Взгляд Коруса перешёл на свою подругу. В ней он видит больше, чем напарницу и прекрасно знает о чём сейчас говорит.

– Правда? А как у вас выглядело существо?

– Змея из огня, обвивающее огромное дерево, которое всё никак не может загореться, а хвост её уходит к корням, а мы ей нужны чтобы жить. – Артист перешёл на шепот вместе с Клацирией из-за беспокойного сна своей подруги.

– Это звучит так замечательно, но почему вы сказали, что это проклятие для некоторых? Я вот хочу так же иметь силу! – В клацирии совсем не осталось страха перед незнакомцем. Разговор полностью поглотил её.

– Потому что кто-то получил подобное оказавшись при смерти. В муках умирая они так же открыли души, а вместо долгожданного покоя были возвращены и вынуждены служить другому. Хотя есть и довольные те, которые спаслись благодаря этому. – Его глаза уже закрывались сами по себе. С трудом поднимая их он продолжал разговор.

– Вы же устали, идите поспать!

– Ага и оставь тебя без присмотра? Ещё украдешь чего, а кто потом будет объяснять всё Оникс.

Клацирия повернулась в сторону кроватей. Бледная Оникс бормотала во сне, дергая ногами. По её лбу тёк пот, всё говорило о том, что она больна, но и у её друга были те же симптомы, может он просто пытается не подавать виду.

– Так ты правду говоришь? Попала сюда, потому что тебя купили? – Сквозь дрёму спросил Корус, желая до конца убедиться в намерениях своей собеседницы.

– Да! Поверьте же. Мне негде укрыться, а если он меня найдёт, то снова сбежать не получится.

– Я понял, не ори. – Отложив маску обратно на стол он и сам прилёг на него.

Уснул… Человек недавно говоривший, что будет следить за Клацирией просто уснул. Её и саму уже клонило в сон, только вот беседа слишком увлекла, но сейчас приняв такую же позу, в какой лёг артист, она погрузилась в мир фантазий и сновидений.

Свет, просачивающийся сквозь окно, стеной разрезал темноту пополам. Пыль снегопадом падала сквозь него, теперь легко улавливаемая взглядом. Лёгкие дуновения ветра поднимало мелкие опилки, затягиваемые ноздрями дремлющей на столе Клацирии. Чих пробудил её, в носу теперь стояло колкое ощущение. Оникс стало совсем худо, хотя она всё ещё спала, а Корус сидел на полу рядом с ней, держа за руку, прикладывая ко своему лбу, легко поглаживая второй рукой.

Повернувшись на Клацирию, он поднялся, пытаясь скрыть тоску и слёзы, что пытались прорваться сквозь его упорство и сдержанность. Слышалось его лёгкое напевание грустной песни, похожее на протяженный звук грустной виолончели, что видело только трагедии.

– Она не в состоянии выступать… – Почти мёртвым голосом сказал Корус. – Ты заменишь её на время, но тебе нужен костюм, а насчёт маски…

В его руке была готовая маска паука. Аккуратная, по ней было видно, что он набил руку на изготовлении личин. Легкие линии, без резких углублений и сколов. Могло показаться, что это его ремесло, а не выступление на публику. Когда Корус сказал про костюм, то Клацирия вспомнила про платье, которое шьёт Шелка, про Борлена и Лукко! Сердце резко застучало в диком ритме, волнение за братьев, они ведь помогли ей, а что сейчас с ними? Это Клацирия и хотела узнать первее всего.

– Я знаю, где достать костюм, но вы можете мне помочь ещё раз? Прошу! – Она взяла его обоими руками, пусть они и были в занозах, и небольшая боль иглами колола под кожу, но она держала его.

– И чем же тебе помочь? – Шёпотом поинтересовался артист.

– Убежать от Пелагора мне помогли два брата, но мы разбежались в разные стороны, я боюсь, что он их поймал. Помогите мне проверить это, заглянуть к нему, возможно им нужно помочь. Костюм у него же в доме! – Клацирия чуть ли не на колени упала, искренне моля.

Корус взглянул на её ладони, слегка покачав головой схватил за руки, отложив деревянного паука на стол, крепко сжав. Татуировка засияла, а занозы легкой вспышкой загорелись. Клацирия сквозь боль не закричала, смогла сдержать в себе только крик, но слёзы нет. Жгло как об раскалённый металл, помогло лишь то, что длилось это мгновение. Занозы исчезли, а рукам стало легче. Девочка глотала воздух ещё держа ладони перед собой.

