Фенг старался держаться солидно — он взрослый, но и его лицо светилось.

— Да, а Фенг будет за тобой присматривать.

— Конечно, Сию-гэ, — подтвердил, улыбаясь, Фенг.

— Пойду отдам распоряжение на счет завтрашнего пикника, — тоже улыбаясь, промолвила госпожа Чунтао. Она подумала, что у мужа всё хорошо, раз он так смеется.

Утром все встали рано. Грозовые тучи ушли на север. Солнце светило ярко и казалось, приглашало на прогулку.

Начались приятные хлопоты сбора на пикник — надо ничего не забыть, чтобы потом не сожалеть и чтобы остались только приятные воспоминания.

Наконец процессия, состоящая из четырех слуг, что несли паланкин, где сидела госпожа Чунтао и ее служанка, Ланы, что ехала верхом возле паланкина, Фенга, который тоже ехал верхом позади Лан, господина Сию, скакавшего впереди, и еще четырех слуг-охранников на конях выехала из ворот дома и направилась по улицам Пекина за город.

Лан ехала гордо, держала спину прямой и с превосходством посматривала по сторонам. Фенг наблюдал за ней и усмехался — когда-то и он ездил так же. Госпожа Чунтао любовалась видами из окна паланкина — осень постаралась раскрасить город и с любовью смотрела на детей.

Господин Сию испытывал прямо противоположные чувства: ему было и радостно, и беспокойно — совсем скоро всё может измениться.

За городом выбрали еще зеленую поляну, спешились. Слуги занялись приготовлением еды, дети стали дурачиться — скакать наперегонки, а родители смотреть на них.

— Лан, не гони! Успокойся. Дай лошади отдохнуть, — делал, улыбаясь, замечания господин Сию.

— Фенг, хватит уже! Слезайте с лошадей! — просила госпожа Чунтао совсем нестрого. — Скоро будем обедать.

Но когда дети сразу слушаются родителей!

Лан пришпорила лошадь и помчалась к ближайшим холмам. Фенг бросился за ней. Вскоре они скрылись из вида.

Сначала никто не забеспокоился, но когда дети не появились ни через десять, ни через двадцать минут, господин Сию сел на коня и в сопровождении слуг поскакал к холмам.

То, что он увидел, совсем его не обрадовало: Лан лежала на траве, всхлипывая, возле нее суетился Фенг. Лошади стояли рядом.

— Что случилось? — спросил господин Сию, спрыгивая с коня.

Он подбежал к дочери, наклонился и попытался поднять ее.

— Лан упала, Сию-гэ, — торопливо заговорил Фенг. — Ее лошадь испугалась, когда внезапно перед ней появилась лиса, и понесла.

— Папа, лошадь не виновата. Папа, мне больно.

— Где больно, Лан? Где? — спрашивал Сию, понимая, что случилось непоправимое. — Несите сюда паланкин. Быстро! — дал он команду слугам. — А ты, Цян, скачи в город, найди врача Ливея и привези его к нам.

Все двинулись обратно в город. Лан лежа ехала в паланкине с встревоженной госпожой Чунтао, Фенг ехал с опущенной головой — он чувствовал себя виноватым, он не уследил за сестрой, господин Сию клял себя.

Дома их уже ждал врач — невысокого роста, суетливый, с длинными пальцами на руках. От него пахло травами и снадобьями.

Лан немного успокоилась и задремала. Ее внесли в комнату и уложили на кровать.

Врач Ливей под присмотром госпожи Чунтао начал осмотр. Лицо его и так серьезное стало озабоченным.

— Девочке нужен покой. Я дам успокоительное, — сказал врач, обращаясь к госпоже Чунтао.

С господином Сию был другой разговор.

— Боюсь, что задет позвоночник. Она почти не чувствует ног. Будем наблюдать и надеяться на лучшее. Всё в руках Неба.

— Благодарю вас, доктор Ливей.

— Я заеду дня через два. Если девочке станет хуже, приезжайте за мной в любое время.

А на кухне слуги шептались:

— Лисица — это нехорошо, это дурной знак.

— Да, это, скорее всего, была лисица-оборотень — хули-цзин.

— Не к добру, не к добру.

Кажется, Небо устало испытывать на прочность путешественников поневоле.

Донг и его малочисленная команда на этот раз благополучно достигли берега. Они решили не заходить в главный порт, а остановиться в одной из бухт, что разбросаны по всему побережью.

