— Однако, — только и покачал я головой.

К этому времени рядом появились Жемель с Герасем, а из ворот вышел Кастор с холопами, собирать трофеи. Следом за ним и остальные жители городища потянулись посмотреть поближе.

Кивнув Герасю на толпу пострадавших, мы пошли к ним, они лежали на земле, пытаясь прикрыть раны руками. У многих из тел торчали дротики, которые люди не спешили выдергивать, только обломали.

Раненые стенали и скрипели зубами, а кто-то и ругался на своем языке.

— Спроси, кто такие и почему напасть решили на мое городище?

— Гхм, — прочистил горло Герась и перевел мой вопрос. В ответ же от раненых, которых было под тридцать человек, раздались крики.

— Ну?— поторопил я Герася.

— Ругаются, — потупился мой толмач.

— Ругаются-то понятно, ответили что? — с усмешкой произнес я.

— Ничего не ответили, ругаются только, — пожал плечами Герась и попытался спросить еще раз.

Минуты две Герась с ними перекликался, но по итогу только развел руками и произнес:

— Ругаются на тебя и весь твой род. Коровьей лепешкой называют.

Кто-то из стоящих рядом хихикнул, а я обернулся посмотреть, кто такой смешливый, с лиц моих бойцов мигом слетели улыбки.

— Так, этих двоих хватайте, и в сторонку, — показал я на самых молодых из пленников.

Их отволокли в сторонку, и Герась начал расспрашивать снова. Молодые воины молчали и угрюмо на нас смотрели, сжимая кулаки.

— Скажи, тех, кто ответит на вопросы, я отпущу живыми, — произнес я.

Герась перевел, пленные переглянулись, но никто так и не вымолвил ни слова.

— Значит, пытать, — в тишине произнес я. — Разведите огонь в кузнице и тащите этих туда— поспрошаем.

— Яромир, дозволь, я сделаю. Не дело ярлу подобными делами самостоятельно заниматься, — произнес Хрерик, стоящий рядом, на что я махнул рукой в сторону кузни.

Раненых подхватили и потащили в ту сторону, а через пять минут из кузницы донеслись крики.

Не обращая внимания на вопли и стоны, я вернулся со своим сопровождением к городищу, как вдруг из толпы вырвался мальчишка.

— Тятька, — с криком в мою сторону несся Велемар.

— Сынок, — и я со смехом его подхватил, а тут и Божена подбежала.

— Как тебя заприметил, к тебе тянул, а тут вырвался, — пояснила она, грозно смотря на сынишку.

— Ничего страшного, — произнес я и, посмотрев на сына, поинтересовался: — Не испугался?

— Не-а, — задорно произнес мой малец и, распахнув руки, обнял меня за шею. А по моему телу разлилось тепло, так хорошо стало в этот момент, будто я полчаса назад и не шел в атаку, а рядом с нами не лежали мертвые тела.

— Вот и хорошо, мой храбрец. Я в следующий раз тебе гостинец привезу, — подбодрил я сынишку и передал его на руки Божене.

— Ты скоро?— спросила она, приняв сына. — Я соскучилась.

— Ночью я весь твой, — и похабно ей подмигнул, на что она покраснела и отвела взор.

— А неплохо мы справились, всех разогнали, — расслышал я чей-то голос из толпы бойцов.

Эти слова заставили улыбнуться.

Сам же я прошел к куче мертвых, которых уже обобрали мои холопы, и принялся считать.

— Сто сорок семь мы положили, еще тридцать в плену, действительно неплохо.

— Что с телами делать-то? — ко мне подошел Кастор.

— В воду их, и всех делов, — кратко ответил я.

Глядя, как мертвецов стаскивают в воду, я размышлял. О том, что совсем не такой встречи ждал и что действительно вовремя появился, ведь Филипп возможно и не смог бы отбиться с таким количеством защитников. Да, к нему строители присоединились, видел я их, вооруженных копьями и строительным инструментом. Даже часть холопов с дрекольем видел, но против такой толпы мотивированных и вооруженных мужчин ведь могли и за стенами не отсидеться.