– Так будет попроще, согласись. – Корус прошёл мимо неё, нацепив маску на голову. – Надень её, чтобы не узнали, по улице мы ходим только в масках. Такой у нас образ и у тебя теперь тоже, если, конечно, хочешь моей помощи.

На улице было людно, шум от такого стоял неимоверный. Крики торговцев звучали громче всех, разве что погоня за вором с отборными матами могла бы посоревноваться с ними. Корус закрыл дверь на замок, спрятав ключ под костюм, спрятанные карманы позволяли ему многое проносить. Легким движением ладони артист говорил: “веди”. Маска была чуть велика для её лица, нелепо шатаясь при ходьбе, поэтому Корус сделал на ходу тканевою подложку на лбу, занимающее свободное пространство. Теперь в маске было более чем удобно, только осталось привыкнуть к дыханию через неё.

– А ваша подруга… Оникс, она заболела? – Звук сквозь чужую личину проходил прекрасно, будто и не было ничего, даже странно.

– Да. – Кратко ответил Корус, думая стоит ли что-то дополнять. – Подхватила где-то бледную пустыню, я только и делаю, что пытаюсь заработать на лекарство для неё.

– Бледная пустыня? – Повторила Клацирия. – Впервые слышу. Может я могу чем-то помочь?

– Если сможешь достать лекарство или немного монет для покупки, то дерзай! – Пара вышла на улицу, дом Пелагора находился на ней. – Я пробую спасти её как только могу… Не могу, не хочу терять…

– Мне жаль, правда. – Обернувшись, она искала его глаза. – Я помогу.

– Давай не будем говорить об этом. Не желаю думать, о том, что будет если я не успею…

Переулки преодолевались без разговоров, в тишине, неловкой, скулящей. То и дело мимо пробегали крыс. Каждого мимо проходящего человека встречали с опаской, кто знает, что у некоторых на уме.

– Вот! – Клацирия показывала пальцем на его жилище.

Тихим шагом, будто дом – это хищник, они обходили его, осматривая со всех сторон. Внешне было спокойно, ни в одном из окон не мелькало даже тени. Ворваться в чужой дом – преступление, если и делать это, то хотя бы имея наброски плана. Корус должен был отвлекать, разговаривая с ним у двери, но зал был слишком мал, и он бы заметил крадущуюся Клацирию, так что было решено завести разговор после того, как она попадёт в комнату швеи.

В конюшне было тихо. Рядом с дверью ведущей на кухню в сене показался выбитый зуб, небольшие капли крови брызгами раскрашивали доски. Дверь была открыта, тот замок, что они при побеге открыли ключом, был окончательно сломан сильным ударом. Пелагор был в бешенстве, что даже вымещал ярость на предметах и, судя по всему, на ком-то из братьев.

Кухня опять пустовала, повезло, что повара нет, видимо он появлялся для работы на большое количество гостей. Пол был холодным, грязные следы ботинок направлялись в сторону главного зала. Обмотанные босые ноги не шумели и немного скользили, идея обмотать их принадлежала Корусу, видимо, сведущему в воровском ремесле. Зал был пуст, сердце Клацирии билось в бешеном темпе, ладони были холодными, а в голову бил пульс. В окне мелькнул Корус, стоявший на противоположной стороне улицы прислонившись спиной к углу здания, наверное, ещё посвистывая для более непримечательного вида.

Каждая поступь ощущалась тяжким грузом, словно сейчас издастся шум и весь город его заметит, а среди всей толпы будет Пелагор. Перейдя в полуприсядь, Клацирия подкралась к двери в комнату Шелки. Тишина. Нет! Клацанье её лап, редко, но слышно отчетливо. Дверь открывалась медленно, ощущение слежки усиливалось, внутри сама швея, сидящая на столе, подогнув ноги под себя. Свеча поменялась.

– Шелка! – Шепотом сказала Клацирия, подкрадываясь к ней всё ближе.

Швея повернулась к ней уже узнав по голосу. В её глазах читалось беспокойство, немного потупив она слезла со стола, смотря Клацирии за спину, проверяя на наличие преследования.