— Отсюда есть лишь один выход — через дверь. Уже почти шесть часов. Увидимся утром, шеф.

Он поспешил прочь, будто опасаясь начала дальнейших пререканий. Все остальные побрели за ним. Когда они вышли на площадку, Марлен, стала спускаться с третьего этажа. Она была в верхней одежде — шубе и нелепой шляпке — и, видимо, собиралась домой, но специально задержалась в ожидании возможности снова увидеть таинственную Эвелин Кросс.

Часы на церковной башне на площади пробили шесть. Это заставило подрядчика взглянуть на высокие старинные часы, стоявшие у стены в углу лестничной площадки.

— Остановились, — заметил он. — Это самое неприятное в этих старых вещах.

— Ну, этот старичок еще вполне может поработать, — возразила Виола. — В его возрасте любят время от времени отдохнуть, но сегодня днем он как следует отсчитывал время.

Ее слова заставили Фома взглянуть на эти часы, и он заметил, что их стрелки остановились на семи минутах пятого. — Примерно то время, когда Эвелин Кросс вошла в Померанию Хаус.

 Что побудило его открыть корпус часов? — Задай ему кто-нибудь такой вопрос, Фом не смог бы на него ответить. Но, пошарив внутри него, он обнаружил там два инородных предмета, которые и мешали работе часов. Он вытащил их, осмотрел.

Это была пара модных женских туфель на очень высоком каблуке.

У Фома не было никаких сомнений относительно владелицы туфель. Он инстинктивно обернулся к Рафаэлю Кроссу, ошеломленно смотревшему на туфли.

— Это туфли вашей дочери? — спросил сыщик.

— Да, — глухо ответил тот.

— Вы точно в этом уверены?

Кросс с сомнением прикусил губу и покачал светловолосой головой.

— Конечно, я не уверен. Но она всегда носит подобные туфли.

— Вы уверены, что на них нет никаких отличительных меток? — допытывался Фом, протягивая ему туфли.

— Черт, да откуда мне знать? Как по мне, все ее туфли выглядят одинаково.

Фома раздосадовала эта недостаточная осведомленность отца девушки. Прежде чем наверняка связать эти туфли с пропавшей девушкой, ему нужно было установить их принадлежность банальным методом исключения.

К счастью, Виола пришла ему на помощь.

— Увы, они не мои, — сказала она. — И не Пауэр — она всегда носит удобную обувь на низком каблуке. Возможно, они принадлежат мадам Гойе…

— Пардон, — прервал ее уверенный голос. — Это мои туфли.

Фом не нуждался в пояснениях Виолы, чтобы понять ее вздох — эта претензия на туфли была смелой авантюрой. Марлен шагнула вперед и нагло выхватила туфли из безвольных рук Кросса.

— Я купила их на прошлой неделе во время обеденного перерыва в «Долсис»[7] на Шафтсбери-авеню, — бойко затараторила девушка. — Там была распродажа. Можете взглянуть на подошвы — на них нет потертостей, ведь я их толком еще не надевала.

— На прошлой неделе? — переспросил Фом. — Почему же вы не забрали их домой?

— Так получилось, что каждый вечер меня приглашали то поужинать, то в кино. Ну не таскать же с собой коробку.

— Но как же они оказались в корпусе часов?

— Ах, даже не представляю, — беспечно ответила Марлен. — Полагаю, это чья-то шалость… Ну, большое спасибо за то, что нашли их. Пока-пока.

— Поди попробуй проверить этот рассказ, — с иронией пробормотала Виола, наблюдая за тем, как Марлен триумфально удаляется. — Распродажа, да еще во время обеденного наплыва покупателей. Неплохое сочетаньице… Ну, как бы то ни было, она навсегда ими завладела, так что удачи ей.

— Я правильно понял, что эта юная леди пользуется успехом? — спросил Фом.

— Сногсшибательно впечатляющим, — отозвалась Виола. — На прокорм денег практически не тратит. Ее все приглашают — от начальника до посыльного. Впрочем, она играет честно, и ко всем им относится одинаково… Вот я бы к посыльному отнеслась хорошо, а директора бы отшила. Такой вот снобизм.

