— Это вовсе не пауки! — заметил Виктор.

— Что? — удивился я.

— Они лишь похожи на пауков, но что это за твари я не знаю. Какой-то ложноарахноидный организм.

— Хм. — только и смог произнести я.

Все-таки странный он. Тут на кону наши жизни и жизни наших товарищей, адреналин зашкаливает, а он успевает подмечать такие вещи.

— По-моему, если выглядит как паук, значит и есть паук. — буркнул командир.

— Ну нет. У пауков восемь лап, а у этих больше. Не вижу сколько точно, но больше. Я в институте не прогуливал зоологию.

— Подумаешь. Вон, зайцы тоже кучу лап отрастили, может и пауки тоже? — прошептал я.

— Да нет же! А шерсть? А глаза? Ты видел? Они лишь маскируются под пауков! — не унимался Виктор.

Паук действительно был странного вида. Несмотря на длинную шерсть было отчётливо видно три части тела, множество лап и всего одну пару глаз. Причем глаза пугали больше всего. Они были похожи на человеческие. Вполне себе милые такие, голубые глазки на серой лохматой паучьей морде.

— Так, ну-ка цыц! — шикнул на него командир. — Нашел время! Вон смотри, твой «непаук» ближе подбирается. Совсем осмелел.

Мы синхронно обернулись на приближающуюся тварь.

Действительно, занятые распиливанием коконов мы не заметили, как мутант подобрался к нам вплотную и внимательно за нами наблюдал, невинно моргая огромными глазищами. Он даже щёлкать перестал.

— Подозрительно это! — прошептал я, не отрывая взгляда от него. — Может пальнем по нему?

— Нет. — остановил меня командир. — Думаю пора уходить. Остальных не успеем вытащить. Наверняка он так осмелел, потому что подмога близко. Четверых освободили и то хорошо! Ребят, идти можете?

А с ребятами стало все плохо. Лица их побагровели и покрылись испариной, несмотря на крепчающий мороз. Они уже не помогали нам, а лишь сидели на снегу и постанывали.

— Что с ними? Виктор? — зашипел командир.

— А что сразу Виктор? Не знаю, я такое впервые вижу… - пожал плечами он. — Видно яд, все-таки, действует. Я же вам говорил! Нужно убираться отсюда быстрее, чтобы хотя бы этих спасти!

— Внутри…внутри все горит! — с искаженным от страдания лицом прошептал Сергей.

— Так, ладно. Уходим! Пока подмога этому не подоспела. — прошептал командир

И, словно услышав его слова, со всех сторон послышался стрекот.

— Опоздали!

Первым кинулся тот паук, что охранял нас. Он метил в меня и я уже приготовился поджарить его выстрелом из автомата, как вдруг Сергей истошно заорал, схватил Виктора и толкнул навстречу твари, а после с криками помчался куда глаза глядят. Через пару десятков шагов он запнулся, тяжелым кулем повалился на землю и затих.

В руках у Виктора был лишь плазмонож, которым он разреза́л паутину и он попытался отбиться им, но паук ловко выбил его из рук медика и вонзил ему в лицо свои хелицеры, а затем, высунув из брюшка жало, дважды ткнул им в его руку.

Виктор закричал и попытался скинуть с себя тварь, но тварь к тому моменту уже и сама спрыгнула.

Отбежав в сторону, тварь снова уставилась на нас, но уже через секунду испарилась зловонным облачком — это дозорные, не выдержав, пальнули по ней.

Мы с командиром подхватив по два человека помогая им идти. Сейчас мы были абсолютно беззащитны и вся надежда была только на дозорных ребят. Дозорные оправдывали наше доверие — раз за разом вспыхивали выстрелы и где-то за спиной слышалось шипение испаряющихся тварей.

Оборачиваться времени совсем не было. Мы, выбиваясь из сил, тащили наших ребят к укрытию дозорных, но что мы будем делать там? С такой ношей нам не уйти от преследования, а вести орду пауков к бункеру мы точно не можем.

Между тем выстрелы слышались все чаще, а шипение испаряющихся тел становилось все ближе к нам. Похоже тварей становится все больше и дозорные с трудом сдерживают их.

Виктору было совсем плохо. Лицо и рука раздулись, он с трудом дышал и передвигал ногами.

Наконец, мы добрались до укрытия наших прикрывающих ребят.

Они спрятались за перевёрнутым автобусом, куда мы, тяжело дыша, и ввалились.

