Коридор продолжал искривляться, словно потолок хотел поменяться местами с полом.
Кану приходилось идти по боковине, рукой опираясь на противоположную стену, чтобы не упасть.
Шаг, ещё шаг, сдвиг руки. Вдруг стало тихо. Кан сделал ещё один осторожный шаг, и тут рука скользнула в пустоту. Опора исчезла, и Кан провалился во тьму.
Когда он долетел до дна пустоты, что-то больно врезалось ему в затылок. Кан скорчился от боли.
Бедная голова.
– Чёрт возьми, – пробормотал он и приложил ладонь к затылку.
Сзади слышался тихий неприятный гул.
Всё ещё лёжа на полу, Кан развернулся в сторону шума и тут же сморгнул.
Десятки экранов светились в темноте белёсым мертвенным светом. По мониторам скользили помехи, чёрные всполохи и вкрапления. Глаза начинали болеть.
Светящиеся экраны! Чудо Старого Мира! Точно!
В порыве воодушевления Кан вскочил на ноги.
Хранители Памяти! Те самые! Не миф, не сказка, а реальные, самые настоящие!
«Разгадка!» – мелькнуло в голове у Кана.
Он наконец узнает истину и донесёт её другим! Ну спасибо! Ну спасибо, чёрт возьми! Уж чего, а такого подарка от своей удачи он не ожидал!
Смех пробрал его до кончиков пальцев.
Он бросился к стене из экранов и вцепился в них руками. Глаза безумно впялились в танец чёрных точек, стараясь разобрать в нём хоть что-нибудь.
Ничего.
Нет, нет, нет!
Его зрачки расширились в панике. Он не проиграет так близко к цели! Ни за что! Ни за что, ясно вам?!
Удача рванула из пальцев. Кан ударил по ободу экрана кулаком, и тот моргнул. Что-то цветное пробежало по его поверхности. Что-то синее. Кан с силой ударил ещё раз. Новый сгусток удачи ушёл от него в никуда. Он замахнулся в третий раз и тут же отпрянул в суеверном ужасе.
Экран светился синим от края до края, изредка по нему перебегали тёмные волны. В центре висел огромный серый корабль – большая копия «Владыки Пустыни».
Океан! Огромный синий океан, как на севере, только здесь! В Пустыне! Прямо здесь всё было полно воды! Самой настоящей воды!
Внизу под изображением замелькал неясный поток чисел. Изображения начали сменять друг друга, цветные и чёрно-белые. Вот палуба корабля, затянутая дымом. Люди в странной одежде носятся в разные стороны, орудия содрогаются, высвобождая из себя огонь. Секунда, и изображение смещается в сторону. Другой корабль, такой огромный, что почти заслоняет собой горизонт. Его пушки медленно смещаются, открывая тёмные точки дул.
Кан начал бегать туда-сюда в надежде разжечь и другие экраны.
«Давай! Давай же, ну! Чёрт возьми! Я знаю! Я точно узнаю! Работайте!»
Он должен сохранить это место, ведь потом он приведёт сюда Странников. Всех соберёт, всех, кого найдёт. Они увидят, увидят и поймут, что вот он – вот он, Старый Мир! Он был! На месте Пустыни плескался целый океан! Корабли из железа пересекали его под сияющим солнцем! И тогда все они, все Странники, наконец получат то, ради чего они смогут объединиться! Ради этого прошлого, ради настоящего прошлого!
Искупление…
Один за другим экраны вспыхивали перед Каном, информация струилась из них рекой. Вот схема корабля, вот экран, заполненный каким-то шифром. Карты, пейзажи, действия. Развевающиеся на ветру разноцветные полотна. Данные о наводках орудий, повреждениях и ещё чем-то. Это было невероятно.
Кан в припадке безудержного веселья перебегал от одного экрана к другому, пытаясь запомнить каждую деталь, каждое очертание клочка суши, каждый набор цифр. Квадратики с бесценными знаниями отражались в чёрных зрачках его глаз.
Да! Вот оно! Он нашёл, нашёл! Чёрт возьми! Вот это везение! Как был бы счастлив Фред, если бы он сейчас был здесь, как…
– Что это ты тут делаешь, Странник?
Кан обернулся.
В проходе стояла массивная фигура индейца, а за ним спускалось ещё двое.
Пускай идут к чёрту. Это намного важнее их никчёмных жизней!
– Что ты тут делаешь? – вопрос повторился.