Она умолкла, когда на площадку вышла мадам Гойя — ее задрапированная фигура смотрелась массивно и величественно, совсем как Статуя Свободы.

— Не отпускайте рабочих, — приказала она майору. — Они сейчас же должны вернуть мои вещи на место. А вам нужно найти для меня приличное временное помещение в этом доме… Повлияйте на вашего подрядчика, чтобы он побыстрее привел в порядок шестнадцатый номер. Я не могу рисковать потерей клиентов.

— Ваши требования непременно будут учтены, — заверил ее Померой, исполнившись мрачного терпения. — Если вы спуститесь в мой офис, я присоединюсь к вам, как только смогу.

Он с беспокойством взглянул на Кросса, который все еще стоял с невидящим взглядом, а затем подлым образом переложил заботу о нем на чужие плечи, предложив Фому:

— Наверно вам нужно обсудить это дело с мистером Кроссом. Для этого подойдет моя квартира, она находится возле моего офиса. Там вы найдете и что-нибудь выпить.

— Мне это не нужно, — вмешался Кросс. — Мне нужно лишь узнать: где Эвелин? Где моя девочка?

Он слегка пошатнулся и беспомощно оглянулся вокруг, словно ища на что присесть.

Виола подхватила его под руку и повела в номер пятнадцать. Там она усадила его на диван, а сама скрылась за перегородкой в другом конце комнаты. Вскоре она вернулась оттуда с небольшим стаканом в руках.

— Выпейте это, дружок, и вы почувствуете себя лучше, — предложила она.

Но Кросс даже не попытался взять стакан, а лишь сидел и тер глаза; тогда Виола сменила тактику и залепила ему пощечину.

— Возьмите себя в руки! — приказала она.

На это Кросс незамедлительно отреагировал: апатия в его взгляде исчезла, а лицевые мышцы перестали дергаться. Какое-то мгновение он смотрел на нее так, будто собирался дать сдачи, а затем его злость уступила место удивлению, и он в один прием осушил стакан с бренди.

— Спасибо, — сказал он. — Вы понимающий человек.

Вернув самообладание, Кросс повернулся к Фому.

— А теперь, молодой человек, — бодро начал он, — я хочу услышать ваше мнение.

— Рассмотрим факты, — предложил сыщик. — Вы признаете, что ваша дочь не могла быть похищена в этом доме? Все это выглядит, как сложный трюк иллюзиониста — «Иллюзия исчезновения леди» или вроде того… Причем подрядчик подтвердил, что с комнатой все в порядке. Согласны ли вы с его отчетом — и тем, что видели собственными глазами?

— Приходится согласиться, — признал Кросс.

— Хорошо. Альтернативная теория состоит в том, что она растворилась в воздухе… Вы верите в сверхъестественное?

— Черт возьми, нет.

— Тогда здесь есть только одно объяснение. Ваша дочь проскользнула мимо вас, когда вы были слишком увлечены и не заметили ее. Нечто подобное случалось и раньше. Известные картины были украдены из галерей в то время, когда те были переполнены туристами. Вор умудрялся выбрать психологический момент, когда его сообщник отвлекал внимание посетителей… Конечно, в случае с вашей дочерью это произошло неумышленно, ненамеренно. Я уверен, что скоро она вернется в ваш отель.

Фом говорил с нажимом, так как пытался убедить не только своего клиента, но и себя самого. Здравый смысл заставлял его поверить в это объяснение, хоть он и понимал, что в хитросплетении этой загадки остаются нераспутанные нити. Правда заключалась в следующем: пятеро человек заявили, что Эвелин Кросс поднялась по лестнице, но обратно не спускалась. Однако четверо из этих свидетелей были не вполне надежными: Кросс был невротичен, майор руководствовался своими собственными интересами, в то время как ни мадам Гойя, ни Марлен не внушали полного доверия.

Оставался швейцар. Фом верил, что его показания были честными и правдивыми, но и здесь нельзя было поручиться, что он не стал жертвой естественного заблуждения. Сыщик был уверен, что Пирс не оставался на своем посту с той же непоколебимостью, как погребенный под лавой часовой города Геркуланума[8] — вполне мог на минуту отлучиться.