В мужских глазах вдруг засияли опасные огоньки надежды. Он сделал пару размашистых шагов вперед, остановился прямо напротив меня и, наконец, ответил:

– Я люблю тебя. Ты моя. А я твой.

– Это похоже на три фразы, – почему-то этим вечером мне сложно давалось сдерживать усмешку.

– Будет и четвертая, – с этими словами он достал из своего кармана подозрительную бархатную коробочку и, прежде чем я успела предотвратить просмотр её содержимого, открыл её. Передо мной предстало кольцо. Серьёзно, кольцо!

Я резко положила руку поверх этой блестящей красоты, сразу же отдавшей в мою ладонь свой холод:

– Нет, это уже перебор.

– Знаю. Просто решил попытать удачу.

– У тебя еще будет возможность попытать снова.

– Так ты… Останешься со мной навсегда?

– Ты меня действительно любишь?

– Дико.

– Тогда… Если прямо сейчас заберешь меня под своё одеяло – я останусь.

Стоило мне только договорить последнюю фразу, как он резко обхватил меня за талию, приподнял и нетерпеливо, и одновременно аккуратно, завалился со мной на кровать. Ещё спустя несколько секунд мы вдвоём целиком спрятались под огромным одеялом… Ариведерчи, наши холостяцкие жизни. Здравствуй, одна жизнь на двоих.

В десять часов утра, как раз сразу после завтрака, на который я приготовила панкейки, на пороге нашего дома объявился неизвестный мужчина, представившийся юристом. Я сразу же испугалась того, что на мой след могли выйти люди из моей прошлой жизни, но мои опасения на этот счет, к счастью, оказались неоправданными. Эта опасность оказалась другого рода – очередное наследство, к которому я в очередной раз не была готова.

Спустя минуту после появления юриста, к дому Уолтеров подъехал уже знакомый джип, который я не ожидала больше увидеть. Юрист должен был зачитать завещание, оставленное Копполой, в присутствии всех наследников, которых было всего двое: Джимми и я.

Оставив Рокки, Ронана и Гранда дома, я отправилась в дом Уолтеров, который Джимми снял на одни сутки, чтобы благополучно закрыть этот вопрос. Уже спустя пять минут после того, как мы с Джимми вместе зашли в гостиную и сели на диван напротив юриста, занявшего кресло, мы оба были ошарашены содержимым завещания Копполы Найнтингейл. Старушка не была миллионершей, и всё же она владела некоторым богатством: дом, предварительная стоимость которого достигает двухсот пятидесяти тысяч долларов, сто тысяч долларов на банковском счете, однокомнатная квартира и не очень новый джип. Согласно завещанию, Коппола Найнтингейл делила поровну всё своё наследие между своим сыном Рэндольфом Найнтингейлом и племянником мужа Джеймсом Баком, но… И вот это вот “но”, как всегда, решало слишком многое. Коппола прописала в завещании, что в случае нахождения её потерянной дочери, бóльшая часть наследства (дом стоимостью минимум в 250 тысяч долларов и 100 тысяч долларов на банковском счету) должна отойти именно ей. В этом случае, Рэндольфу Найнтингейлу и Джеймсу Баку доставались только однокомнатная квартира и джип, стоимость которых они должны будут разделить пополам. Фактически, она всё своё материальное богатство отдавала неизвестной дочери, оставляя родному сыну и близкому племяннику не так уж и много.

– Моя клиентка Коппола Найнтингейл, перед своей смертью успела связаться со мной и оповестить меня о Вашем существовании, – строгий юрист обращался ко мне. – Для вступления во владение наследством, Вам необходимо всего лишь предоставить мне результаты ДНК-теста, способные официально подтвердить ваше прямое кровное родство с моей клиенткой.

Результаты ДНК-теста, подтверждающие моё кровное родство с Копполой Найнтингейл, лежали на дне моего рюкзака, спрятанного в чемодане, стоящем в шкафу, находящемся в комнате для гостей, в которой я уже давно не ночевала. Однако я приняла решение не говорить об этом. Для начала я хотела переговорить с Джимми.

