не имела над ним такой власти. Ни одна не заставила бы ехать его среди ночи в никуда. А он ехал, и поехал бы куда угодно, только бы узнать, где она, с кем. Роберто завидовал детям, что сейчас чувствовали ее руки, ее тепло, ее заботу. Ее запах. Он никогда его не забудет. Ее запах будоражит его кровь. Даже сейчас одно только легкое воспоминание о нем. Роберто готов был перелезть через забор, залезть на дерево, попасть на балкон, проникнуть в ее комнату. Овладеть этой женщиной. Всем ее существом, чтобы понять, почему она так жестоко с ним поступила. Борясь с болью и отчаянно желая ее, Роберто безумно завидовал молодым людям. Каким образом она успела покорить детей? Хотя Кристина это умела, располагать к себе. Может когда они уйдут из ее комнаты. Он доберется до нее.

Дети уже выходили из комнаты, когда Кристина спросила.

— Виктория, как чувствует себя, — она хотела назвать его по имени, но не могла, — отец? — Сабрина остановилась, обернулась. Кристина продолжила, пытаясь усыпить бдительность своей дочери. — Он порезался. Его рана?

— Папа, он в порядке. Не знаю, зачем он взял с собой маму. Она, — ей стало стыдно, — выпивает, — Виктория понимала, что может довериться этой женщине, хотя было неловко это осознавать при Даниэле, но и смысла скрывать тоже не было.

— Все в порядке, не переживай, — Даниэль сжал ее руку.

— Дома все хорошо? — Кристина не могла задать прямой вопрос при дочери, она ходила кругами.

— Да, бабушка осталась с ними. Мама пошла спать. Отец, — Виктория не могла рассказать, что он разнес весь свой кабинет от злости, — он остался работать дома.

— Он дома, — Кристина, казалось, успокоила себя, но не была в этом уверена, уж слишком хорошо она знала Роба. — Карлос, а твоя мама?

— Винсенте дал ей лекарства, она уснула. Пришла медсестра, и я уехал.

Кристина должна понять, что Винсенте их семейный врач. Но он ее чуть не угробил. Хотя какая его вина. Алехандро хотел только ребенка, ему было наплевать на нее. И теперь он будет добиваться своего. Только каким образом?

— Надеюсь, что с вашими родителями будет все в порядке, — Кристина смотрела, как дети стали спускаться по лестнице. Сабрина позаботится о всех. Предложит кофе. Она не сомневалась.

Женщина закрыла дверь. Ей надо позвонить Рафаэлю. Но что-то заставило ее подойти к окну. Она отодвинула штору. Роберто стоял внизу. Одинокий. Его вид был растрепан, помят. Рубашка в крови. Рука замотана чем-то. Кристина приложила руку к сердцу. Если бы не дети, она выбежала бы сейчас к нему. Обняла. Завела в дом. Раздела, искупала, позаботилась бы о его ранах. Такой родной, такой далекий. Слеза скатилась по ее щеке.

Роберто смотрел прямо на нее. Он не прятался. Он ждал. Он давал ей шанс выйти к нему. Он забыл, что там дети. Забыл обо всем. Только она и он. Сейчас, пусть она сейчас все объяснит. Даст понять ее. Роберто оперся о забор, перелез через него. Легко, по-мальчишески, мгновенно скинув свои года. Кристина наблюдала за ним. Только он мог так, ни один мужчина не мог позволить себе ребячества и выглядеть при этом достойно. Это качество было присуще только Робу. Ее Робу. Он смело шел по саду. Сердце Кристины готово было вырваться из груди. Она уже давно не испытывала таких чувств. Желание оказаться в его объятьях, казалось забытых навсегда, охватило все ее существо. В ней проснулась женщина. Кристина готова была уже открыть дверь балкона, выйти, помочь ему, но страх, что Роберто узнает о насилии, что она сможет ему дать? Как женщина она умерла. Роберто чувствовал ее. Он видел, что она его ждет и жаждет. Просто инстинкты. Но почему ни к одной женщине он не испытывал такого. Только к ней. Кристина отшатнулась от окна. Роберто остановился, мгновенно почувствовав в ней перемену. Что случилось? Кто напугал ее? Он обернулся, всматриваясь в темноту. Никого не было. Так что же это? Немой вопрос глазами. Кристина сжимала халат на груди. В ее глаза плескался страх. Желание защитить сменилось гневом. Сейчас он готов был на некоторое время все забыть и поддаться чувствам. Она боялась его. Ухмылка скользнула на его губах. Это только начало. Спокойствия больше не будет.

