Они вышли на лестничную площадку.

Следующее, что запомнил Сакура — он получил удар в лицо.

Он отшатнулся и рухнул назад, на пол лифта, чувствуя, как из разбитого носа потекла кровь. Перед ним возвышалась темная фигура в непрозрачном байкерском шлеме, и, когда он попытался было встать, его грубо схватили за шиворот и выволокли из кабины. Раздался крик Иккуко, он оглянулся — зная, что она была той еще дурой, которая могла влезть в опасную ситуацию и не подумать.

И, когда ее скрутили, в голове у него что-то щелкнуло.

Он попытался вскочить, но тут же получил тяжелым сапогом прямо в грудь. Во рту появился неприятный соленый привкус, но Сакура не думал об этом. В эту секунду он не думал ни о чем больше, кроме как об Иккуко, которую посмели тронуть эти ублюдки.

В тусклом свете подъезда сверкнуло лезвие ножа.

И Сакура бросился вперед. Он резко сбил человека в шлеме на землю одним точным ударом ноги прямо под колено и затем резко обернулся. Кровь в голове стучала, но он расслышал далекое:

— Брось девку! Замочи его наконец!

Он задержал взгляд на Иккуко, и это было его ошибкой — сзади чужая рука крепко вцепилась ему в глотку, приподнимая над землей.

Воздуха не хватало; в глазах начало темнеть. Но он не мог просто так оставить все это; не мог бросить Иккуко. Каким бы отвратительным старшим братом он оказался, если бы сдался и дал Иккуко смотреть на то, как его убивают? Как мог дать ей увидеть нечто подобное, то, чего она не заслужила? Как он поступить подобным образом, как он мог…

… позволить хоть кому-то из этих ублюдков прикоснуться к ней.

Она была самым дорогим его человеком — ей повезло родиться в роскоши; она жила безбедно, тратила деньги попусту, не думала о будущем, но Сакура знал цену такой жизни — и был готов отдать все, чтобы так все и оставалось.

А потому он вырвался, сломав большой палец, прижатый к его глотке; затем, стрелой помчался к Иккуко. Он видел нож у другого нападавшего, видел пистолет, но это его не волновало. Надо было не дать Иккуко всего этого увидеть. Надо было вытащить хотя бы ее отсюда, надо было…

Он врезал человеку, держащему ее, и затем грубо втолкнул ее в лифт. Позади раздался щелчком затвора, и Сакура ударил по сенсорной панели, отправляя кабину вниз. Сестра даже крикнуть ничего не успела, лишь ударившись о закрытые двери.

И так, он остался наедине с нападавшими.

— Не тем людям ты дорогу перешел, Инами. Тебя же предупреждали.

Мориноске, внезапно осознал Сакура. Это были его посланники.

Его сместили с поста главы отдела, и он пришел отомстить.

Дуло пистолета было направлено ему в лоб…

… но затем опустилось ниже, еще; потому как человек перед ним камнем рухнул вниз, на пол. Его приятель закопошился, но тоже ненадолго — и вскоре присоединился. Сакура не двинулся, лишь опустил взгляд вниз — и увидел на затылке в шлемах у них крохотные дыры, из которых все еще шел дым.

Медленно он поднял взгляд — потому как из темноты перед ним появилось странное яркое пятно.

Которым оказались обесцвеченные до желтушно-светлого волосы.

Фигура перед ним выглядела достаточно расслабленной; в мятом офисном костюме, этот человек с деловитым видом потирал пистолет. С виду это был какой-то офисный раздолбай, каких Сакура видел у них в отделе десятками после типичных переработок, но от этих мыслей его отвлек вопрос:

— Инами, да? Я же не перепутал?

— Кто ты? — Сакура моргнул, и блондин улыбнулся кривыми зубами.

— Какая разница? Мое имя тебе ничего не скажет. Ну, Таро Ямада. Да. Меня зовут Таро Ямада.

Очевидное фальшивое имя, слишком распространенное.

Он подцепил кроссовком одно из тел, пока Сакура напряженно обдумывал, что за херня тут происходила.

— И чего они к тебе пристали?.. Ты что, кому-то дорогу перешел?

