Почти одновременно с первыми публикациями про подледное озеро Восток посланная американцами к Юпитеру автоматическая станция Galileo прислала на Землю фотографии его шестого спутника — Европы: ее поверхность оказалась гладкой, блестящей, лишенной кратеров, но разбитой трещинами, что позволило ученым предположить, что Европа целиком, как Антарктида, скована льдом, под которым может находиться океан. А учитывая, что атмосфера Европы состоит в основном из кислорода, возможно даже, что этот океан населен микроскопическими организмами.

Давние антарктические связи Андрея Петровича с Полярным институтом имени Роберта Скотта Кембриджского университета оказались палочкой-выручалочкой для молодой кафедры Рационального природопользования.

Профессор Е. И. Голубева рассказывает: «В начале девяностых вообще было непонятно, будет ли продолжаться наша жизнь в науке, в образовании. И вот тогда Андрей Петрович предложил Институту полярных исследований имени Скотта в Кембридже совместный проект с Россией. На него дали деньги международные фонды. А это важно, без денег мы в те годы никуда, даже в Московскую область на полевые работы выехать не могли. К тому же произошли политические изменения — Арктика стала открытой для иностранцев. Коллега Андрея Петровича, сравнительно молодой английский физик, занявшийся обработкой космической информации, дешифрированием космических снимков, тоже принял участие. Андрей Петрович тогда собрал небольшую группу, чтобы отработать пилотный проект на Кольском полуострове: каково воздействие местной промышленности на природу, как его можно оценить по космическим снимкам, какие для этого нужны наземные исследования?»

Профессор Гарет Рис (Gareth Rees) на страничке «Вконтакте» британского посольства в Москве рассказывает, как было дело: «Андрей тогда приехал к нам в Кембридж читать лекции по гляциологии. Но уже был увлечен идеей, как легко с помощью космических снимков можно выявлять на земной поверхности зоны промышленных загрязнений. Он поделился своими мыслями со мной, и я тоже загорелся. Так началось наше сотрудничество»[280].

Старший научный сотрудник кафедры РПП О. М. Горшкова вспоминает: «Это была целиком заслуга Андрея Петровича, его кембриджские связи, он фактически спасал этим кафедру. А я тогда только вышла из декрета и не знала, где бы подзаработать. Годы были тяжелые. Я, извините, лестницы мыла! Как-то надо было выживать, потому что я осталась одна с двумя детьми. Дочка заканчивала школу, сыну только исполнилось три. И Андрей Петрович сделал все, чтобы помочь, поддержать. Он взял меня в британский проект, платил мне, помню, 50 долларов в месяц, и все мы жили на эти деньги».

Тема будущих исследований называлась «База данных по окружающей среде Арктики: программа для Российской Федерации». Впоследствии она выросла в многолетний международный проект Института полярных исследований имени Р. Скотта, Географического факультета МГУ и Всемирного центра по охране и мониторингу природной среды (WCMC). Официально она именовалась на Западе MSU — SPRI — WCMC PROJECT.

«Основной методической целью, — объясняли свой проект А. П. Капица и Гарет Рис, — было научиться дешифрировать экологическую обстановку по материалам, полученным дистанционными методами, первоначально на базе наземных и авиационных исследований, с тем чтобы в дальнейшем можно было использовать для этой цели только дистанционные методы зондирования. Это давало возможность проводить исследования независимо от национальных наземных средств тех стран, где предстояло проводить подобные исследования. Известно, что предприятия, загрязняющие окружающую среду, крайне не заинтересованы в подобных исследованиях и всячески препятствуют их проведению. Собственные же данные этих предприятий по воздействию на окружающую среду далеки от истины и часто искажаются, чтобы избежать официальных санкций и международных осложнений.

Возможность создать независимые наднациональные средства контроля за влиянием на окружающую среду представляла интерес для международного сообщества не только в связи с беспокойством о состоянии окружающей среды российского Севера, но и в связи с тем, конечно, что подобные проблемы встречаются не только в России. Поэтому финансирование работ проводилось из самых разных источников, начиная от Know How Fund, Британского Дарвиновского фонда (программа The Darwin Initiative, или „Дарвиновская инициатива“ правительства Великобритании. — Прим. авт.), Британского Совета, научных фондов Европейского сообщества (имеется в виду Евросоюз. — Прим. авт.) и заканчивая средствами российских фондов по исследованию окружающей среды…

В работах приняли участие сотрудники кафедры рационального природопользования, лаборатории аэрокосмических методов кафедры картографии и геоинформатики и кафедры биогеографии Географического факультета МГУ. Сотрудники Института географии РАН выполняли авиационное спектрометрирование. Сотрудники Полярного института им. Р. Скотта принимали участие в соруководстве работами, сборе полевого материала и обработке материалов дистанционного зондирования (результаты британской части исследований опубликованы в научных журналах и как технический отчет в SPRI)»[281].

В очередной раз Андрей Петрович Капица возглавил передний край теперь уже экологического направления в науке.

Проведенные Международной арктической экспедицией работы на Кольском полуострове помогли несколько по-иному взглянуть на живописный край, куда каждый год стремятся толпы туристов с рюкзаками и лыжами, чтобы «глотнуть свежего воздуха», отдохнуть на горнолыжных курортах, поупражняться в слаломе, пособирать ягоды-грибы или просто насладиться видами первозданной природы.

В 2003 году в издательстве «Научный мир» вышла коллективная монография с результатами проекта МГУ — SPRI — WCMC «Экология Севера: дистанционные методы изучения нарушенных экосистем». Там, в частности, говорилось:

«Диагностика состояния арктических экосистем в рамках российско-британского проекта проводилась на модельной территории, на примере ландшафтов в сфере влияния комбината „Североникель“ (г. Мончегорск). Комбинат входит в систему РАО „Норильский никель“, производит медь, никель и некоторые другие металлы, выбрасывая в окружающую среду огромное количество серы и тяжелых металлов. В Государственном докладе о состоянии окружающей среды РФ за 1996 год приведены данные по приоритетным загрязнителям и критическим регионам. В соответствующей отрасли (цветная металлургия) Норильский и Мончегорский комбинаты занимают верхние строчки»[282].

«Главным хозяйственным объектом и источником загрязнения в районе является горно-металлургический медно-никелевый комбинат „Североникель“. Пущенный в строй в 1938 году, комбинат дал начало и городу Мончегорску, построенному на месте лагерей заключенных-строителей, хоть и вблизи комбината, но с оптимальным учетом розы ветров и сохранением древесной растительности.

С началом войны комбинат был эвакуирован, но уже в ноябре 1942 года возобновил работу. В настоящее время здесь производится никель, медь, кобальт, концентраты драгоценных металлов, термоизоляционные плиты. С 1967 года начато производство серной кислоты из сернистого газа, образующегося при плавке руды.

К началу 1960-х годов запасы местных малосернистых (5–8 %) руд были практически истощены, и в 1965 году комбинат перешел на руды Талнахского месторождения под Норильском, отличающиеся высоким содержанием серы (до 30 %). С 1971 года объемы переработки норильских руд были резко расширены. Выбросы диоксида серы в атмосферу стали стремительно увеличиваться, достигнув в 1975 году 280 000 т в год. В 1976 году в строй были введены два новых электрофильтра, что улучшило очистку газообразных выбросов. После этого их объем менялся в зависимости от объема производства, сернистости руды, соблюдения производственной дисциплины, объема переработки сернистого газа в серную кислоту и т. п. Следует отметить, что к статистике по динамике атмосферных выбросов „Североникеля“ нужно относиться с осторожностью, поскольку ее главным источником является сам комбинат.