Уронив свою ношу на землю, я скинул с себя оружие и упал на четвереньки, пытаясь отдышаться. Все-таки, я уже не молодой пацан для таких забегов.

А, нет. Возраст тут не при чем. Рядом, так же жадно хватая воздух, лежал командир.

А вот дозорным было не до отдыха.

Судя по количеству выстрелов нас хорошо прижимали.

— Так, нужно оказать им помощь и соорудить носилки. — задыхаясь прохрипел командир. — Без носилок нам их не дотащить!

— Нам их и с носилками не дотащить! — возразил я. — Нужно что-то придумать! Нужен транспорт!

— Эй, а может поторопитесь, а? Нас тут не хило прессуют! — крикнул второй дозорный.

— Слушайте, вы нигде не видели хоть какой-нибудь транспорт? — спросил я у дозорных. — Любой! Лишь бы на ходу и не в паутине?

— Не, ты чего? Какой транспорт? Ты вообще видишь, что творится? Ох-ё! Что с ними? Что-то они совсем худо выглядят! — дозорный ткнул дулом автомата мне за спину.

С недобрым предчувствием я обернулся на раненных, которые все громче стонали.

Виктор лежал совершенно неподвижно. По фиолетовым пятнам на синюшной коже и сочащейся из багровых ран желтоватой жидкости было ясно, что его нам уже не спасти. Виктора мы потеряли.

Но опасения сейчас внушал не он, а те, кто сейчас корчился в агонии. Парни кричали, катались по земле, срывали с себя одежду, пытаясь добраться до чего-то.

— Нужно уходить! Сейчас! — прошептал дозорный. — Им не помочь!

Некоторые из парней уже не кричали, не дергались, а лишь тихо хрипели и вздрагивали.

Я задрал куртку одного из них и отшатнулся. Вся кожа парня словно пузырилась, а под ней что-то мерзко копошилось. Боже, да их заживо жрали!

— Уходим! — прошептал командир. — Ну же! Идём! Оставь его!

— Стой! Нужно прекратить это все! Их же жрут изнутри, понимаешь?

Я потянулся за своим автоматом, что так и валялся недалеко от меня, но в этот момент пауки прорвали нашу защиту и накрыли нас кишащей волной.

Нам пришлось оставить их. Наших товарищей, людей, которым я на протяжении целого месяца помогал выживать, с которыми бок о бок отстреливался от тварей, с которыми спина к спине грелся холодными ночами.

Отступать было не сложно. Нас словно отпустили. Твари столпились вокруг раненных и громко стрекотали, снова заворачивая их в коконы.

Обратно шли в полном молчании. Говорить не хотелось никому. Мы не смогли спасти шестерых человек, потеряли Виктора, транспорт. Сами еле ноги унесли.

Так мы и вернулись в бункер. Молчаливые, мрачные.

Охрана, что нас встречала, не задала ни единого вопроса. Все всё поняли и без слов.

Рыбы сходят с ума, наземь падают птицы,

Голуби скоро начнут, как вороны, каркать,

Будут кусаться и выть молчальники карпы,

Будут вгрызаться в людей цветы полевые,

Воздух вопьётся в грудь, сердце высосет, выест.

Илья Эренбург

Ветров. 20 лет назад.

— Ко-о-ость, а ты ничего не забыл? — кокетливо улыбаясь спросила жена.

Конечно, я не забыл. Как можно забыть о том, что год назад самая красивая девушка на Земле стала моей женой? Я столько лет добивался её, а она все упиралась. Сначала, мол, учёба, потом карьера, а вот потом уже свадьба. Ну чем, скажите, ей помешал бы муж? Так и пришлось отваживать от неё ухажеров несколько лет. Но вот теперь она моя жена. И сегодня у нас первая годовщина. Как я мог забыть об этом?

Сюрприз уже приготовлен, подарок тоже. Осталось дождаться вечера.

— Ты о чем? — ну, не смог я удержаться и не подколоть её. — А! Ключи! Держи, родная.

Демонстративно снимаю ключи с крючка на стене и отдаю ей.

Её лицо на мгновение меняется, но она быстро берет себя в руки. Эх, опять не удалось развести её на эмоции. Ледышка моя любимая!

— Конечно, ключи, любимый! — елейным голосом говорит она, забирая из моих свои ключи. — И, я надеюсь, что к вечеру ты, все-таки, вспомнишь об одном очень важном деле и не опростоволосишься! Думай, любимый, думай!