Впрочем, зря она опасалась. Лестница привела ее к узкому коридору с камерами, забранными решетками, в одной стороне и глухой стеной в другой. Коридор заканчивался тупиком. Напротив одной из камер горел факел, но и из-за решетки тоже лился яркий свет. В подземелье было на удивление чисто, кафельный пол вымыт, паутины нигде не висело, даже плесенью особо не пахло. Ни охраны, ни слуг в поле зрения не наблюдалась, и Мирта выдохнула. Хорошо, что не придется тратить на них силы, ей бы набраться храбрости, чтобы заговорить с хамом-колдуном.

На то он был и колдун, что сам почувствовал ее появление. Из-за решетки высунулась голова Леона. Он кивнул ей, мол, не бойся, проходи. Мирта вздернула подбородок и решительно подошла к камере. Огляделась, отыскала взглядом одинокий табурет, подтащила его к решетке и села напротив, готовая добиться ответов, за которыми предприняла столь рисковую для собственной репутации операцию.

Леон Карро не производил впечатления человека, права которого были несправедливо нарушены. Да и на могущественного колдуна, повелевающего стихией, он тоже не тянул, хотя лицо его всегда казалось мрачным. Приглядевшись, Мирта поняла, что причиной была мимическая морщинка между бровей, которая оставалась с ним, даже когда колдун улыбался.

А этот Леон неплохо устроился. Никаких гнилых соломенных тюфяков и ржавых цепей в камере не было и в помине. Свежая постель на нарах была явно принесена сюда с верхних комнат, как и стол, стул, ковер и три напольных подсвечника, заливающих помещение ярким светом. Колдун уже успел переодеться и выглядел… по-домашнему. В тапочках и халате, отороченном мехом, он смотрелся здесь так же нелепо, как и Мирта в своем пышном розовом платье, которое топорщилось из-под плаща. Стол уже был завален бумагами и книгами. Девушке показалось, что колдун снова рисует паука. Даже смешно стало.

Леон молчал, облокотившись о решетке и рассматривая ее с неприкрытым любопытством. Готтендамеров не полагалось разглядывать столь бесцеремонно, но Мирта решила, что этикет и правила остались наверху. Впрочем, насколько она успела узнать этого Леона, такт и манеры были не про него. Но сейчас он был ей нужен, а значит, можно было и потерпеть.

– Что ж, вижу, вы неплохо устроились, – начала она миролюбиво. – Хотя все получилось, конечно, не лучшим образом. Вы тоже в Маринбург едите?

– С чего вы решили, что я куда-то еду? – охотно ответил он, похоже, с трудом сдерживаясь от хамства.

– А знаете, что? – решила зайти Мирта с другой стороны. – Вы правы. Здесь куда спокойнее, чем там наверху. Может, чуточку холоднее, но если представить, какая там метель, то тут вполне комфортно. Вижу, у вас плотное одеяло, замерзнуть не должны. Вам какой бутерброд сделать – с сыром или помидором? А еще у меня есть сок. Вина, увы, не осталось. Вы правы – нас, гостей, слишком много.

Достав доску и расположив ее на коленях, Мирта принялась нарезать батон, чувствуя, что получает истинное удовольствие от этого простого дела. Ей разрешали вышивать, но нитки с иголками наводили на Мирту тоску. Нарезав все толстыми ломтями и выстроив пирамиду из овощей и сыра, она протянула колдуну эту горку через решетку. Мирта действовала на чистом энтузиазме и была готова к его «фи» или очередной порции оскорблений, но на удивление Леон взял бутерброд и даже сказал «спасибо». А потом еще и бокал для сока протянул.

Смастерив многоэтажный бутерброд и для себя, Мирта с удовольствием впилась в него зубами, с наслаждением пережевывая каждый кусочек. Да, утреннее взвешивание ничего хорошего не покажет, но она надеялась, что дневной стресс и полубессонная ночь все уравновесят. Ни одно блюдо не казалось ей вкуснее этого перекуса в подземелье в компании странного колдуна, который тоже молча ел свой бутерброд и, похоже, не без удовольствия.