И что мне теперь делать? Отказаться от знакомства с поморским князем и походом на полян? Сидеть здесь как привязанный, отгоняя любителей легкой добычи, тоже не дело. Надо больше стражей, где же их взять-то только? Впрочем, десять человек я могу из команды драккаров оставить, часть из вольных поморян можно также в стражи рекрутировать. Воев шестьдесят тогда будет, да большая часть новички, но за стенами при поддержке остальных вполне могут сладить, а если сумы вновь предупредят, то совсем хорошо будет.

— Яромир, — окликнул меня Хрерик, выводя из тяжелых дум.

Оглянувшись, я увидел, как он машет мне рукой, рядом с ним стоял Путята и бледный и испуганный Герась.

— Рассказали? — подойдя к ним, спросил я.

— Как на духу все выложили, мой ярл, — произнес Хрерик, а Путята только кивнул. Герась же взбледнул еще больше. Я вопросительно осмотрел троицу.

— Они из эстов, у них села стоят по реке близ моря, да городок есть, чуть побольше нашего, — и Путята кивнул в сторону Ярова городища.

— О как. Вот и с другими соседушками познакомились, — задумчиво произнес я. — Пограбить меня решили, значит.

— И это тоже, а еще со своей земли согнать, так как ты поселился на ней без спроса, — со смешком продолжил Путята.

— Какая же это их земля, если здесь сумы живут? — не понял я.

— И за это тоже, прознали, негодники, что ты с сумами дружбу водишь, которых они за людей не считают. Вот все вместе и послужило поводом, — пояснил друг.

— Понятно, — протянул я. — Эти живые? — кивнул я в сторону кузницы.

— Нет, запирались долго, мой ярл, — произнес Хрерик.

Кивнув, я направился к пленным, а вслед за мной и Путята с Хрериком и Герасем, а там и остальные мои ближники подтянулись, в том числе и Филипп с Кастором, неожиданно даже к нам присоединился Купава.

Я же вглядывался в лица пленных, кто-то скалил зубы, глядя на меня, кто-то ругался на своем языке, а у кого-то был пустой и остекленевший взгляд.

— Что с ними делать? — спросил Гостивит, прерывая затянувшееся молчание.

— Не знаю, — только и смог ответить я. Ведь действительно не знал, они пришли к порогу моего дома, несли опасность для моих людей и семьи. Они были врагами моих союзников сумов и при этом еще нашими соседями.

— Живота их лишить, да и всех делов, — резко произнес Дален.

— Может, отпустить стоит, все же соседи. Может, удастся замириться, — предложил неуверенно Филипп.

— Между нами кровь, — стоял на своем Дален.

— Ее может быть меньше, — возразил Путята, поддерживая Филиппа.

— А потом они снова придут, когда нас рядом не будет, — высказался Гостивит.

— Навестим мы их, не переживай, — произнес я, по-прежнему всматриваясь в лица пленников и не находя ответа, что с ними делать.

— Я читал в одной из книг, когда пленников не могли или не хотели казнить, их ослепляли и отпускали, — раздался рядом неуверенный голос Фомы.

— Да уж лучше сразу тогда живота лишить, что слепец сделать-то сможет, сплошная обуза, — с негодованием ответил Гостивит.

— Хм, еще читал, что пленникам пальцы на правой руке могли отрубить, один или два, ведь в таком случае оружие трудно держать, да отпускали, — вновь произнес Фома, но на этот раз его голос звучал более уверенно.

— Значит, так и поступим. Покажем свое миролюбие и дадим им шанс, — произнес я.

— А если они не поймут? — не удержавшись, спросил Гостивит.

— Значит, они пожалеют об этом, — и я погладил топор. — Кастор, займись, пусть их раны обработают, а после лишат указательного пальца всех. Дать им немного снеди и три копья на всех да гнать в шею.

— Хорошо, сделаю, — кивнул он.

Яже, развернувшись, пошел в городище, а вслед за мной и остальные начали разбредаться.

В Новгород бы еще сходить, Димитра проведать, да и лекарку привезти, а то здесь с этим туго, Дален ей явно будет рад. Могута, опять же, по Ирине скучает.

Зайдя в городище, я увидел, что за время моего отсутствия уже закончили два общих дома, третий же активно достраивался, да и хозяйственные постройки появились.

Между домов накрывали столы, и я заметил там суетящихся Айку и Божену.

Взглянул на свою женщину, и мелькнула мысль «неужто за ум взялась».