С каждым приближением к Таврическому дворцу, бушующая толпа всё громче кричала и всё быстрее вышагивала, двигаясь вперёд, при этом всё сжимая и сжимая ряды. Казалось, что это людское море Олега просто несёт потоком. И вот уже он буквально прижат к решёткам запертых перед дворцом ворот. Люди же в толпе продолжают громко скандировать лозунги: «В Думу!!! Долой войну!!! Долой самодержавие!!! Революция!!!»

По другую сторону ворот стоял со строгим видом и винтовкой за плечом средних лет охранник в форме прапорщика. По требованию народа он наотрез отказал открыть ворота и впустить на территорию всю эту массу. Один из штатских интеллигентов дерзко крикнул ему: «Ты, наверное, не понял?», и вошёл в караульное помещение со стороны улицы. Охранник не спешил сразу подчиняться призыву неизвестного и не спеша двинулся навстречу. Мужчина же нервно достал револьвер, нацелившись на военного, и потребовал: «Немедленно открыть!» Однако, на стойкого охранника такое поведение не подействовало. Наоборот, в ответ он вскинул своё ружьё. Но, в этот момент, прозвучали подряд два выстрела, и прапорщик присел на колени, схватившись за руку и медленно повалившись наземь. Толпа вокруг затихла. Мужчина в штатском, опустив револьвер, удивлённо посмотрел на подстреленного охранника, потом в сторону солдат, стоявших за воротами. Олег сразу понял, что стрелял не он, потому как пули попали сторожевому со спины, и звук выстрела был совсем близко. Опустив глаза вниз, он увидел рядом, присевшего на колено подростка, из ствола винтовки которого ещё струились слегка заметные остатки дыма. Мальчишка поднял глаза и с улыбкой воскликнул: «Вот так тебе, царская сволочь». Васильев с ожесточённым взглядам уже готов был одной рукой схватить этого малолетнего гадёныша, но тот быстро понял намерения «грозного мужчины», нависшего над ним, и, натянув на глаза кепку, отпрянул назад и вмиг скрылся в тесной толпе.

Мужчина, спрятав револьвер, распорядился другим караульным солдатам, находящимся рядом, перенести раненого офицера в лечебную комнату. Тут из дверей здания появился невысокого роста мужчина в широкополой шляпе и уверенным шагом направился к воротам. Он с ходу громко скомандовал: «Именем революционного народа, открыть ворота!» Караульный солдат кинулся к замку и со скрипом отворил решётки. Толпа в недоумении замерла, не решаясь сделать шаг вперёд. Заветные ворота больше не являлись преградой, но ни у кого не хватало смелости сделать этот шаг через невидимую черту. По рядам пробежал слегка слышимый гул: «Керенский… Керенский… Сам Керенский…»

Этот депутат, что уверенно стоял напротив огромной революционной массы, почувствовав момент замешательства народа, сделал небольшой шаг вперёд, и, взяв за рукав первого же попавшегося, кем оказался именно Олега, возможно, посчитав его, с кровавой повязкой на голове, самой колоритной и характерной фигурой среди других, и громко с пафосом произнёс: «Вы – теперь наша опора! Вы – теперь опора всей революции! Вы – первый революционный караул, первый почётный караул от свободного русского народа!!!»

Депутат подтолкнул слегка опешившего Олега вперёд, и положив руку на плечо, крикнул собравшимся: «Смелее, за мной!» и повёл в сторону Дворца. Вся разношёрстная толпа покорно ринулась следом, занимая всё пространство перед зданием. Депутат Керенский же, в ком уже узнали его многие, дойдя до входа, ловким движением вскочил на крыльцо, как на спонтанную трибуну, продолжая опираться одной рукой на плечо мужественного и колоритного Олега, остановившегося несколькими ступеньками ниже. Возвышаясь над всеми, кто стоял на площади, депутат громким скрипучим голосом крикнул: «Граждане-солдаты! Приветствую вас, поднявших своё оружие в защиту прав народа и свободы!.. Я призываю весь народ заключить сейчас один прочный союз против самого страшного нашего врага – против старого режима! » Пламенная и темпераментная речь гладко лилась из уст умелого оратора. Чувствовалось, что он хорошо знает, что и как сказать доверчивому народу, что именно ласкает слух обычного обывателя. И народ отвечал ему громкими криками: «Ура!»

