Сатоши и Сакура обменялись многозначительными взглядами и покачали головами — издеваться, конечно, было весело, как и тратить чужие деньги, но такое было уже за гранью жестокости. Хотару даже не подняла головы, все еще анализируя карту напитков, а Ямаока тоном, будто говорил что-то чрезвычайно мудрое, произнес:

— Прости, но у меня есть только одна любовь.

Это звучало бы впечатляюще, не иди речь об аниме-девочке, и не будь цитата вырвана из серии, где один из персонажей признался главной героине в любви.

Впрочем, о том, насколько это было постыдно, знал лишь Сакура.

Он с трудом сдержал смешок, и Ямаока отмахнулся.

— И не ты тоже.

Ну да, ну да.

Увидев, что их интересовал лишь алкоголь, проститутка поднялась на ноги и, медленно покачивая бедрами, направилась прочь. Сатоши проводил ее, будто хищник на охоте, после чего склонился к Танаке, продолжающему сверлить собственный бокал пустым взглядом, и громко шепнул:

— Че расселся-то? Догоняй!

— Женщины не нужны, — глубокомысленно произнес он.

— Если ты, — заметил Сакура, — будешь уважительно к ним относиться, то даже тебе перепадет.

Ямаока резко обогнул стойку и сел рядом с Танакой, похлопав того по плечу, после чего бодрым тоном заявил:

— Вот именно! А еще быстрее это произойдет, если ты сменишь свой унылый пиджак на что-то приличное! Вот я, например, — он обвел себя рукой, одетый тем временем в кожаную куртку на голое тело. — Икона стиля!

— Убейся, модное бедствие.

— Меня, — Ямаока улыбнулся во весь рот, — волнует лишь мнение Хотару-тян, а не какого-то занудного придурка!

Все синхронно развернулись к названной, и она, продолжая хищным взглядом осматривать перечень напитков, лишь на секунду оторвала от него взгляд, удивленно покосившись на Ямаоку, чтобы затем неопределенно потрясти рукой.

— Вот видишь! Даже не обосрала, как ты.

— Это такое себе достижение, умник.

— А серьезно? Ну? Тебе же нравится?

— Ну-у-у… Тебе идет.

Хотару со вздохом обреченно кивнула, и Сакура приметил, как Ямаока ведет пальцем по краю рюмочки, намекая, что угощает. Вот так и раскрылась истина, что Ямаока ничерта не умел одеваться — она, конечно, не станет никому известна, потому что он был ссыклом, подкупавших экспертов, но это было не так важно, потому как, главное, Сакура-то все знал.

— Нашел чье мнение слушать, — фыркнул он, откидываясь назад. — Она ж из Кансая, там ни у кого вкуса нет.

Ямаока угрожающе сузил глаз и приобнял Танаку за плечи крепче, на что тот даже не отреагировал.

— Эй, приятель, я сам из Кансая.

— Я знаю.

— Ты что-то против нас, кансайцев, имеешь? — он возмущенно поджал губы и резко дернул Танаку за пиджак назад, освобождая место. — Хотару-тян! Иди сюда, к этому ублюдку! Пора пить! И вообще, тут тебе место нагрели.

— Оставь своего младшего братана в покое.

— Что хочу, то и делаю!

Сакура отмахнулся от бестолкового приятеля, поглядывая по сторонам. Все же, здесь было довольно хорошо, вдруг осознал он. Даже в такой шумной компании. Он давно не отдыхал — в последнее время на работе был завал, Мориноске не щадил, а потом началось задание от Юасы. Ни минуты покоя. Липовая командировка была отличным поводом наконец выспаться и выпить, тем более в таком месте.

Из желтых газетенок он помнил, что владельцем этого бара был человек по имени Сайба Таока — хотя «человеком» в полной мере его назвать было сложно. Он был полным боргом, полностью заменившим тело на хром; и часто светился на публике когда-то давно, когда стал одним из первых, у кого не возникло проблем с психикой. Портрет этого человека небольшой аккуратной фотографией с каким-то видным политиком стоял на одной из полок в баре, и Сакура несколько секунд посверлил ее взглядом.

Севший по другу сторону от Сакуры Танака обхватил голову руками со страдальческим видом. Его было жаль… ну, самую малость. Просто надо меньше выпендриваться, подумал Сакура, только этим и занимавшийся. Внезапно, лицо Танаки побелело еще сильнее, когда со входа донеслось:

— Привет!

