— Ямаока, — словно прочитал его мысли Сатоши. — Где там твое караоке? Пора выдвигаться.

— Че, боишься, что он начнет по нам пальбу? — вяло отозвался тот.

— Он из «Йошивары»… — пробормотал Сакура, и бармен кивнула ему.

— Да. Так что, не думаю, если Вы опасаетесь, что он начнет тут стрельбу. Тем более в его интересах приобрести клуб. Или, — она вскинула бровь, — у Вас что-то не так с «Йошиварой»?

— Да все в порядке!..

— Просто не любим корпоратов, — добавил Сатоши, косясь за окно.

Там, около черной спортивной машины, Нишимура говорил с какой-то девушкой. И чем дольше они продолжали свой разговор, тем сильнее мрачнел Сатоши.

Подперев голову кулаком, Ямаока буркнул:

— Звучит, будто у вас реально что-то не так с «Йошиварой».

— Если у Вас действительно проблемы… Понимаете, нам они не нужны, — бармен на мгновение помедлила. — Ну, если все действительно серьезно, то я могла бы показать Вам, где тут задний выход. Чтобы если что… Вы понимаете.

Патовая ситуация.

Возможно, им не стоило светиться так рано после относительно недавней стычки, тем более, учитывая, что в ней светилась такая крупная корпорация, чьего специалиста они и увели. У «Йошивары» были длинные руки, и, скорее всего, это им еще аукнется. Особенно учитывая, что с вероятностью в девяносто девять процентов этот Нишимура их узнал. Если он и правда был тем, кто отстрелил ему ухо… Рука Сакуры невольно потянулась к волосам, но он крепко сжал кулак.

Хуже быть не может, подумалось ему ровно в ту самую секунду, как в бар вошла еще одна персона, от вида которой он захотел провалиться на месте, желательно, утащив ее вместе с собой.

Почему. Она. Тут. Сейчас.

Молодая девица в модной богатой одежде, без явных имплантов, исключая глаза — белок был черным, как ночь. Она была определенно слишком юна, чтобы находиться тут, и эта мысль, включая простое «какого хрена», вертелась в голосе Сакуры все то время, пока он сверлил ее мрачным взглядом.

Игнорируя все на свете, она привалилась к барной стойке и щелкнула пальцами:

— Тенши! А можно нам чего-нибудь покрепче?

Сакура ощутил, как его лицо начало менять цвета, как у Танаки ранее. Это карма, да? Определенно точно карма.

— Так, Сакуре больше не наливаем, — рука Сатоши оттащила от него невыпитые шоты.

Видимо, Акеми проследила за направлением его взгляда, потому как, наклонившись, с интересом полюбопытствовала:

— У тебя что, была связь со старшеклассницей?

— Говоришь, будто это что-то плохое, — фыркнул Сатоши и осушил один из отжатых шотов.

— Вы что, больные?!

— Ну я не осуждаю!.. Никто ж не осуждает, да?

Видимо, шумиха все же привлекла ее внимание, потому как она обернулась в их сторону и наткнулась взглядом на нее. Девица на мгновение сузила глаза, будто соображая, а потом, удивленно заморгав, бросила:

— Сакура-тян?

— Все понятно, Ямаока, чего тебя отшили.

Тот подавился алкоголем, а Сакура издал звук умирающего хорька. Или с кем там его Сатоши сравнивал. Уткнувшись лицом в ладони, он продолжил стонать, пока девица не подошла ближе.

Ну конечно. Конечно Иккуко была тут. Господи, какого хрена. Его младшая сестра опять творила херню, и вместо того, чтобы делать то, что от нее было нужно, она… У него слов не хватало, чтобы описать, что он думал.

— Давно не виделись!

— Что ты тут делаешь?

— Отдыхаю? — она недоуменно заморгала. — А ты? Разве ты сейчас не должен быть на своей скучной работе?

— Нет! — взбесился он. — Это я тут отдыхаю! А ты старшеклассница, ты должна сидеть дома и готовить домашнее задание или что-то типа того, а не шататься по таким местам!

Его окинули очень сконфуженным взглядом.

— Ну, я на этой неделе все равно в школу не ходила…

— Что значит «не ходила в школу»?!

— То и значит! Что там делать?

Акеми отхлебнула немного пойла и заметила:

— Девочка умеет развлекаться.