В течение четверти часа они жевали нехитрый перекус и сверлили друг друга глазами, пока последняя крошка не была проглочена. Брусничный сок показался Мирте безумно сладким, и она всерьез испугалась за утреннюю процедуру. Тем более что узкое платье начинало серьезно давить в области талии. Но пригубив бокал, оторваться от него она уже не смогла и допила одним большим глотком, чувствуя на себе пристальный взгляд колдуна, в котором светилось не меньше вопросов, чем имелось у нее.

– Проголодалась, – объяснила Мирта свое поведение. – Долгая дорога, а ужин оказался испорчен. Кстати, от имени Готтендамеров я приношу извинения за поведение Клариссы Вермонт. Иногда ее несет. Уверена, что Патрик Скобесски вас не обидел. Полагаю, утром мы замнем этот инцидент. Вряд ли стоит обвинять кого-то в непогоде.

– Стоит, – вдруг сказал Леон и, пододвинув стул к решетке, уселся напротив. – Хотите об этом поговорить?

Мирта растерянно кивнула, не ожидая такого поворота дел. Честно говоря, она не надеялась, что маг вообще станет с ней общаться.

– Вы правы, мне здесь спокойнее, чем наверху, – сказал Леон и, закинув ногу за ногу, принялся качать носком тапка. – Я даже на ключ заперся, а то вдруг вашей Клариссе придет в голову меня сжечь.

– Такое может быть, – согласилась Мирта. – Хотя что вам стоило перешагнуть через то блюдо? Или вы намекаете, что виноваты в буране?

– Я намекаю, что снег имеет неестественную природу. Вы ведь сами не собирались прыгать, верно?

– Читаете мысли?

– По вашему виду догадался.

– Значит, следили за мной?

– Признаюсь, среди гостей не так много интересных фигур. А тут такая красивая марионетка, да еще в окружении стольких кукловодов. Вас трудно не заметить.

Это он ее сейчас оскорбил или похвалил внешность? Пока их общение протекало в мирном ключе, но, кажется, надолго мага не хватало.

Усилием воли сдержав эмоции, Мирта с трудом ухватила нить разговора. С этим Леоном немудрено было потеряться в словах.

– Так почему вы не стали прыгать? – повторила она свой вопрос.

– Летом этого года я путешествовал по пустыне и имел неосторожность разорить гнездо огненных демонов. С тех пор стараюсь близкого контакта с огнем не иметь. Ваша очередь. Почему вы не хотели участвовать в том веселье?

Мирта знала, что общие фразы вроде «устала», здесь не пройдут. Ей нужны были честные ответы, значит, следовало проявить искренность и самой.

– Учусь говорить «нет», – призналась она после некоторого раздумья, хотя и не была уверена, что столь большая откровенность уместна в разговоре с малознакомым человеком. Впрочем, ей предстояло сделать первый шаг во многом, и без ошибок не обойтись.

– Пока не научитесь управлять веслами, бесполезно менять лодку, – сказал Леон, и Мирта решила, что опасные рифы в разговоре они преодолели. Может, это и было нравоучением, но хотя бы не оскорблением.

– Вы колдун, вы могли бы проучить Клариссу. Да и всех нас.

– Я бы с удовольствием, – ответил Леон, хотя Мирта ожидала других ответов. Что-то вроде: «Я выше этого» или «Не мои методы», но, кажется, она судила по себе.

– Сейчас время Йоля, – продолжил колдун. – Мы не имеем право колдовать, пока не наступит новый год. Опасно. Зимние духи очень сильны, они могут поселится в твоей голове, и вместо магии ты получишь безумие. Это как диета, на которой вы сидите. Вынужденная мера. Только цели у нас разные.

Щеки Мирты полыхнули. Вот зачем он опять со своим хамством?

– О, – протянула она, не решаясь на ответные колкости. – Но, если вы говорите, что снег колдовской…

– Значит, кто-то нарушил закон, – подвел итог Леон. – Вызвать стихию таких размахов не каждому магу под силу. Говорят, колдовство во время Йоля дает особое могущество, но и забирает тоже много. Нужны веские причины, чтобы на него решиться. Этот человек, определенно, колдун, и думаю, что находится он поблизости. Скорее всего, в замке. Обычно нужно быть в центре, когда работаешь со стихией. А еще думаю, что у него сейчас большие проблемы с зимниками, потому мы пока и не увидели развязки.