Однажды вечером, когда до берега оставалось плыть всего одну ночь, Донгу удалось переговорить с Ксу.

Его мучила тайна талисмана, который он увидел на груди девушки. Она назвала себя Ксу, дочь Дэя звать Роу. Откуда у Ксу талисман Дэя? Как он попал к ней? Или всё же это дочь Дэя, но решила скрыть свое имя?

Они вдвоем сидели в каюте капитана и пили чай.

— Ксу, мы так долго плывем вместе, а ты никогда ничего не рассказывала о себе, — завел разговор Донг.

— Так и вы, господин капитан, ничего не рассказывали о себе, — полушутя парировала Ксу.

— Я… — Донг растерялся — имеет ли он право говорить правду? Ему нравится эта девушка, но он воин-монах. — Мы с Киу крестьяне. Нас взяли в плен подлые люди и продали в рабство.

— Хм… Я бы сказала, что это не очень похоже на правду.

— Почему ты не веришь мне, Ксу? — стал горячиться Донг. Ведь их с Киу действительно схватили.

— Можешь не говорить, Донг. У каждого своя тайна.

— И ты не поделишься своей? — снова стал горячиться Донг. Он вскочил и прошелся по каюте.

Девушка молчала.

— Ксу! — Донг приблизился к девушке. — Посмотри на мой талисман. Разве ты не заметила, что наши талисманы похожи, как два ручья в горах?

Ксу вынула из рубахи талисман и приблизила к талисману Донга.

— Ты… сын Дэя⁈ — удивленно воскликнула она. — У моего отца еще был сын? Так мы родственники? — Теперь в ее голосе Донг услышал нотку разочарования, что порадовало юношу.

— Нет, Ксу, вернее, Роу, я не сын Дэя, а его ученик.

— Так где же мой отец? Мама не уставала его ждать! Даже когда ее выдали замуж. Все думали, что он утонул во время шторма. Значит, он не погиб?

— Нет, Ксу. Пусть ты пока останешься для всех Ксу. Твой отец очень сильный человек, он не утонул. Мы жили в Маленькой деревне. Мне было пять лет, года сосед Минь спас и привез на лодке очень изможденного и обессилевшего старика. Мы подружились. Я был маленьким и совсем не умел постоять за себя. Дэй научил меня защищаться. А потом… Потом на нашу деревню напали бандиты. Мой отец погиб, маму, брата и сестру угнали в рабство. Я ничего не знаю о них. Но я обещал Дэю, что найду тебя и своих родных.

Ксу слушала внимательно, с жалостью к юноше. Когда он замолчал, пришла ее очередь рассказывать о себе.

— Мы с мамой тоже выжили в этом жестоком шторме. Но я всё знаю больше из рассказов мамы. Мне тогда было шесть лет. Нашу джонку, благодарение Небу, прибило к берегу. Нас приютила рыбацкая семья. У мамы еще оставались деньги, и она решила вернуться на родину, в родительский дом. Ее родители приняли нас неласково. Правда меня потом сразу полюбили и баловали, а маму не простили. Они считали, что она опозорила их семью. Вскоре мамин отец насильно выдал ее замуж. И мы уехали к новому маминому мужу. Даже не хочу называть его имя.

— Почему, Ксу? Он плохо с вами обращался? — спросил Донг, и кулаки его невольно сжались.

— Мама не любили мужа. Она вышла замуж из-за меня, чтобы я жила в достатке. А потом… когда я выросла, он стал ко мне приставать. Тогда я решила сбежать из дома. Остальное ты знаешь: меня поймали бандиты и продали в рабство.

— Ксу, сколько тебе пришлось пережить! Но теперь всё будет по-другому. Мы найдем твоего отца и приедем к твоей маме. Верь мне.

Донг обнял девушку.

— Я верю тебе, Донг.

Они, счастливые, стояли обнявшись, боясь отойти друг от друга, как будто Небо скоро снова разлучит их.

Донг подумал, что можно продать джонку. На эти деньги устроить в городе Ксу и поваренка Юна. Киу с ним согласился. Их задача — борьба с вокоу. Поэтому Донг, Киу и Изао присоединятся к воюющему флоту Поднебесной, а Ксу и Юн будут их ждать.

Решили, что Киу останется на джонке охранять, а Донг найдет в городе покупателя.