Два тяжёлых удара обозначили спуск индейца в помещение, и через пару мгновений тяжёлая рука опустилась Кану на плечо.
– Каким колдовством ты занимаешься, бродяга-ублюдок?
Этот подонок должен уйти, сейчас же.
– Тебя это не касается, – огрызнулся Кан.
– В эту ночь корабль наш, неверный! – индеец рванул руку назад, и Кан упал на пол. – И нас касается всё, что на нём происходит!
Две пары ног проследовали дальше в комнату прямо перед его глазами.
Индейцы вглядывались в экраны со смесью подозрения и удивления.
– Что это, бродяга? – спросил один из них.
Кан приподнялся.
– Это ответ, понимаете? Эти идиоты-Псы сидели на самой большой загадке человечества и даже не подозревали об этом!
В темноте он не видел выражения их глаз, но чувствовал, что они не понимают, о чём он.
– Это воспоминания о Старом Мире! Заключённые в машину! Это то, что может сплотить народы, понимаете? Окончить бесконечную вражду и вернуть людям мир! Вы же этого хотите, разве нет?
Индейцы в ужасе переглянулись.
– Человек не должен знать о том, что потерял. Таково было слово Великого Духа, и оно будет исполнено, – уверенно произнёс самый крупный из них и вытащил из-за пояса массивный гаечный ключ.
Он собирается уничтожить всё это! Нет!
Неужели ты собираешься это допустить?
Кан рванулся вперёд. В голове страх смешался с яростью. А рука всегда была на мече.
Он убьёт всех троих. Раз такова цена правды, то так тому и быть. Он не отступится, он…
Удар по скуле отправил его обратно на пол. Меч выпал из руки и со звоном заскользил по полу.
– Убирайся прочь, Странник. Мы закончим дело.
– Пошёл прочь, щенок! – завизжал второй. – И забирай свой проклятый меч!
– Да как ты… – Кан поднял голову и увидел нацеленное на него дуло пистолета.
– Уходи.
Так вот как? Продаст цель своей жизни за саму жизнь? Снова предаст отца?
– Ты и твой глупый народ мечтателей и бродяг, – продолжил индеец, – скоро вы все исчезнете. Вы увидите перерождение мира под крыльями Великого Духа, а затем растворитесь. От вас ничего не останется, кроме пыли на дорогах. У вас нет будущего. У вас нет единства. Всё, что у вас есть, – это мечты о какой-то «свободе» и о «Старом Мире». Безбожники. Знаешь, почему сейчас ты не тронешь нас? Потому что ты бессилен, как и весь твой народ. Убирайся с корабля. Мы не просили воеводу Айзу брать тебя с собой.
Кан поднялся в каком-то оцепенении. Три силуэта стояли, оттенённые светом экранов. Тот, что слева, так и держал пистолет.
Кивок.
– Будьте вы прокляты, – прошептал Кан.
Центральный индеец размахнулся гаечным ключом и обрушил его на панели. Устройства затрещали и зашипели, экраны гасли один за другим. За ударом последовал ещё удар. Стекло и металл загремели по полу.
– Убирайся, – ещё раз повторил индеец.
Кан вышел, молча опустив голову.
Его потрясывало, как в судорогах. К горлу подступало что-то похожее на рвоту, но гораздо горше. Затылок отчего-то зудил.
Кан свернул в следующий коридор и с размаху пнул стену.
– Вы, проклятье! – рявкнул Кан, подняв голову кверху. – Почему, почему хотя бы один проклятый раз мне не может повезти по-настоящему?! Я ведь был так… так близок!
Никто не ответил. Да Кан и сам толком не знал, к кому же он обращался.
Кан ещё раз тихо выругался и поплёлся дальше по коридорам. Один из них вёл на палубу.
Он с трудом сдерживал горькие слёзы, готовые политься из глаз.
Когда он поднялся, там всё ещё было темно. Ночь битвы до сих пор не закончилась, и то были её последние часы.
Пустыня наконец заснула после грохота и ужаса битвы. Серо-синий песок волнами лежал под светом луны. Это было красиво. Красиво, если смотреть вдаль.
Кан подошёл к краю палубы и глянул вниз.
Там горели факелы, в их красном свете один за другим передвигались тени индейцев, снующие туда-сюда вместе с ящиками и тележками. Кто-то тащил мотоциклы, кто-то – трупы. Чёрная полоса, оставленная на песке Великим Духом, выделялась на песке как шрам, а от неё до самого гребня дюны расходились бурые пятна.
