— Мама, я не ребенок, чтобы ты меня защищала, — напомнил ей Даниэль. — Если у меня есть кое какие разногласия с сеньором Алехандро, то позволь мне самостоятельно решить их.

— Даниэль, я думаю, что на сегодня у тебя уже нет никаких разногласий. Ты с ним не работаешь. Так что давай оставим эту тему.

Кристине неприятно было вообще говорить об этом человеке.

— Мама, он отец Карлоса, — напомнил Даниэль.

Кристина вздрогнула. Он не только отец Карлоса. Он и его отец.

— Он заставляет страдать своего собственного сына, зачем мне допускать ваше общение?

— Нам все равно придется с ним общаться. Хочешь ты этого или нет, но подумай о Сабрине. Извини, но я пойду, провожу Викторию домой.

Виктория подошла к нему. Между матерью и сыном явно назревал конфликт. Не думала она, что Кристина может быть такой категоричной.

— Хорошо, — Кристина присела на диван. Появление Херардо испортило такой хороший день.

Сабрина проводила их и зашла в гостиную. Она посмотрела на мать, которая о чем-то задумалась. Явно сейчас был не лучший момент для разговора, но гадать больше не было сил. Она поднялась наверх и принесла историю болезни.

Кристина подняла глаза на дочь. Та явно была чем-то озадачена.

— Сабрина, не переживай, это никаким образом не отразится на ваших отношениях с Карлосом.

— Я знаю, мама, вернее надеюсь на это. Мне самой не нравится отец Карлоса, но этого же нельзя изменить. Нельзя выбрать себе родителей.

— Родителей не выбирают, — повторила женщина, качая головой. Она не выбирала отца своему сыну, но судьба распорядилась иначе.

— Мама, ты только не волнуйся, но я прошу тебя посмотри это и скажи мне правду, я очень тебя прошу. Я так запуталась, я должна знать.

— О чем ты? Что случилось? — заволновалась Кристина.

Сабрина подала ей историю болезни. Женщина взяла ее. Прочитав имя, поняла, о чем пойдет речь.

— Я хочу знать — кто была эта женщина.

Кристина молчала.

— Она жила в этом доме. Ее мужем был Рафаэль Фернандез.

Сабрина смотрела на Кристину, которая ничего не говорила.

— Если ты мне не скажешь. Я пойду в архив, я найду информацию, я все узнаю сама, но, если ты что-то знаешь, скажи мне этой сейчас, — попросила девушка. — Может существовать два Рафаэля Фернандеза, которые жили в одном и том же доме?

Кристина опустила голову. Что ей сказать — два Рафаэля? Наверное, в этой фразе была доля правды, ведь тот Рафаэль, который был женат на Луз, и тот, который женился на ней — это два разных человека.

— Твое молчание говорит само за себя, — Сабрина поднялась. — Эта женщина родила ребенка. Девочку. В тот же день, когда родились я и Даниэль. Кто она? Ты ее знала?

— Я ее не знала, — это первые слова, которые произнесла Кристина.

— Мама, она жила в этом доме. Ее фамилия — такая же как у нас. Как ты могла не знать ее?

— Я не была с ней знакома.

— А папа? Он был с ней знаком?

Кристина поняла, что Сабрина догадывается, что наступил момент, когда она должна будет сказать ей правду, которую они с Рафаэлем так тщательно скрывали от нее…

Энрике присел на диван. Он сразу же приехал к ней, не заезжая домой. По дороге назад он много думал, понимая, что Роберто так просто не отступится от Кристины, раз ради нее, он прекратил свои отношения с Паулой. Ради нее, он стал достраивать дом, теперь это стало понятно. Его предположения в отношении Паулы были ошибочны. Так что же такого в этой женщине, что сумела достучаться до его друга? Он не хотел верить в это, но перед его глазами стояла картина, где Роб и Кристина спят в объятиях друг друга. Ладно Роберто, но как Кристина согласилась на такие отношения, ведь Роберто был женат. И потом на Кристину это совершенно не похоже. Она только что похоронила своего мужа.

Паула принесла ему бокал с виски. Энрике выпил. Ему не хотелось говорить. Паула присела рядом. Она была грустной. У Энрике тоже не было причины радоваться.

— Нет настроения? — сказала Паула. — У меня тоже.