Проводив юриста, мы вместе вернулись в гостиную, только я остановилась на пороге, а Джимми вернулся к дивану и рухнул в него с бледным выражением лица.

– Вот бы выпить сейчас чаю, – потерянным тоном произнес мужчина, упершись невидящим взглядом в пол.

– Да, конечно… На кухне найдется что заварить? Или будет лучше, если мы перейдем в дом братьев Дарем?

– На кухне найдется…

Бледный, словно простыня, Джимми так на меня и не посмотрел, как будто опасаясь сердечного приступа, старался не делать лишних телодвижений.

Я отправилась на кухню, чтобы заварить ему чай покрепче. Чайник я нашла сразу, а вот чай никак не находился.

– Джимми, ты уверен, что чай здесь оставался?!

– Да, там на кухне в одном из верхних ящиков… – отозвался из гостиной глухой голос.

Я начала судорожно открывать все верхние ящики, одновременно думая над тем, как же так сообщить Джимми о том, что я отказываюсь от наследства в его пользу, чтобы случайно не уязвить его мужское достоинство своим отказом. И еще я хотела расспросить его подробнее о том дне, когда Шон пришел к Копполе и Гейлорду. Я уже сказала Гранду, что хочу попробовать раскрыть это дело, на что он ответил словами о том, что хочет помочь мне в этом… Я безумно обрадовалась такой его реакции, а он, кажется, еще больше обрадовался тому, что я доверилась ему в столь важном для меня вопросе.

Чай я так и не нашла, но зато нашла полную сахарницу. Не успев закрыть дверцу, я развернулась с ней в руках и в эту же секунду ощутила острую боль в области своей правой скулы… Удар был тяжелым, нанесенным небольшим, тупым предметом черного цвета… Я уже не видела, но услышала, как сахарница разбилась справа от моей головы – она обрушилась на пол на секунду раньше меня. Ещё через две секунды я полностью потеряла сознание.

Я пришла в себя на чём-то очень холодном и моё тело сразу же пронзила дрожь. Подсознание выдало картинку, в которой я просыпаюсь в холодной луже жидкости, выработанной моим собственным телом, но на сей раз я не помолодела, а резко состарилась… Поспешно открыв глаза, я поняла, что это только мираж, это неправда… Я просто лежу лицом на бетоне. У меня сильно болит правая скула – должно быть, я упала на нее. Я уже один раз падала в обморок в этом месяце, а вот и второй случился? Это похоже на беспокойный звоночек или… Или… Что это за звук за моей спиной? Как будто кто-то шкрябает по полу… Тянет что-то тяжелое…

Тяжело дыша, я слегка приподнялась и наконец увидела что-то непонятное. Место совсем мне не знакомое, похожее на забетонированный, полупустой подвал… У противоположной стены Джимми что-то делает с какими-то чёрными проводами: вытаскивает их из-за деревянных ящиков и пытается зацепить за ржавую трубу на потолке…

Заметив моё телодвижение, он резко отбросил в сторону плотный моток чёрных проводов – один из них ему всё же удалось зацепить за трубу, на которой тот теперь весел петлёй. Из-за своей спины он достал что-то… Из-за тусклого освещения, я не сразу поняла, что в руках он держит самый настоящий пистолет, но стоило мне понять это, как я наконец осознала, что́ именно со мной произошло: это был совсем не обморок! Он ударил меня! Ударил рукояткой пистолета по лицу! Из-за этой ли боли, или из-за ударения головой о пол, но определённо точно по причине одного из этих двух столкновений я и потеряла сознание!

– Я убил их! – тыча пистолетом в моём направлении, но как будто не намереваясь стрелять, вдруг воскликнул он.

Взявшись за болящую голову, я медленно села, опираясь о стену, расположенную позади меня.

– Кого? – едва нашла в себе силы прохрипеть в ответ я.

– Всех их! Всю твою семью!

От услышанного я мгновенно протрезвела:

– Рокки?! Гранд и Ронан?! Что ты сделал… – он не дал мне договорить.

– Нет, речь о более кровных! О твоей настоящей семье! Гейлорд, Коппола… Обоих я перепоил снотворным. Благодаря их возрасту, было несложно избежать вскрытия…