— Нико говорит, что…

Стоило этому имени оказаться произнесенным, как Сакура резко сжал кулак. Если бы он держал в руках стакан, то определенно точно сломал бы его. Хорошо, что оставшуюся выпивку у него уже отжали. Он резко поднял голову и, не дав Иккуко закончить, рявкнул:

— Сначала я откручу уши этому дебилу, а потом я откручу уши тебе! Идиотка!

— Скорее он тебе уши открутит, — Иккуко фыркнула и отмахнулась. — Ты у нас, все же, не боец.

— Устами младенца, — донеслись тихие слова Ямаоки, и Сакура ощутил, как медленно краснеет. И вовсе не от алкоголя. — Привет, Ито! Как делишки? Опять проебываешь? Ну-ну!

Иккуко солнечно заулыбалась ему, и Сакура понял, что все было безнадежно. Они все тут были безалаберными идиотами, которые только поддержат ее тупые начинания. Это было проклятье свыше, за то, что он отжал две тысячи у Танаки, да?

— Ну, вообще-то, думаю, хорек прав.

Это что, голос из помойки, который говорит верные вещи?..

— Лучше ходить в школу, — продолжил Сатоши, отхлебывая еще немного, — иначе закончишь как я. С такими типами в баре.

Иккуко несколько секунд пристально осматривала его, прежде чем причмокнуть.

— Это что, твой друг?

Сатоши и Сакура подавились одновременно, наперебой начав говорить, что все не так, и они, скорее, коллеги, чем вызвали только ехидный смешок со стороны Хотару, продолжавшей развлекаться с оставшимися шотами. Иккуко прикрыла рот рукой и рассмеялась.

— Все друзья Сакуры так говорят, ну, кроме Ямаоки!

— Потому что он мой дружбан! Ведь у нас есть кое-что сокровенное на двоих!..

О господи, лишь бы он не сказал ничего, лишь бы он не сказал ничего, лишь бы он…

Неожиданно, взгляд Иккуко опасно засверкал, и Сакура понял, что дела обстоят еще хуже, чем до этого, потому как...

— О боже! Ты не говорил, что дружишь с босодзоку!

— Ты бы о школе с таким энтузиазмом говорила.

— Да что ты все заладил? — она скривилась. — Школа это вчерашний день! Ты совсем как мама! Папа мне хотя бы разрешает веселиться, а вы оба…

— Девочка, — Сатоши прервал ее гневную тираду и многозначительно взглянул. — Как тебя зовут?

— Никак ее не зовут! Домой вали!

— Ито Иккуко! — подмигнула Сатоши она и улыбнулась, а затем вдруг спохватилась. — Ой! Стойте! Погодите! Я знаю, с Вами кое-кто захочет познакомиться, только не уходите!

Сакура слишком хорошо знал, кто был этим «кое-кем», поэтому с трудом прожевал желание обозвать его крепким словцом и тяжелым взглядом уставился сестре вслед, когда та испарилась из бара. Он обернулся назад, на свою компанию, и даже последовавшие за этим комментарии его не расстроили так сильно, как само наличие Иккуко тут.

— Знаешь, Сакура, у тебя очень странная бывшая, — хмыкнул Сатоши, и Акеми рядом причмокнула.

— А по-моему, милая девочка!

— Это моя сестра.

— Твоя бывшая — твоя сестра? — Сатоши шутливо удивился, и диод на его голове замигал. — Баа-атюшки, это, по-моему, незаконно!

— Значит это ты уже осуждаешь?!

Акеми подозрительно на него взглянула, и, приложив руку к груди, Сатоши самым честным и праведным тоном, на какой был способен, произнес:

— Это уже слишком пиздец даже для меня.

Они бы наверняка продолжили мусолить эту тему и дальше, если бы Иккуко не вернулась обратно с пацаном своего возраста. С выбеленными волосами и наглой рожей, он бесил Сакуру одним своим существованием. Он позволял Иккуко тусить с ним только потому, что Нико — а это был Нико — был из невероятно богатой и знатной семьи Себонзакура, и, значит, был явно менее опасен, чем аналогичные долбоебы из трущоб.

Нико обвел помещение взглядом, и затем они с Сакурой уставились друг другу в глаза, явно пытаясь просверлить друг в друге дырку. Взаимно. Когда же стало ясно, что это бесполезное занятие, Сакура зашипел:

— Вот он! Источник всех моих проблем! Гнусный поганый мальчишка!

Его хлопнули по плечу, судя по всему — Сатоши.

— По-моему, ты сам источник всех своих проблем.