Другой узник, Фрид, вылечил плечо Янно, когда нас вернули в раздевалку. Он велел ему не двигаться, схватил за локоть и дернул. Я услышал лязг, когда плечевой сустав Янно встал на место.

— Это было здорово, — сказал я, когда нас вели обратно в Малейн.

Фрид пожал плечами.

— Раньше я был врачом. В Цитадели. Многие годы назад.

Только «годы» — не то слово, которое он сказал. Я знаю, что говорил это раньше, и вы знаете, что говорил, но мне нужно объяснить — по крайней мере, попытаться, — почему у меня ничего до конца не укладывалось в голове. Я всегда слышал слово «годы», но когда я задавал вопросы об Эмписе и использовалось это слово, каждый раз казалось, что оно означает разный промежуток времени. Я пытался сложить головоломку истории Эмписа долгие недели (и с немалыми стараниями), но так и не получил четкой временной шкалы.

На папиных собраниях «Анонимных Алкоголиков» новичкам советовали вынуть вату из ушей и засунуть ее в рот; учитесь слушать, чтобы вы могли чему-то научиться, говорят они. Иногда я задавал вопросы, но в основном держал уши открытыми, а рот закрытым. Мои товарищи отвечали (потому что больше делать было нечего), спорили о том, когда случилось то-то и то-то (и случилось ли это вообще), передавали истории, которые им рассказывали их родители, бабушки и дедушки. У меня начала формироваться картина, туманная, но хоть как-то понятная.

Когда-то, давным-давно, монархия здесь была настоящей монархией с настоящей армией и, насколько я понял, даже с флотом. Примерно такой, я полагаю, была Англия во времена Якова, Карла и Генриха со всеми его женами. Эти древние короли Эмписа — не могу сказать, правили ли здесь когда — нибудь королевы, это так и осталось для меня загадкой, — предположительно, были избраны высшими богами. Их власть была непререкаемой. Их самих считали чуть ли не богами, и, насколько я знал, так оно и было. Неужели трудно поверить, что короли (и, возможно, члены их семьи) могли летать по воздуху, сражать врагов насмерть грозным взглядом или исцелять болезни прикосновением в стране, где жили русалки и великаны?

В какой-то момент правящей династией стали Галлиены. По словам моих товарищей по заключению, это было — как вы уже догадались — много лет назад. Но с течением времени, думаю, через пять или шесть поколений, Галлиены начали ослаблять свою королевскую хватку. Во времена, предшествовавшие появлению серости, Эмпис был монархией только номинально: королевская семья по-прежнему имела большое влияние, но уже не была началом и концом всего. Была утрачена Цитадель. Док Фрид сказал, что ею руководил совет из семи человек, и членов этого совета избирали. Он говорил о Цитадели так, как будто это был большой центр, но у меня сложилась картина маленького богатого городка, который процветал благодаря торговле между Прибрежьем и Лилимаром. Возможно, другие города или княжества, такие как Деск и Уллум (по крайней мере, до того, как Уллум стал религиозным центром), были примерно такими же, каждый имел свои особенности, и жители каждого занимались своими делами.

Узники, большинство из которых стали моими друзьями — что осложняла их вера в то, что я был или мог быть каким — то волшебным принцем, — довольно мало знали о Лилимаре и дворце, не потому, что это был большой секрет, а потому, что у них были свои собственные жизни и города, о которых нужно было думать. Они платили дань королю Яну (хотя многие думали, что его зовут королем Джемом, как тот джем, что намазывают на хлеб), потому что требуемые суммы были разумными, и потому что армия — к тому времени значительно сокращенная и переименованная в королевскую гвардию — охраняла дороги и мосты. Уважением пользовались также люди, которых Том называл конными шерифами, а Аммит — посессорами (так я это услышал). Монархии жители Эмписа тоже отдавали дань уважения, потому что Ян был — та-дам! — король и потому, что люди склонны делать то, чего требует от них традиция. Вероятно, они немного ворчали, как всегда делают люди, когда им приходиться расставаться с деньгами, а потом забывали об этом, пока снова не наступало 15 апреля — время уплаты налога.

