В 8 утра джентльменам в номер подали завтрак. Голый Тони, подпоясавшись полотенцем как передником, прикатил столик на колесиках в спальню. Наколку горничной ему заменяла наскоро повязанная салфетка.

– Ваш завтрак, сэр! – проворковал он и рассмеялся.

– Огласите весь список блюд, пожалуйста! – улыбнулся Рико, садясь по-турецки и потирая руки, – Я голоден как волк после вчерашнего забега.

Энтони стал приподнимать железные крышки одну за другой, втягивая ноздрями ароматный пар.

– Что тут у нас? А, баранина в сухарях с жареным картофелем! Ага! Копченая макрель с анчоусами. Омлет на гарнир. Консервированная ветчина с варёными яйцами, – Лучезарный сунул в рот половину яйца и продолжал, жуя, – устрицы с беконом на закуску!

– Давай сюда это блюдо! Ещё бы бокал брюта, и жизнь наладиться!

– Прошу, сэр! – подражая горничной, мурлыкнул Тони, передавая тарелку, – Шампанского нет, сэр! Только тёмный эль, сэр!

– Пиво с утра? – скривился Рико, – Ни за что! Дай вилку и перестань кривляться.

– На десерт – груши, апельсины и джем с тостами! Тебе кофе со сливками?

– Чёрный. Один кусочек сахара.

Пневмопочта выплюнула утренний Таймс.

– Ох, Тони, идти куда-то после такого пиршества проблематично. Викторианского завтрака хватило бы и на обед. Даже двигаться не охота. Извини, но …

Рико закурил.

– Даю тебе четверть часа, – блондин развернул газету, – передай мне леденец, пожалуйста!

Лучезарный воткнул в угол рта лакричную палочку, посасывая её, как сигару. И углубился в чтение.

– Портмоне нашлось! И бумажка с адресом леди Сперанцы. Чудова Падь. Поедем за город на такси!

– Портмоне? Опять?!

– Вчерашнее. Думал, что потерял его, – потянулся Рико.

– Что бы Гермес да потерял деньги?! Не верю, Станиславский! – хмыкнул Тони, и добавил просительным тоном – А на аэротакси хватит?

– Не вопрос. Увлёкся воздухоплаванием, Тони?

– Ты даже не представляешь, до какой степени! И потом, я бы с удовольствием осмотрел умытый дождем Лондостим сверху! А глотать дорожную пыль или толкаться на вокзале не имею никакого желания.

Аэротакси зависло перед парадным. Желтый баллон, наполненный водородом, украшали кокетливые шашечки. Пропеллер потрескивал лопастями. Механический водитель учтиво распахнул дверку открытой гондолы перед восторженным Тони и настороженным Рико. Механического Пичуга они в этот раз не взяли.

Лондостим жужжал внизу гигантским жуком. Лучезарный в аэроочках изучал местность, сверяясь с картой, то и дело свешиваясь за борт. Рико сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Его укачало.

Когда они минули город и внизу запестрели холмы предместий, дышать стало легче. Но смотреть вниз Рико всё же не решался, а дурное предчувствие его не оставляло. Под мерный стук таксометра, отчитывающего мили и шиллинги, Федерико пытался представить, что могло задержать Зевса в безрадостном мире механизмов.

Зная живой характер отца, Хитроумный решил, что это или новая любовь, или какие-то технические неполадки. Во втором случае все решаемо! А вот в первом…

Пилот заложил вираж, готовясь снижаться.

Вдруг Рико почувствовал присутствие магической силы, и одновременно Лучезарный дернул его за рукав. Внизу лежало вулканическое озеро. Их странная машина отражалась в изумрудном спокойствии воды. Весеннюю зелень холмов на том берегу разбавляли алые огоньки маков. Прямо под ними полуразрушенный остов собора все ещё вздымал к небу пламенеющую готику арок, будто окаменевшие рёбра дракона. Солнце играло в осколках витражей. Слабые волны магии расходились оттуда по всему пейзажу и гасли среди холмов. Боги переглянулись.

Небольшая усадьба белела совсем рядом – на холме над деревней. Высадив джентльменов на песчаной площадке у дома, аэротаксист выкатил совершенно астрономическую сумму. На все доводы возмущённых пассажиров автомат монотонно требовал оплатить поездку. Чертыхающийся Рико просунул несколько купюр в прорезь на железной спине, но не дождался сдачи.