Кристина стояла у окна. Она сразу увидела в нем перемену. Он пылал гневом. Он сел у дерева, он не собирался уходить. Дети. Как же она могла забыть о них. Что будет, если они увидят его в ее саду? Кристина это понимала, также как и осознавала то, что Роберто это прекрасно понимает. Ему было все равно. Пусть сама выпутывается из этой ситуации. Его ребячество. Он не изменился. Все такой же. Но сейчас не до игр и развлечений. И тут же поняла, что он не играл, он решил лишить ее спокойствия любым способом.

Дети мирно пили кофе в гостиной, не ведая, что происходит с Роберто и Кристиной. Какая молчаливая битва разыгралась между ними.

Виктория и Карлос собирались уходить. Они открыли входную дверь, Даниэль и Сабрина проводили их до машины. Кристина с замиранием сердца смотрела на все со второго этажа. Если они повернуться и посмотрят, то увидят Роберто, сидящего у дерева. Его небрежная поза. Его вид разбойника. Взъерошенный, помятый. Вопросов не избежать. Но дети ничего не заметили. Машина уехала. Виктория мельком увидела знакомую машину, но не придала значения, наверное, просто показалось. Даниэль и Сабрина зашли в дом. Скоро в доме наступила тишина. День был тяжелый, дети уснули. Кристина не могла отойти от окна. Роберто наблюдал. Ему казалось все это доставляло удовольствие. Да, в глубине души, он понимал, что это так. Он столько лет не видел ее. И сейчас просто не мог насмотреться. Сколько это продолжалось. Никто из них не знал, но в какой-то момент Кристина начала терять сознание. Роберто подскочил на ноги. Он видел, как она медленно оседает. Уже скрылась из вида. Нервно заходил внизу. Усилием воли сдерживаясь, чтобы не открыть дверь, подняться наверх. Кристина старалась прийти в себя, она понимала, что Роберто способен на все. Он может зайти в дом. Подняться наверх. Она встала на ноги. И вовремя. Он уже шел к двери. Он не полезет наверх как вор, он зайдет в дом, как будто он имеет на это право. Роб остановился. Кристина держалась за стену, но стояла. Он заставил себя развернуться и уйти. Сегодня он ее оставит, но она всегда будет в поле его зрения. Всегда. Кристина видела, как моргнули фары машины, и она скрылась за поворотом. Роб уехал. Кристина обхватила себя руками, подошла к кровати и опустилась на нее без сил.

Виктория и Рамона сидели в гостиной. Виктория очень разволновалась, узнав, что отец выскочил за ней следом и что до сих пор не вернулся. Было уже часа три ночи, когда он зашел в гостиную.

— Папа, — Виктория встала.

Роберто посмотрел на дочь и прошел к камину. Налил себе виски.

— За жизнь, — он выпил до дна и рассмеялся, легко, свободно.

Рамона не верила своим глазам. Ее сын вернулся. Тот юноша. Столько лет она ждала этого. Какого бога ей благодарить за чудо. Виктория улыбалась отцу, но не понимала его радости.

— Теперь станет интересно, — он подошел к Рамоне. Хотелось ее спросить? Кого же она тогда похоронила. Но не сегодня, еще будет время. — Я спать.

— Что с ним, — Виктория вообще ничего не понимала, она не узнавала отца.