– Где Лукко? – Шепотом спросила Клацирия.

Артист не отвечал, лишь подбежал к своей подруге весь перепуганный за неё. Волнение нахлынуло волной, хоть он и ничего не говорил ей, только держал заруку. Сняв маску на его лице, виднелась наигранная улыбка, чтобы не расстраивать смотрящую на него Оникс. Губы дрожали, глаза неотрывно смотрели в ответ, запоминая облик любимой и сдерживая слёзы. Показать слабость в такой момент не было постыдным для Коруса, не было чем-то таким за что можно было бы упрекнуть, но он знал, что если заплачет он, то скорее всего в ответ польются чужие слезы.

– Парня я положил в проезжающую повозку – Дрожащим голосом начал Корус. – нести его сюда было опасно.

Клацирия подняла глаза на него. Сил злится уже не было, не было сил вообще на эмоции, только тихая, ноющая тоска сама закралась внутрь. Внутри Клацирия не осуждала Коруса, по отношению к нему вообще ничего, она просто смирилась с фактом.

– Корус… Когда я умру, куда я попаду, куда попадают не такие как ты? – Хриплый, но всё ещё звонкий женский голос раздался из кровати. В нём слышалось обречение самого себя, словно человек уже знал, что умрёт.

– В лучшее… Место… – Корус говорил сквозь ком в горле. – Где будет всё, что ты только пожелаешь.

– Но там не будет тебя! Как же это станет лучшим местом? – Ладонь Оникс гладила щеку партнёра.

– Ты не умрёшь, только дождись меня. – Корус поднялся, жестом зазывая Клацирию за собой.

Вечер был близок, дверь захлопнулась и была заперта на замок. Их шаг был быстр, девочка не поспевала за актером.

– Куда мы?! – Сказала в спину Клацирия.

– До того, как нас начнёт искать стража, и мы сбежим, я должен достать лекарство! – Взгляд его был целеустремлённый, сейчас как никогда, Корус был готов сделать всё лишь бы спасти Оникс.

– Постой же! Смотри, что я достала. – Клацирия держала в руке украденные монеты. – Возьми их!

– К-как?! Где ты их успела взять? – Голос начал наполняться надеждой, что ещё есть шанс.

– Пелагор нам так помог. – Клацрия усмешливо улыбнулась.

Эта минутная передышка была закончена, Корус снова почти бежал в сторону рынка. Обычные жилые дома заканчивались, начали появляться вывески, витрины. Торговый район давал о себе знать. Спутник зашёл в достаточно красивую деревяную дверь, красивая резьба с цветами и травами выделяла её среди многих других. Сам дом был из коричневых брёвен, на табличке была изображена колба в траве. Магазин алхимика не иначе.

– Здравствуй, старец! – Поприветствовал Корус владельца магазина.

На его зов повернулся мужичок довольно старый, который отложил деревяную кружку. Густая, короткая седая бородка, а голова прикрыта капюшоном, уже давно ободранным домашними животными. Множество морщин и шрамов улыбнулось вместе с его потрескавшимися тусклыми губами. Горб на спине, будто гора давил на него, пока тот шел к стойке. Плащ покрывал его тело и грязную рубашку из мешковины.

Сам интерьер магазинчика был приятен. Теплый свет от растений, разросшихся по коричневым стенам и темному потолку, казалось, согревал. Позади стойки множество разноцветных колб и бутылок. Повсюду в горшках росли цветы и даже розы кроваво-красного цвета пустили свои кусты у левой стены, где был выход за прилавок.

– Приветствую, э-э… Не хочу оскорбить, судя по маскам вы… – Каждое слово произносилось словно у него не было зубов, но голос был как у мудреца глубокий, резонировал от горла, внушая авторитет.

– Артисты, просто блудные артисты. – Помог ему Корус.

– О-о необычные клиенты, честно впервые обслуживаю артистов. Да и шутов я ещё не обслуживал, может и они скоро появятся! – Посмеялся продавец хрипло. Сладкий напиток, который он пил, теперь создаёт небольшой эффект лопанья пузырьков воздуха в горле. Очень часто сглатывал слюну, видимо напиток был даже слишком сладким. – Так чего изволите?

– Нам бы против бледной пустыни лекарство. – Положив весь мешок с монетами перед лицом старика, Корус скрестил руки.