Слышались выкрики: «Покарать деятелей старого режима!» Понимая, что это многотысячное людское море, словно загипнотизированное, готово подчиняться ему беспрекословно, депутат предложил начать борьбу не с кровавых расправ, а с арестов, предложив в первую очередь с ареста председателя Госсовета Щегловитого. Ликующая масса восприняла такое предложение с восторгом. Депутат, «купаясь» в овациях, продолжал зарабатывать доверие народа выкриками: «Верите ли вы мне?.. Если «нет», то можете убить и меня!»

Из дверей здания вышли ещё несколько представителей Думы. Керенский заканчивал выступление словами: «Солдаты, товарищи, Государственная Дума с вами!» На спонтанную трибуну вышел другой депутат, представившись Скобелевым. Олег отошёл в сторону вместе со своим «покровителем», продолжая изображать не то его личную охрану, не то товарища и соратника. Но, в любом случае в этот момент он оказался бок о бок с представителями власти и вместе с ними возвышался над многотысячной нескончаемой людской массой.

Депутат Скобелев, словно оправдываясь, как-то невнятно прокричал в толпу: «Старая власть падает… Она ещё сопротивляется… Сейчас проходит заседание Государственной Думы. Некоторые члены Госдумы ещё колеблются. Они не решаются взять власть в свои руки. Мы оказываем на них давление. Имейте, товарищи, в виду, что устроить государство очень трудно… Трудно составить новое правительство, очень трудно… Это может затянуться… день… Другой…Имейте терпение… Раньше всего нужно установить революционный порядок…» В ответ народ начал уже гудеть и возмущаться. Послышались недовольные крики: «Где новая власть?.. Где это ваше новое правительство?» Успокоить взбунтовавшееся население попытался следующий выступающий, на вид кавказской национальности. Призвав к совместной организации новой власти, он попытался перечислять какие-то, по всей видимости, малоизвестные народу фамилии. В первых рядах среди самых активных и дерзких бунтарей Олег вновь обратил внимание на того самого рабочего Ворошилова, стоявшего в расстёгнутом пальто, активно и громко отвечая выступающим в той же революционной манере. И в этот раз он громко крикнул: «Не нужны нам никакие Милюковы и другие, вы – наши вожди, вот вы сами и ведите за собой».

После этих слов депутат Керенский, вновь по-дружески похлопав стоявшего рядом Олега по плечу, повернулся, открыл дверь и пропуская того вперёд себя, проследовал за ним. Солдатская толпа, приняв это, как знак, уже не стесняясь, следом ринулась в двери, не желая больше слушать эти пламенные речи. Через несколько минут все коридоры внутри здания были заполнены самым разнообразным народом. Большинство просто от любопытства бродили по коридорам, другие важничали, с устрашающим видом нагло размахивая оружием, а кто-то просто уже хотел погреться в тёплом отапливаемом помещении после многочасовых уличных митингов. Но, каждый в этот момент ощущал себя значимым в этих решающих для страны обстоятельствах. Толпа заполонила каждый уголок здания. Солдаты, сложив рядом винтовки, расположились группами на полу. Некоторые, изображая из себя важных персон, разглядывали различные бумаги на столах депутатов, ровным счётом ничего не понимая, делали вид, что вникают в суть. Многие из них были сильно пьяны. Сами депутаты, что работали в кабинетах, с пренебрежением относились ко всему этому сборищу, не выказывая однако при этом явных признаков недовольства, чтобы не спровоцировать кого-нибудь на конфликт.

К Керенскому то и дело с разных сторон стали подбегать самые разные люди, учтиво обращаясь и спрашивая: «Александр Фёдорович, что делать? Чем помочь?», предлагая свои идеи. Олег находился рядом и наблюдал за всей этой чехардой. Расположившись тут же в коридоре у входа, депутат раздавал распоряжения, контроля за исполнением которых, не было никакого. Олег же высматривал в толпе тех, за кем он сюда и шёл. Неожиданно один из тех самых «интеллигентов» с улиц сам подошёл к столу депутата. Васильев уже порывался спросить его фамилию, но, тот сам представился Сергиевым, и предложил организовать охрану дворца. Керенский тут же дал согласие, и тот, не раздумывая кинулся хватать в коридоре первых попавшихся солдат, давая им распоряжение встать в караулы на различных постах. Однако Олег заметил, как буквально через некоторое время эти «новые первые караульные» уже вновь бродили по коридорам, или грелись, развалившись прямо на полу у тёплых батарей.