Улицы обнищали на души, но переулки, словно крысиные норы, в которые упала еда, наполнились теми, кто не против бы и поживиться чужим добром. Каменные дома, спускались вниз из-за наклона земли. Благодаря такому холму, на котором был построен город, легко строилась карта достатка жителей. Словно основа любого из строя населения внизу у самых стен располагались простые рабочие: кузнецы, портные, и им подобные. Не богатые, но и не живут в мусоре, ведь он уже занят их соседями. По середине в собственных магазинах жили торговцы, и часть стражи города. Те, кто приезжал сюда торговать на несколько дней так же располагались на этом уровне. Верхушка, голова города, как и предназначено, занята короной и её приближенными.

– Будешь навещать Коруса и Оникс? – Ветер понёс запах цветов, торговая улица погрузилась в сон, оставив двери закрытыми.

– Как и всегда. Каждый месяц посещаю, почему этот должна пропустить?

– Просто не вижу в этом смысла. Я не понимаю.

– Они помогли мне, когда я нуждалась в этом, забыть их было бы неблагодарно. Да и они стали мне дороги с того момента.

– Ещё скажи, всё ещё ищешь способ помочь им?

– Ну да. Мог бы и помочь мне!

На площади города пусто, весь город словно вымер. В жилище короля во всю горели огни, суетились подданые, что обитали там. Скоро затевался бал, который нужен больше для обеспечения связей между другими королевствами.

– Почему тогда у старика не спросишь, где найти того мужика, который напал на нас?

– Длуцезу нужно чтобы я помнила лицо того, кого ищу, а я не то, что лицо, а даже голоса не помню. Поэтому хочу поговорить с Пелагором, может он что-то да знает.

– Просто и непринужденно? – Смеясь сказал Борлен, пытаясь разрядить столь грустный разговор.

– С радостью поговорю в приятной обстановке. Знаешь я буду стоять, а он на полу и в луже крови, тогда да!

– Но только я не верю, что ты его положишь сама, уже продумываешь?

– Как только узнаю хоть немного, так и начну думать.

Кто тогда напал на них Клацирия не могла узнать сколько бы не пыталась. Пелагор не был глупым, по крайней мере тогда не был, возможно из него и можно добыть крупицу информации, но прежде требуется его найти. Тихим шагом, удалось добраться до башни. Глашатай давно ушёл со своего поста на сегодня, оставив только свёрток на земле. Клацирия подняла пергамент, торжественное объявление о предстоящем бале. Предупреждение, что в этот день будет увеличено количество стражников на улицах города. Празднование пройдёт через неделю. Не особо важно для них, но мало ли пригодится.

Внутри башня снова окутала гостей своим могильным холодом. Борлен, идущий впереди, придерживал за руку свою подругу, помогая подниматься в кромешной темноте.

– Мы договорились. Через четыре дня отправишься вниз. Теперь выкладывай! – Клацирия немного запыхалась при подъеме, а ноги всё ещё дрожали от этих ступеней, которые норовят провалится.

– С кем и где встреча будет происходить? – Через плечо спросил Длуцез.

– У ворот к замку короля, тебя будет ждать группа людей с пропуском вниз – Встречно ответил Борлен. – вас не остановят.

– Прекрасно. – Старик потирал ладони. – Подойди, Клацирия…

Свечи, поставленные по всей комнате, засияли синеватым пламенем. Снова запах соли ударил в ноздри. Девушка села на против него на небольшую подушку, набитую перьями. Белая ткань, красные пятна и мягкая набивка внутри с радостью приняли на себя гостя.

– Твоя цель сейчас не в городе… В своём особняке, но прибудет сюда, чтобы побывать на балу. Будет один, попытает счастье в танце с другой.

– Это всё? – Выдержав паузу, чтобы удостовериться в окончательном предсказании она продолжила. – Ладно, думаю достаточно для меня. Хотя бы знаю, где искать.

Старик выпускал пар изо рта, тяжелое дыхание в совокупности с его хриплостью давало иллюзию будто он умирает, но это нормально для него.

– Ты мне помог, Длуцез. Спасибо, а теперь мы должны идти. – Клацирия спускалась осторожно, снова под руку Борлена в нежелании навернуться и закончить свою жизнь так нелепо.