Он так и не нашелся с ответом, и блондинчик добавил:

— Если так, то выходи из квартиры пореже. К тебе-то они ломиться точно не будут. Это так, лишь быдло, — он перевернул одно из тел точным пинком. — Ладно. Я их уберу. Или ты хочешь это сделать?

В ответ Сакура медленно покачал головой.

Внезапно, он понял, что кровь из носа так и продолжала хлестать.

Он коснулся подбородка, по которому та все еще струилась, и вздрогнул, когда Таро Ямада подхватил оба тела и взглянул на него еще раз, заметив:

— Если полиция будет спрашивать… — он помедлил. — Она не будет спрашивать. Ну, бывай. Постарайся добраться до квартиры без происшествий, хорошо? Чао!

И, скрывшись во втором лифте с трупами, окончательно исчез, оставив Сакуру рядом с парой луж крови в огромной растерянности от того, что тут вообще происходило. Он продолжал тупо смотреть на лифт, где скрылся неожиданный спаситель ровно до тех пор, пока рядом неожиданно не раздался звенящий от ярости голос Иккуко:

— Что это черт подери было?! Зачем ты отправил меня вниз, я же могла помочь!

Он и не заметил, когда она тут оказалась.

В ответ Сакура лишь медленно покачал головой, не зная, что и сказать. Кровь продолжала стекать по пальцам.

— Внутри была Хотару. И… Инами. Прикрыл волосами ухо, чтобы я не заметил. Это был он, без сомнений.

— Судя по той информации, что у нас есть, их там было как минимум четверо.

— С ними были еще люди. Один из них был в розыске. Вторая… так, пустое место.

— И что с этим делать? Может, они подслушивают нас сейчас?

— Думаешь, они догадаются? Они пошли в бар сразу после того, как засветились.

— Хм…

— Я поговорю с Мотизуки-сан. Посмотрим, что будем делать дальше. В конце концов, все решения в конечном счете останутся за ней. Чертовы «Накатоми»…

Голова раскалывалась так, словно по ней врезали чем-то тяжелым.

А они просто ехали в метро — как отметил сам Сатоши еще в клубе, не стоило разделяться после недавних нерадостных новостей. «Йошивара» сидела у них на хвосте, а когда Большой Брат следит за тобой… Обычно это дурно заканчивалось.

Они с Акеми сидели на лавочке на их остановки — отсюда до клиники было рукой подать. Лицо холодил приятный ветерок, но это не слишком помогало. Каждый новый звук отдавался так, словно кто-то настойчиво вбивал новый гвоздь ему в голову, каждую секунду, монотонно — дун, дун, дун. Неужели алкоголь настолько сильно ударил в голову? Сатоши подумал тогда в шутку, что если Сакура платил за выпивку, то, наверное, она была гарантировано отравлена, но это же была глупость.

Просто шутка.

Акеми продолжала сидеть рядом на корточках, заглядывая в глаза с искренней растерянностью, и, когда Сатоши поднял на нее мутный взгляд, она, словно почувствовав повисший немой вопрос, развела руки в стороны и нервно пробормотала:

— Прости, у меня с собой нет обезболивающего. Сам понимаешь, с алкоголем мешать…

— Ничего не помню, — рыкнул Сатоши, продолжая держаться за разваливающуюся голову.

— Совсем ничего? — она ожесточенно поджала губы. — Прямо?

— Совсем.

Затем, Акеми, настороженно на него взглянув, пояснила: они вышли из метро и ему поплохело. Поэтому она оттащила его на ближайшую лавочку на станции. И все. Честно говоря, теория с алкоголем звучала все более сомнительной, потому как, стоя рядом с ним, Акеми выглядела так же хорошо, как и до начала их попойки.

Он попытался напрячь память, но ничего не приходило в голову. Они просто зашли в метро, вот и все. Поездка была настолько унылой, что там даже вспоминать было нечего. Сатоши медленно покачал головой, пытаясь понять, что могло вызвать подобную реакцию, он включил внутреннюю диагностику — и, к своему удивлению, увидел кучу кричащих предупреждений.

Неисправность системы, мигали они яркими красными огнями, и каждая их вспышка отдавалась такой же в голове, раздирающей до костей. Что-то было не так. Неужели это был простой сбой? Но с чего бы системам вообще полететь…