Большой привет Петру Леонидовичу. Его лавры часовщика не дают Андрею покоя — он сражается с кукушкой, которая сломалась — спешит в сутки часа на 3–4…»

22 февраля 1971 года:

«Все у нас хорошо, не беспокойтесь. <…> У меня, видимо, тогда начиналось воспаление легких, но так как меня пичкают из практических соображений фтивазидом, температуры нет и воспаление легких протекало очень вяло, я везде ходила и очень сильно кашляла. Сейчас меня арестовали, я сижу дома, пью лекарства и чувствую себя гораздо лучше. Дом мой очень хорош, все так говорят. Завалов нет, все устроено, очень надеюсь, что в сентябре вы прилетите и сами все увидите. У Андрея получился отличный стол по моим чертежам… Андрей очень доволен и даже, по-моему, гордится своим кабинетом. Настроение у него бодрое, хорошее, так как, отдохнув после московской суеты, он теперь пасет свое отделение, выступал на краевой партконференции и вообще полон энергии…»

Газета «Правда» 25 февраля 1971 года бодро рапортовала с той самой Приморской краевой партийной конференции:

«Серьезный вклад в развитие производительных сил экономического района призван внести недавно созданный Дальневосточный научный центр. „В Приморье уже действует несколько научно-исследовательских институтов, — сообщил председатель президиума Дальневосточного научного центра член-корреспондент АН СССР А. П. Капица. — В ближайшие годы число их удвоится. Планы ученых тесно увязываются с задачами, изложенными в проекте Директив XXIV съезда КПСС на новую пятилетку“».

В финале сообщалось: «На состоявшемся пленуме краевого комитета партии первым секретарем Приморского крайкома КПСС вновь избран В. П. Ломакин»[242].

Партийный командир края носил самую подходящую фамилию для строительства нового научного центра! Отношения между Андреем Петровичем и Валерием Павловичем впоследствии сильно влияли на деятельность ДВНЦ и Института географии.

15 марта 1971 года:

«…Андрей много рассказал мне о сессии, своем выступлении и о том, к чему это привело. Я, конечно, знаю, что „минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь“, — но уже ничего сделать нельзя, и его несет, пока все вверх. <…> Человек он умный, может, и обойдется! Сегодня он первый раз после Москвы пошел на работу — субботу и воскресенье отдыхал и отсыпался. <…> В субботу в чудесный солнечный день объехали весь Владивосток с Константином Михайловичем Харчевым — 1 секретарем Горкома Владивостока. Это хозяин города и очень им гордится, много делает для него и показал нам свое детище с любовью. Он тоже будет на съезде партии (ХХIV съезде КПСС. — Прим. авт.), и я надеюсь, Андрей Вас с ним познакомит. Вам он должен понравиться, если он не будет стесняться, а будет самим собой. <…> Как хорошо, что на Ваш день рождения Андрей будет в Москве, хотя я и не в восторге от его длинных и частых поездок в Москву, но что делать».

25 марта 1971 года «Правда» писала:

«Дальневосточный научный центр Академии наук СССР уверенно делает первые практические шаги. Определена его структура, разрабатываются планы на ближайшие годы… Корреспонденты „Правды“ попросили председателя президиума Дальневосточного научного центра члена-корреспондента АН СССР А. П. Капицу рассказать о том, какое место занимает океан в планах ученых, как будет организовано изучение его проблем.

— Сама структура центра, — говорит Андрей Петрович Капица, — наличие четырех биологических, пяти геолого-геофизических институтов и подразделений показывает, что мы обладаем значительным научным потенциалом. А создание географического и океанологического институтов позволит широко вести изучение проблем и суши, и океана. Институты экономики, автоматики и процессов управления, Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока будут заниматься исследованиями, связанными с развитием народного хозяйства и культуры края. Мы стремимся таким образом организовать работу, чтобы избежать дублирования, комплексно подходить к изучению природы Дальнего Востока.

Именно так, комплексно будут изучаться проблемы „океан“, „шельф“, „континент — океан“, „человек и природная среда“ и другие…»

«Взаимодействие океана с континентом действительно представляет большой интерес для науки. Но хотелось бы уточнить прикладной характер этих исследований», — настаивают дотошные «правдисты» Ю. Мокеев и Б. Третьяченко.

И Андрей Петрович Капица им отвечает:

«Океан уже сейчас в значительной степени обеспечивает человечество продуктами питания, являясь мощным источником биоресурсов. Но, добывая рыбу, зверя, морепродукты, люди освоили лишь верхний слой акватории, да и то далеко не полностью. Например, в южных районах океана есть огромные поля маленького рачка — криля, обладающего прекрасными питательными свойствами. Эта белковая масса почти не используется человеком. Правда, некоторые страны добывают криль, брикетируют его для скармливания скоту. Как лучше поставить это богатство на службу человеку — вопрос, на который наука еще не дала ответа».

Андрей Петрович слов на ветер не бросал. Уже скоро, в 1972 году, на прилавках советских магазинов появится паста «Океан» — мороженые брикеты молотого криля розового цвета в картонных коробочках. Брикет надо было разморозить, завернуть в марлю и прямо в ней сварить. Варилась паста быстро, получался высокобелковый продукт, который можно было с добавлением майонеза есть прямо так, начинять им пельмени или добавлять в салат. В этом, конечно, была заслуга не только ДВНЦ — паста «Океан» была общесоюзным проектом. Потому что перед советской властью всегда стоял острый вопрос: «чем накормить страну».

А Андрей Петрович тем временем продолжает:

«Существовало ошибочное представление, что биомасса океана больше биомассы суши. Кстати, в печати до сих пор можно встретить это неверное утверждение. Но преимущество океана в том, что его продуктивность намного выше продуктивности суши, процесс воспроизводства в нем происходит гораздо быстрее. Эту особенность океана нужно разумно использовать.

Не меньший интерес представляют и проблемы освоения шельфа… Так, Институт биологии моря вплотную занимается вопросами продуктивности мелководий. Это очень своеобразная часть океана. Наши ученые, например, успешно решили такую задачу, как формирование жизнестойкого стада лососевых рыб. Это позволило дать ценные рекомендации специалистам по рыборазведению.

Шельф — поставщик многих ценных продуктов: морских гребешков, трепанга, морской капусты и других. Но их естественные запасы сейчас уменьшились. Пополнить их можно путем создания подводных ферм и огородов. В Японии, например, широко практикуют такой метод для производства искусственного жемчуга. Во многих удобных бухтах на нашем побережье учеными будут поставлены эксперименты, которые помогут заложить целую систему подводных ферм».

В 1971 году на самом юге Приморского края, в заливе Посьет, было организовано первое опытно-промышленное хозяйство по культивированию морского гребешка. Этим занимался Тихоокеанский институт рыбного хозяйства и океанографии (ТИНРО). А с 1973 года там же начались работы по разведению тихоокеанской устрицы. В 1975 году заработала первая опытная устричная ферма площадью один гектар, где ежегодно выращивали 10 тонн устриц.

А журналисты всё не унимаются:

«На долю Советского Союза приходится почти одна треть мирового шельфа. Как будут исследоваться его минеральные ресурсы?»

И на это у Андрея Петровича нашелся ответ:

«Сейчас нефть ищут главным образом на континенте. Со временем для ее поисков мы всё больше будем выходить на шельф, а потом — и в открытый океан. Уже теперь можно сказать, что значительные подводные площади, примыкающие к Сахалину, перспективны на нефть. Шельф, как показывают результаты разведки, может давать также золото, олово, вольфрам».