– Бледной пустыни, значит… Я пересчитаю, вы не против надеюсь? – На стол вывалилось множество золотых монеток, звенящих и столь манящих. – Слишком много для одного, но… Недостаточно для двух.

– Одного будет достаточно, давайте поскорее! – Нетерпеливо сказал артист.

– Конечно, сейчас же достану!

– А расскажите про эту болезнь! – Внезапно влезла Клацирия.

– Любознательная какая! – Старец стоял на стуле, ища на верхних полках нужную бутылку. – Что могу сказать, простенькая болезнь, лечится легко, если успеть. Понемногу иссушает тело, даже большое потребление воды не особо поможет, замедлит, но не поможет. В конце всегда остаётся только прах… В честь этого исхода и название даже дали!

– От неё умирают?!? – Это больше было адресовано Корусу, который не говорил про важность лекарства ей. – Как заражаются, если от неё умирают?

– Всё просто, через кровь или половой контакт. – Ответил продавец, пока тянулся за нужным лекарством.

Корус уже стоял вне терпения, стуча носком по полу в бешеном ритме. Правда услышав способы передачи, покраснел.

– Что значит, половым контакт?

– Ты ещё маленькая, потом узнаешь! – Сказал покрасневший артист.

– Ещё от новизны этой заражаются, вроде “сном” называют. Ну а лечится как я и сказал просто: один приём элексира, пару деньков отдыха и всё! – Заветное лекарство стояло перед Корусом.

– Ты ведь тоже болен этим! Посмотри какой бледный и потеешь, точно так же как она! Может вы можете дать ещё одну? – Клацирия подошла к прилавку встав на носочки чтобы быть на одном уровне с продавцом.

– Прости, деточка, не могу. – Грустно ответил старец, понимая ситуацию. Его чувства были искренны, без капли наигранности.

Корус спрятал бутылку в сумку, храня её будто своего ребёнка, держа в обеих руках, панически оглядываясь по сторонам. Шаг был очень быстрым, снова Клацирия не поспевала, приходилось бежать за ним. Оказавшись в повозке, дома для всех, кто тут находился, артист сразу подбежал к больной Оникс.

– Оникс! Проснись, пожалуйста. – Подобрав её на руки, чтобы ей было удобнее пить, он достал бутылку, откупорив её. – Пей, давай!

Красный элексир придавал цвет всему сосуду. Борлен спал как младенец, ничего не слыша вокруг себя. Когда всё было выпито Корус положил её обратно. Он обращался с ней как с самым дорогим человеком в жизни, хотя так и было. Готовый отдать за неё свою жизнь, доверяя себя ей полностью, внимая каждому слову сказанному её устами, став стражем для Оникс, Корус пытался показать так свою любовь, вместо слов, которые иногда могут ничего не значить.

Спокойствие воцарилось внутри всех. Никто ближайшее время не умрёт, наконец! Теперь даже эти двое могли отдохнуть, день был тяжелым, даже насыщенным на события, так что они заслужили. Клацирия сразу уснула возле стола, а артист уснул, обнимая руку Оникс сам при этом сидя на коленях.

Тряска пробудила Клацирию, открыв глаза она увидела, что Борлен не спит. Его состояние всё ещё ужасное, поэтому беспокоить его было лишним. Оникс спала, цвет тела возвращался в норму, только Коруса не было рядом. Повозка остановилась, послышался сильный ветер, в остальном благоговейная тишина, нет звуков города, шума толпы. Клацирия открыла дверь в недоумении, её взору открылись зеленые поля, протягивающиеся до ближайших холмов, за спиной густой лес покачивал листвой. Ни единой души, разве что белые птицы летали высоко в небе, издавая еле слышимые звуки. Чувство, словно там за деревьями стоит её дом согревало внутри и будоражило всё тело. Настроение сразу поднялось от этого, пасмурные мысли ушли, свобода, простое окружение природы, а не каменных стен или людских толп, одно из тех немногих вещей, которые способны радовать.

– Надевай свой костюм и давай отрепетируем выступление! – Корус неожиданно спрыгнул сверху, без маски и своего двухцветного костюма. Сейчас на нём были просторные штаны, гораздо большего размера, торс обмотан будто одной большой шторой, оголяя руки.