— Выпьешь со мной?

— Разве это исправит положение?

— Нет. Но немного отпустит.

Энрике выпил спиртное и посмотрел в ее глаза.

— Думаешь об одном, а делаешь совершенно другое, — он потянулся к ней и поцеловал ее. Что было в этом поцелуе — желание насолить Роберто, отомстить ему? Нет. Так как Роберто этот факт, что он станет встречаться с Паулой, совершенно не обеспокоит. Паула ему безразлична. С появлением Кристины он изменился. Эта женщина много значит для него.

Паула удивилась поцелую Энрике, но ей стало немного легче, она почувствовала, что теперь не одна, что еще не все потеряно. Она улыбнулась ему, погладила его волосы, стараясь успокоить. Спрашивать, что случилось — не было смысла, захочет — сам расскажет.

Энрике немного расслабился, спокойная обстановка и приятная женщина, главное молчаливая — это то, что ему нужно было в данный момент.

Даниэль поцеловал Викторию на пороге. Радость от взаимной близости невозможно было скрыть, их глаза светились. Они рассмеялись и зашли в дом, повернувшись, они увидели Рамону, улыбка сползла с их лиц.

— Теперь понятно с кем ты провела ночь, — сухо произнесла Рамона.

— Бабушка, давай не будем ругаться. Я уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения.

— Пожалуйста, — Даниэль попытался вмешаться.

— А вас, молодой человек, не приглашали в этот дом.

— Приглашали. Это мой гость. Я еще пока живу в этом доме и имею кое какие права.

Мануэль услышал громкий разговор и поспешил сообщить об этом Паломе.

— Мы не для этого тебя воспитывали, чтобы ты начала таскаться с каждым встречным.

— Я не позволю вам так говорить о Виктории.

— Даниэль, не первый встречный, и как вообще ты можешь так говорить обо мне? Я что давала повод?

— Конечно, ты не ночевала дома, ты провела эту ночь с ним.

— Я не обязана отчитываться. И потом мы живем не в 19 веке.

— 19 век или 21 — но порядочные люди соблюдает правила приличия. Ведут себя достойно.

— Твои обвинения несправедливы, — Виктория старалась говорить спокойно, но переломить сопротивление Рамоны у нее не получалось.

— Вы можете не беспокоиться, я собираюсь жениться на Виктории.

Виктория ахнула. Она удивленно посмотрела на Даниэля.

— Нет, не надо, спасибо, — она не хотела, чтобы он женился на ней по указке или требованию. — Я не собираюсь выходить замуж только потому, чтобы соблюсти какие нормы поведения, которые удобны моей бабушке.

— Это не главная причина, — Даниэль тронул ее за руку. — Ну что ты?

— Моя жизнь касается только меня, — Виктории хотелось плакать, ну почему все так происходит: такое хорошее было утро, а потом с появлением Херардо все пошло не так, сначала в доме у Кристины чуть не произошел скандал, так теперь вот дома Рамона требует объяснений.

— Пока ты не забеременеешь и не принесешь в подоле.

— Это тебя не касается, — Палома спускалась по лестнице. — Если Виктория решит родить, значит она это сделает, но ты не сможешь ее уберечь от опрометчивых поступков. Я не позволю тебе вмешиваться в ее жизнь, мешать ее отношениям с этим молодым человеком.

— Мама, — Виктория не верила своим глазам и ушам.

— Палома, — Рамона осеклась. — Что ты себе позволяешь?

— Виктория моя дочь.

— Ты мать? Ну наконец-то ты об этом вспомнила — так вот как мать — расскажи своей дочери о том, как надо себя вести. А вас я прошу уйти, вы уже и так натворили дел. Вы вносите разлад в нашу семью, — Рамона сказала это с издевкой, пытаясь заставить Даниэля чувствовать вину.

— Раз я тому причина, то мне следует остаться, и…

— Даниэль, — Виктория тронула его за руку, — пожалуйста, — ей было так стыдно, что он стал свидетелем всего этого.

— Вместе проще все объяснить.

— Нам не надо ничего объяснять, — вмешалась Рамона. — Вас просят уйти, так сделайте милость, последуйте просьбе моей внучки, которая стала себя вести, как ее отец, который тоже не проводит ночи дома.