Это была Акеми, вестимо, вернувшаяся со своего десанта по шлюханам.

— Вы тут долго? О-о-о, вижу алкашку! И какая удача! — улыбнулась она, примостившись рядом.

Кажется, не только Сатоши был с ним знаком. Интересно. Игриво она облокотилась на Танаку, после чего с тем же жутко довольным выражением заглянула в глаза, отчего тот нервно пробормотал:

— Ч-чего ты хочешь?..

— Ты такой напряженный, — проворковала она. — Ты разве здесь не для того, чтобы выпить?

— Ну сначала да, а потом…

Он быстро стрельную глазами по сторонам и сглотнул, когда Акеми села еще теснее и кивнула бармену, заказав у нее два бокала какой-то горячительной жидкости. Затем она медленно, словно намеренно дразнясь, повела пальцем ему по плечу, спускаясь ниже, и Сатоши хмыкнул.

— Что, свидание прошло не так успешно, раз ты к нему липнешь?

— Лучше не бывает, — мечтательно отозвалась она.

— Вы что, потрахались? — влез Сакура, и Сатоши шикнул на него.

— Эй!

— Как грубо, — Акеми причмокнула и кивнула. — Ну разумеется.

Перед ними выставили новую партию шотов, и каждый схватил по одному, после чего они дружно чокнулись. Даже Танака, хотя выглядел он так, словно прекрасно понимал, что ему-то тут праздновать было нечего.

— Ну, за успех!

Алкоголь приятно обжег горло, и, продолжая жаться к Танаке, Акеми с очень важным видом заговорила:

— Вот видишь! Успеха легко добиться, надо просто постараться и приложить немного усилий. И у тебя все получится.

— И сменить стиль, — подсказал Ямаока.

— Ему уже ничего не поможет.

— Твою мать, Сакура, не верю, что говорю это, но я меньшее быдло, чем ты!

Сакура хотел было ответить что-то нехорошее, но не успел — в бар вошел еще один посетитель, хамить перед которым остальным было бы как-то нехорошо. Это был мужчина в строгом дорогом костюме с жутко самоуверенным лицом, самой заметной деталью у которого была странной формы бородка, придававшая ему схожесть с котом.

Он заказал самый дорогой коктейль, не обращая внимания на шумиху рядом, после чего лениво оглядел их всех из-под полуприкрытых ресниц. По спине прошелся неприятный холодок, когда мужчина задержал взгляд на нем, но не на лице, отнюдь — словно смотрел на ранее отстреленное ухо; затем он взглянул на Хотару.

Ямаока мгновенно ощерился:

— Че вылупился?

— Тенши, — наклонился к ней мужчина. — Неужели в ваш бар пускают отребье?

— Вы не могли бы, — сквозь зубы процедил Сатоши, когда Ямаока привстал на ноги, — вынести свои разборки за пределы помещения, и клуба в идеале, пожалуйста? Ямаока, твою ж мать.

Тот медленно опустился обратно, продолжая сверлить взглядом мужчину.

Неожиданно, взгляд незнакомца переменился — и, осушив залпом коктейль, поданный ему барменом, с видом, будто ему было абсолютно плевать, очаровательно улыбнулся.

— Прошу прощения. На взводе. Как всегда, — он кивнул бармену, — великолепно. Еще раз прошу прощения. Тяжелая неделя, вы же понимаете… Тенши, налей им за мой счет.

Когда он покинул бар, скрывшись в бурлившей жизнью темноте главного зала, Сакура тяжело выдохнул.

— Ну и что это было?

— Это была бесплатная выпивка! — отозвалась Акеми, с блеском в глазах смотря на то, как бармен готовила новые напитки. Сатоши цокнул.

— Не нравятся мне такие люди, которые так выглядят и наливают за свой счет.

— Ну, это господин Нишимура, — отозвалась бармен. — Он тут часто бывает.

— Чем знаменит?

— Хм… — она задумалась, на секунду прекращая колдовать над коктейлями. — Он из «Йошивары».

«Тяжелая неделя, вы же понимаете».

Веселое настроение начало понемногу спадать, и Сакура осторожно коснулся волос там, где они прикрывали оторванное ухо. Как-то многовато совпадений. Он опасливо покосился в сторону выхода, надеясь, что больше они об этом Нишимуре не услышат, но… Кто мог гарантировать, что он действительно ушел? И что он не был хоть как-то замешан в недавней потасовке?