– Да будь ты трижды неладна, корыстная жестянка! – выкрикнул он, запуская камешком в удаляющееся такси.

– Давай, на шесть часов! – Лучезарный тоже не удержался, посылая в винт осколок черепицы.

– Ушёл! Надо было целится в баллон! – махнул рукой брюнет и наконец заметил улыбающуюся даму.

Её высокая фигура была облачена в тунику, сплошь покрытую богатой вышивкой. В седеющих волосах сверкала рубинами диадема. Плечи украшало диковинное ожерелье из дагерротипов людей, чем-то неуловимо похожих. Фотография Оскара красовалась посередине.

– Сын опаздывает, господа! Но о вашем прибытии предупредил. Приветствую вас, боги Олимпа.

Джентльмены, смутившись, по очереди подошли к подставленной ручке.

– Прошу к столу!

– Дом миссис О’Флаэрти просто наэлектризован магией, – шепнул Тони брату, пропуская его в дверях.

– Как у Вас мило, – улыбался Лорд Энтони, обхаживая Сперанцу со всей галантностью на которую был способен.

– Прямо ЧУДЕСНО, я бы сказал, – Рико вертел головой в поисках источника магии. Но сила была повсюду – выступала из стен, из пола, раскачивала занавески вместо ветерка. Хитроумный только озадачено постукивал тростью по полу.

Гостиная представляла собой смесь музыкального салона и антикварной лавки. Восточные вазы соседствовали с флейтами и мандолинами, развешанными по коврам. В углу блестел чёрным лаком кабинетный рояль. По его бортам струились золотом японские узоры. У Федерико зачесались руки опробовать инструмент.

– Надеюсь, рояль не механический?! Хотелось бы… сыграть! Если позволите.

– Вполне себе настоящий. Играйте, Гермес, играйте. Думаю, мы успеем выпить чаю до приезда Оскара, – дама гостеприимным жестом пригласила гостей к сервированному столу: чайник как раз закипел на изящной бульетке. Китайский фарфор и серебряные приборы! Посередине нарциссы в золоченой жардиньерке.

На сервировочном столике стояли сандвичи и ранняя клубника в сливках.

– Не понимаю, что могло задержать Оскара?! Но сэндвичи с огурцом оставим ему. Я заварила для вас лучший чай, который только привозили из Колоний. И добавила туда первые фиалки с наших холмов.

«Когда пригласили в гости в незнакомый дом, да ещё пришёл раньше остальных – нужно придумывать тему для разговора на ходу! С чего бы начать?» – раздумывал Рико, оглядывая интерьер.

На окнах стояли несколько витражных картин с необычными сюжетами: леди в платье цвета васильков бежит среди холмов, корабль-лебедь под всеми парусами летит над бурными волнами, птица с девичьим лицом поёт в ветвях миндального дерева… ангел – золотые крылья – парит над ночью.

– Какие необычные картины? Это что, иллюстрации? Кто автор? – поинтересовался Рико, надеясь с сюжетов витражей перейти к местонахождению Зевса.

– Это делает Мастер Ангелов. Я большая поклонница его творчества. Когда вы были в кабинете Оскара, наверное, обратили внимание какие там прекрасные окна: святые, боги и ангелы! Так вот это его работа!

– О! Мы видели, – отозвался Энтони, беря в руки цветное стекло и разглядывая изображение на просвет, – они великолепны!

– В то время Мастер ещё приходил к нам. Странный горбун в грязном плаще. И капюшон вечно закрывал лицо. А в душе такая красота, такой талант! Мне его жаль! Уж больно чудаковат: прячется от людей в развалинах Озерного Аббатства. Оборудовал мастерскую в полуразрушенном храме и сидит в ней, как мышь.

– Однако, какой оригинал!

– От заказчиков у него раньше отбоя не было. Кто хотел портрет на стекле, кто ловца солнца или луны на окно, а те, кто был недоволен городским смогом – заказывали тропический или морской пейзаж! Но Мастер вдруг перестал общаться с людьми. Совсем. Если и разговаривает, то очень редко и только с женщинами.

– Правильно делает: дамы – лучшая половина человечества! – промурлыкал Рико, пробежав пальцами по клавишам рояля – отличный звук! И часто он с Вами беседует? Мне бы узнать у него кое-что!