И вот на торге появился Людевит в сопровождении пятерки своих людей, он медленно шел, осматривая товар, с кем-то здоровался, а на кого-то и вовсе фыркал.

Из толпы мимо проходящих людей появился Буй, который сделал вид, что запнулся, и упал прямо под ноги к одному из людей Людевита, цепляя его и роняя на землю.

Тут сразу поднялся крик и ор, в мешанине голосов было сложно расслышать. Буя подняли и начали трясти, как нашкодившего котенка. Следом из толпы появился Трасил и кинулся с кулаками на мужчину, держащего Буя.

Людевит с ухмылкой рассматривал происходящее, неожиданно из-за его спины вырос Путята, ударивший Людевита по плечу, отвлекая его, в это же время в другой руке сверкнуло шило, и он нанес один-единственный удар туда, куда я показывал.

Людевит развернулся и окрысился на Путяту, но тот лишь что-то рявкнул в ответ и, развернувшись, ушел в толпу, а следом за ним и Буй с Трасилом ретировались. Я же выдохнул, и меня отпустило напряжение, все получилось. Даже наше вмешательство не потребовалось.

Немного побыв на торге, мы вернулись к Димитру, оставшись ночевать у него.

С утра завтракали за общим столом, когда от ворот раздался крик Азата, который был дежурным:

— Там толпа идет в нашу сторону, вооружённая, десятка три их.

— Броню быстро надеть, бабы все в дом, — тут же взревел я. А народ начал быстро действовать.

Пока я облачался в броню, подошедшая толпа начала долбиться в ворота, ломая их.

Одевшись и вооружившись, я вышел вперед, заметив краем глаза, что кольчуги надели и Димитр с Кристом.

— Вы-то, пля, куда лезете? — вскричал я на них.

— Это мой дом, здесь моя семья, я тоже буду драться, — холодно произнес Димитр, смотря в мои глаза. А рядом стоящий с ним Крист просто кивнул.

— Добро. Я впереди, Гостивит и Дален по бокам от меня, остальные позади.

Все же у нас тяжелая броня катафрактариев, и мы сможем спокойно принять на себя удар, выступая этаким волноломом.

— Яромир, может, мы просто своей силой вдарим? — обратился ко мне Могута.

— Вдарим, обязательно вдарим, весь мир в труху, но не сейчас. Мало кто знает в Новгороде, что я силой воздуха повелеваю, вот и пусть так остается, так что используем ее только в крайнем случае, — еле успел договорить, как ворота распахнулись, и во двор завалилась толпа.

— Бой!

Глава 5

Короткий разбег, и я впечатываю щит в здоровяка, что первым ворвался на подворье. Откидываю его назад, на толпу, что напирает.

Бам, бум — сбоку по шлему прилетает пара ударов, оглушая меня на мгновение.

Призыв к силе жизни, и она прокатывается по телу, даруя облегчение.

— Р-р-р, — рвется рык из моего горла, и я бью топором из-за щита туда, откуда прилетел удар, и сношу противнику челюсть. Кровь летит по сторонам вместе с осколками зубов и и плотью.

— А-а-а-а, Яромир, — с криком врубились в толпу Гостивит с Даленом, прикрывая меня с боков и отвлекая от меня внимание.

В уши били крики — боли, ярости и ругательств. Удары на нас посыпались один за одним, я принимал их на щит, шлем и наплечники. Удары не пробивали броню, ведь было как следует не размахнуться, но приятного, когда по тебе лупят, мало.

Толпа напирала на нас, и приходилось отступать шаг за шагом. Приподняв щит, я лупил топором куда попало, лишь бы дотянуться им до вражеской плоти.

— С нами бог, — в мясорубку врубились оставшиеся мои люди, заходя с боков или начав бить по врагам из-за наших спин. Перед глазами мелькали образы людей, капель летящей крови и оружия, сменяя одну картинку передо мной за другой.

— Ай, черт, — раздалось рядом.

Щит повыше, приняв на него очередной удар, метящий мне в голову, и я скашиваю взгляд, чтобы увидеть, что Гостивит поскользнулся и упал. И в него уже летит чей-то топор.

— Триглав, — с криком прикрывает его Могута, вовремя подставивший свой щит, спасая Гостивита.