– Да-да проваливайте…

Использовать способность сейчас ему было тяжелее обычного, ведь существо, которое и даровала эту силу сейчас бороздило мертвые воды. Тот самый тюремщик, о котором говорил Лукко. Огромные глаза на туше и щупальцах видели гораздо больше даже в воде, чем кто угодно. Некоторые твари, не только тюремщик могут на время выползать за грань своего мира, отделенного от обычного, пробираясь к людям на короткое, но всё же некоторое время. Вызвано это либо большими силами самого существа, либо особыми событиями. К счастью, очень мало пробираются за грань, что возможно и спасало мир от разрушения особо воинственных и разъяренных существ.

Оставалось только ждать, разработать способ пробраться внутрь и что делать дальше. Трепать языком теперь суждено в окружении сгнивших деревяшек и бегущих мимо крыс. Крохотное полуразрушенное здание, почти конура, стоящее в самом углу муравейника нелюдимых бедняков. Головокружительный сырой воздух с запахом тины и плесени дополненный крысиным помётом проникал в ноздри, плотно прилегающие доски не пропускали свет с наружи, разве что частые отверстия создавали лучи, пересекающие всё внутри. Крыша над головой с виду отлично могла служить, но капли дождя всегда через этот лабиринт находили вход внутрь, создавая целые лужи на полу, служащие озерами для грызунов. Невысокий стол, за которым можно было делать хоть что-либо только сидя, служил стойкой для свечи, под ним было спрятано всё снаряжение и одежда Клацирии и Борлена.

– Что теперь? Мы просто так не попадём внутрь. – Начал Борлен, кружа как комар по всей комнате. – Да и богатого костюма у меня нет.

– Для начала достанем карту, чтобы не потеряться внутри… После нужны приглашения. Сможешь?

– Приглашения нет, но карту раздобуду.

– Тогда добудь веревку, да побольше. – Клацирия короткими ногтями царапала стол, раздумывая над планом.

– А ты, что делать будешь?

– Ну судя по всему получу приглашения! И несколько кристаллов, правда придётся спуститься в стоки…

– Значит ещё пергамент взять? – Борлен стоял у выхода, двух досок, что раздвигаются в разные стороны.

– Я думала мы с тобой отдохнём, поспим вместе… Ведь уже поздно – Разочарованным, но тихим голосом сказала Клацирия

– Хочу побыстрее всё достать, а потом отдохну, не бойся я найду, где поспать. – С улыбкой на лице Борлен вышел наружу, его удаляющиеся приглушенные шаги слышалось внутри.

Клацирии на душе стало грустно, даже немного обидно. Простое желание побыть наедине с Борленом, просто отдохнуть и насладиться его компанией, а сбыться всё никак не может. То ли он так глуп и не замечает элементарных чувств своей подруги, с которой он долгие годы находится вместе, ведь она единственная с кем он действительно открыт и кому он в правду доверяет, то ли специально избегает близости с ней заставляя долго думать о его безразличии к ней уже несколько лет, так долго тянущихся друг за другом.

Холодный, твердый стол послужил кроватью для неё. Около часа Клацирия лежала на боку и смотрела на пламя свечи продолжая думать об этом глупом болване. Уснуть этой ночью не выходило. Закрыв глаза, она видела его, а открыв снова тусклое пламя. Отлеживаться уже становилось неприятным, голова становилась тяжелее с каждой минутой. Платье полетело на стол, оголенная Клацирия достала другую одежду, свернутую в непримечательную ткань. Множественные шрамы на предплечье и запястье не уродовали тело, а даже добавляли опаски в её образ, показывая некую решимость и опытность в жизни. На животе и спине остались красные линии от корсета, который она ранее носила. Нога имела след от укуса небольшого животного, чуть ниже колена глубокие зубы когда-то давно пронзили кожу. Узкие, по сравнению с другими, глаза осматривали содержимое свертка. В изумрудной радужке сверкал блик от короткого кинжала. Еле видные пусть и тёмные брови поднялись от его вида, образуя складки на широком лбу, она не помнила, где оставила его и найти его в одежде было неожиданно.