А как же магия, спросите вы? Солнечные часы? Ночные солдаты? Здания, которые иногда, казалось, меняли свои очертания? Они принимали все это как должное. Если вам это кажется странным, представьте путешественника во времени из 1910 года, перенесшегося в 2010 год и обнаружившего мир, где люди летают по небу на гигантских металлических птицах и ездят на автомобилях, способных развивать скорость девяносто миль в час. Мир, где все разгуливают с мощными компьютерами в карманах. Или представьте себе парня, который видел всего несколько немых черно-белых фильмов, сидящего в первом ряду кинотеатра IMAX и смотрящего «Аватар» в 3D.

К удивительному привыкаешь, вот и все. Русалки и IMAX, великаны и сотовые телефоны. Если это есть в твоем мире, ты свыкаешься с ним. Это замечательно, правда? Но взгляни на это с другой стороны, и это станет в некотором роде ужасным. Думаете, Гогмагог страшный? Наш мир сидит на грозящих ему гибелью запасах ядерного оружия, и если это не черная магия, то я не знаю, что это такое.

Короли Эмписа приходили и уходили. Насколько я знал, забальзамированные тела Галлиенов хранились в одном из огромных серых зданий, мимо которых мы с Радар проходили, следуя за инициалами мистера Боудича к солнечным часам. Король Ян был помазан на царство с соблюдением обычных ритуалов. Булт утверждал, что в них участвовала священная чаша, сделанная из чистого золота.

Джека настаивал, что женой Яна была королева Клара или, может быть, Кара, но большинство других считали, что ее звали Кора, и что она приходилась Яну троюродной сестрой или кем-то в этом роде. Никто из моих товарищей, казалось, не знал, сколько у них было детей; некоторые говорили, что четверо, некоторые, что восемь, а Аммит клялся, что их было десять.

— Эти двое, должно быть, трахались, как королевские кролики, — добавил он. Согласно тому, что я узнал от лошади одной принцессы, все они были неправы — детей было семеро. Пять девочек и два мальчика. И вот тут история становилась особенно интересной, можно даже сказать, актуальной, хотя и оставалась чрезвычайно туманной.

Король Ян заболел. Его сын Роберт, который всегда был любимцем отца, а также старшим из двух мальчиков, ждал своего часа, чтобы испить из священной золотой чаши. (Я представил себе выгравированных у нее по краям бабочек.) Элден, младший брат, был забыт всеми — за исключением Лии, которая его обожала.

— Судя по всему, он был уродливым косолапым ублюдком, — сказал Домми однажды вечером, — хромым на обе ноги.

— Я слышал, что еще и бородавчатым, — сказал Ока.

— И с горбом на спине, — добавил Фремми.

— А по-моему, это была шишка на шее, — поправил Стакс.

Мне было интересно, даже поучительно то, что они говорили об Элдене — уродливом, хромом, никому не нужном принце — и Губителе Летучих как о двух разных людях. Или как о гусенице, которая превратилась в бабочку (в данном случае скорее наоборот). Я думал, что по крайней мере часть королевской гвардии тоже превратилась — в ночных солдат.

Элден ревновал к своему брату, и ревность переросла в ненависть. Все, казалось, были согласны с этим — а почему бы и нет? Это была классическая история соперничества братьев и сестер, которая встречается почти в любой сказке. Я знал, что хорошие истории не всегда правдивы или не совсем правдивы, но эта выглядела достаточно правдоподобной, поскольку человеческая природа такова, какова она есть. Элден решил занять королевский трон, либо силой, либо хитростью, и отомстить своей семье. Если при этом пострадает и весь Эмпис, то так тому и быть.

Когда появилась серость — до или после того, как Элден стал Губителем Летучих? Некоторые из моих товарищей говорили, что до, но я думаю, что это было после. Я думаю, он каким-то образом принес это. В чем я был уверен, так это в том, как он получил свое новое имя.

— Бабочки в Эмписе были повсюду, — сказал док Фрид. — Они затмевали небеса.