— Ар-р-р, — вырывался из меня рык, и я заработал топором словно мельницей, отгоняя ближайших врагов и давая время подняться Гостивиту и сориентироваться Могуте, который оказался на переднем крае битвы.

— Дави их, — кричу я всем, и мы начали напирать, выдавливая врагов к воротам. Идти мешают тела, что валяются в ногах, кто-то уже мертвый, а кто-то живой держится за рану и пытается уползти. Рядом тоже раздаются крики боли, а значит, и из моих кто-то ранен.

— На грека напали, Димитра убивают, неревчане наших бьют, — раздались крики позади толпы.

Выглянув из-за щита поверх голов нападающих, благо мой рост позволял это сделать, я сумел приметить, как ворота в ближайших подворьях распахнулись и оттуда начали выбегать мужики, кто просто в рубахе, а кто кольчугу со шлемом успел нацепить. У людей в руках было все подряд, кто во что горазд: у кого дубина, у кого палка, но было также оружие, копья и топоры.

И все они слились в толпу из десятков людей и, не сговариваясь, ударили в тыл нападавшим, которые оказались зажаты с двух сторон.

Воины, атаковавшие нас, в первые мгновения растерялись, а после попытались разбежаться, вот только бежать им было некуда. И они, ругаясь на все лады, начали биться с утроенной силой.

— Поднажмем, братцы, — кричу я со всей силы, начиная давить пуще прежнего.

Бам — прилетает мне в щит очередной удар. Перехватив поудобней топор, я бью в противника, справа с которым сцепился Дален. Лезвие топора входит в плечо врага, несмотря на надетую на него кольчугу, фактически отрубая предплечье вместе с рукой. Дален не растерялся и вмазал топором своему противнику по шлему, оставляя на нем вмятину. Минус очередной вражина, который валится куклой ко мне в ноги.

— Что здесь происходит? Стоять, я сказал, именем князя стоять, — прогремел над битвой чей-то знакомый мне голос. — Вы что творите, я сказал, стойте, — вновь продолжил надрываться кто-то, ведь битва и не думала затихать от его криков. — Именем князя стоять, опустить оружие.

— Назад, — крикнул я и отступил на пару шагов, чтобы глянуть, кто это такой надрывается, да еще и именем князя.

Как только я отошел, меня с двух сторон сразу прикрыли щитами Гостивит и Дален, и я смог рассмотреть, это был Добрыня, который зло на всех смотрел. Рядом с Добрыней было пятеро дружинников.

«А он-то здесь откуда взялся?» — промелькнуло у меня в голове.

Битва начала стихать, а те, кто напал на нас, поняли, что сейчас их никто не будет убивать, и, с руганью ощетинившись оружием, откатившись на улицу от ворот, поближе к Добрыне.

— Так я спрашиваю, чего тут случилось? — раздался гремящий голос Добрыни.

— Так это чужаки на грека напали, вот мы и… — раздался голос одного из наших соседей.

— Не чужаки, это с Неревского конца, я вот этих двоих узнал, — и другой сосед указал на толпу, что на нас напала.

— А ну, выходь из подворья, — перевел на нас Добрыня свой недобрый взгляд.

Медленно убрав за пояс окровавленный топор, я стянул с себя шлем, посмотрев на Димитра, кивнул в сторону ворот и, не задерживаясь, сделал шаг на улицу.

— Ты, убью, — неожиданно один из воинов, напавших на нас, взревел белугой и кинулся на меня с топором.

Шаг в сторону, пропуская его мимо себя, и я со всей дури бью шлемом, что держал в руке, ему по голове, а по округе пошел звон, будто ударили в колокол. Воин без сознания упал. Я краем глаза посмотрел на свой шлем, на котором появилась огромная вмятина.

— Тц, — цыкнул я зубами и перекинул шлем в руки Далену, который мгновенно оказался рядом. Нагнувшись, я под взглядом толпы стянул шлем с поверженного воина.

Это оказался Всеслав, сын Людевита, старшины Неревского конца, видимо, все-таки померла, тварь.

Я аж выдохнул, а сынок сложил все и повел людей по мою душу. Поначалу-то я струхнул, думал, что это дружинники по мою душу явились. А вон оно как вышло, я с довольной улыбкой смотрел на валяющегося в моих ногах Всеслава.

— Так что здесь произошло? — Добрыня обвел давящим взглядом всю толпу.