«А ведь всей этой блатной оголтелости не форточку, не окно открыл, но стену проломил и впустил в наш дом погань не кто иной, как Владимир Семенович Высоцкий. Он, он, дорогуша, он, кумир современников, хрипел им о недостатках, о провалах нашей жизни и морали. Теперь, когда публика насытилась напевом Высоцкого и сделалось возможно прочесть его всего, приумолкли восторженные вопли о страдальце-гении. Не был он никаким страдальцем, забубенной головушкой он был и забулдыгой, пьяницей и наркоманом, но при этом умел прекрасно играть на сцене и в кино, виртуозно владел гитарой и сгубил себя и свой талант сам».91

Ну и как Вам мнение советско-российского писателя (кстати, воспетого демократами и либералами)? Я к Астафьеву отношусь очень отрицательно (12), но в данном случае он высказался верно.

И доктор философских наук Л. Коган верно написал: «Эти стилизации (блатные песни Высоцкого — И. У.) распевали не уголовники, а обыкновенная городская молодежь».

Придёт пора, и мы встретимся с этой молодёжью. В беспредельных 90-х многие будут заявлять, что воспитаны на песнях Владимира Семёновича. И все исполнители шансона (особенно те, которые исполняют блатняк) будут признавать, что главный их учитель — это Высоцкий. Если Вы думаете, все они воспитывались исключительно на таких произведениях, как: «Мы вращаем землю», «В холода, в холода…» и прочих «песенках про белого слона»? Вы ошибаетесь! Не на этих песнях Высоцкого воспитывалась молодёжь 70-х — 80-х и следующих десятилетий.

**********************

P. S. (реплика в сторону)

Интересно, а если бы акцент в первых статьях, где затрагивались ранние (блатные) песни Высоцкого (особенно в таких изданиях, как «Молодой коммунист»), был смещён не в сторону их пародийности и безобидной несерьёзности, а в сторону их опасности для общества, то что было бы? Если бы писали примерно так:

«С первого взгляда может показаться, что в своих ранних (блатных) песнях Владимир Высоцкий просто шутит, парадирует, работает под стилизацию и/или просто безобидно не серьёзничает. Но если присмотреться и задуматься, то станет ясно, что ОН этой „безобидной несерьёзностью и пародийностью“ лишь маскирует своё очень серьёзное наступление на моральные принципы и ценности нашего советского общества. Высоцкий продвигает в народные массы уголовную тематику, насаждает тюремную романтику, героизирует преступников…»

Думаю, что если бы в то время появились такие публицистические «ориентировки», то культа Высоцкого могло бы и не получиться.

Кстати, как я не раз уже упоминал: в 1968-м некоторые граждане, занимающие активную жизненную позицию, попробовали критиковать Высоцкого по этому вопросу. Последствия известны: критика была пресечена, критики — прокляты.

В этой части я хочу обсудить со своим Читателем два очень показательных материала, которые мне случайно встретились на просторах Интернета. Начну с работы Рустема Вахитова «Был ли Высоцкий антисоветчиком? Попытка исследования».

Сначала представлю автора. Рустем Ринатович Вахитов — кандидат философских наук, доцент кафедры философии Башкирского государственного университета (г. Уфа). Исследователь евразийства и традиционализма. Политический публицист.

Как видите, здесь мы имеем дело с довольно организованной и просвещённой личностью. Что же он пишет в своей работе?

Вот выдержки из его исследования и мои комментарии к ним:

«Образ Владимира Высоцкого прочно вошел в идеологический пантеон современной постсоветской России. Во всех СМИ обязательно отмечаются его день рождения (25 января) и день смерти (25 июля), по телевидению транслируются многочисленные фильмы о Высоцком, фильмы с его участием, отрывки из концертов, по радио звучат его песни. Выходят монографии о Высоцком, сборники его стихов. При этом все это приправляется определенным идеологическим ракурсом рассмотрения его биографии и творчества. Суть этой идеологемы вкратце такова. Высоцкий якобы был убежденным антисоветчиком и антикоммунистом, он, мол, неустанно клеймил советскую власть в своих стихах, песнях, в актерских выступлениях. Идеалам советского официоза он противопоставлял ценности свободы, демократии.

Советская власть ему отвечала тем же: Высоцкого травили в газетах, не принимали в творческие союзы, не печатали его стихи, не выпускали книги, часто запрещали ему играть в кино те или иные роли, «вырезали» из фильмов песни, которые он специально писал к ним. За всю его жизнь в СССР было выпущено лишь несколько пластинок-миньонов, ни один из более чем тысячи его концертов не был официальным легальным концертом с афишей, все они проходили под видом встреч актера со зрителями. КГБ следил за ним, донимал его звонками и вызовами, фабриковал против него уголовные дела, обвиняя то в изнасиловании малолетней, то в экономических преступлениях. Во многом вследствие этого прессинга и морального давления Высоцкий сначала стал пить, а затем употреблять наркотики, что и привело его к преждевременной смерти».

Комментирую:

Да, совершенно верно. Именно такая информация о Высоцком преподносится нам с конца восьмидесятых годов прошлого века.

(Кстати, если верить Марине Влади, то Высоцкий стал напиваться с 13 лет, когда никакого прессинга по отношению к НЕМУ со стороны КГБ не было и в помине92.)

***

«Сам Высоцкий резко возражал против приписывания ему антисоветчины и „чуждого мировоззрения“, о чем он прямо написал в открытом письме секретарю ЦК КПСС П. Н. Демичеву в 1973 году (это для него была единственная возможность ответить на травлю в газетах, развернутую против него в конце 1960-х, поскольку его ответы на статьи-доносы не напечатала ни одна из газет, отметившаяся шельмованием певца).»

Комментирую:

В искренность того, что написал Высоцкий Демичеву, может верить только очень наивный человек, доверчивость которого граничит со слабоумием.

***

«Все другие певцы-поэты — от Окуджавы и Галича до Кима, и Кукина — были „интеллигентскими бардами“ (кстати, это общепринятый термин, попавший даже в интернет-энциклопедии). Не потому, что они принадлежали к полуоппозиционной интеллигенции по происхождению и по образу жизни, а потому, что в своих песнях выражали её и только её мировидение, настроения, интересы. Они, так сказать, были классовыми интеллигентскими авторами. Высоцкий же не был только им. Кроме интеллигенции Высоцкого знали и любили и другие, остальные слои советского общества — от партноменклатуры до рабочего класса и люмпенов. И уж конечно, повторюсь, рабочие и бичи любили Высоцкого не за то, за что его любили актеры с „Таганки“ и участники „Метрополя“, и находили они в его песнях совсем другие смыслы, нежели Новодворская и Сванидзе. И это как раз и есть свидетельство того, что через песни Высоцкого говорила не московская интеллигентская богема, а сам советский народ, коль скоро этот народ и узнавал себя в этих песнях. Причем это был, конечно, не народ пропагандистских плакатов, повестей и фильмов (такого народа нигде не существовало, кроме как в умах идеологических работников), а народ настоящий, живой, противоречивый, могущий выпить, а могущий и завод раньше срока построить, ругающий власть и за неё же готовый на амбразуры…»