Володя то и дело косился на Раджану, и невольно любовался ею. Он подумал о том, что писать картины с нее было бы, наверное, приятнее, чем с Баярмы. Та была выше ростом, краше, сильнее, нахальнее. Но Раджана, как сказал бы отец Володи – умела излучать изнутри. И вот это излучение, выраженное в картине, всегда притягивало.

- Нам надо поговорить! – она остановила трактор за мостом на окраине деревни повернулась к Володе. - Я прошу тебя, прекрати на меня смотреть вот так.

- Да я случайно посмотрел, - начал оправдываться Володя.

- Я не сейчас имею ввиду. Запомни, я замужем, жду мужа с армии. Я люблю своего мужа! И всегда буду ему верна! А когда ты на меня смотришь вот так, мне неприятно.

- Что-то не видно по тебе, что ты любишь Серегу, - Володя тяжело вздохнул. - Я сын художника, и вижу, когда любят. Ты не любишь его!

- Я его жена! И все на этом! Не сбивай меня. Я очень тебя об этом прошу! Это ни к чему хорошему не приведет!

Она резко отпустила сцепление и трактор рванул вперед судорожным толчком. У «Белоруса» с большой кабиной было одно существенное преимущество перед «Белорусом» с маленькой кабиной, он заводился с ключа зажигания, и был более чутким к настроению водителя.

- Просто говорить-то хоть можно? – спросил Володя, когда трактор снова заколесил вдоль реки.

- Можно.

- Мне сон сейчас такой приснился, будто я в Алмазном ущелье был, а потом в Мертвой пустыне, стране онгонов, максаров…

— Это не сон! - в глазах Раджаны мелькнула грусть.

- А еще, я видел свою бабушку, она была в доспехах аватаров и, показала мне мой алмаз…

- Банхар после инициации просыпается сорок дней. Ты еще не Банхар.

- Скажи, тебя отправили за мной – наши? Или эти?

- Меня отправила за тобой Дора.

- То есть, ты, на их стороне?

- Я не против вас.

- Понятнее не стало.

- Скажи, как там Миснэ?

- Она погибла.

Трактор резко замер на месте. Раджану сильно трясло, ее ладони побелели сжимая руль, она крепко зажмурила глаза, пытаясь остановить приступ внезапной скорби.

- Была битва, - продолжал Володя. – Эти темные как-то прорвались к Алмазному ущелью. С ними были асуры и максары…

- Ты должен знать: я – падшая! Я была дарханом. Была. Дарханы пропускают через себя новые знания от Драгоценных, только через них эти знания идут в мир людей. Только после дарханов эти знания превращаются в алмазы.

- Почему ты падшая?

- Потому что я предала своих. Барнаков стало очень много, и они начали охоту на дарханов. Айны не успевали нас защищать. Миснэ была моим айном. Когда она была нужна мне – рядом ее не оказалось. Моих родителей убили барнаки. А я испугалась. Помнишь того старика в юрте? Это был Рабжа, аватар. Если ты не знал – именно аватары создают условия для прихода Драгоценного. А потом уже Банхар оберегает его, пока тот зреет. Это я выдала аватара. И его убили, задушили сыромятным ремнем, чтобы сущность не покинула тело. Они знали, что он будет звать тебя. Так они тебя и нашли. Теперь и ты страдаешь из-за меня! Без аватара ты слеп. Дора Матвеевна велела доставить тебя к ней на стоянку. Она знает, что ты мне доверяешь. Тебя там ждут! И ты бессилен перед ними, пока не пройдет сорок дней.

- А я их не боюсь!

— Это глупая храбрость. Ты не знаешь кто такая Дора.

- Так расскажи?

- Она – самка барнака. Эта тварь сильнее и умнее любой другой сущности Мертвой пустыни. Ты даже не представляешь себе, какая она умная. Мне иногда кажется, что она читает мои мысли.

- Скажи, а Баярма, тоже, это самое?

- Баярма пока чистая. Но думаю, это ненадолго. Зачем-то она нужна Доре такой.

- А от тебя она чего хочет?

- Дора ждет от меня потомство.

- Ошалеть? Ты, дархан, собираешься дать потомство барнакам?

- Им нужен черный принц. Знаешь, что это такое?

- Да, слышал.

- Мой муж, Сережа, и есть этот самый принц. Точнее, его планировали как черного принца. Но, он помесь бузура и барнака. И сущность бузура взяла в нем вверх. Его тянет к своим. А всех бузуров истребили. Он не знает об этом, но все чувствует. Не получился из него черный принц, потому что он зверь, а не человек. Поэтому им нужна такая я.

- Ты сама себя слышишь вообще?

— Это мой выбор! Я – падшая!

- Да что ты заладила, падшая, падшая?

- Нам пора, - Раджана завела трактор. – Я оставлю тебя на твоей стоянке. Это все, что я могу для тебя сделать. Наш участковый еще вчера был савдачником. Но кто-то его освободил. Битва продолжается. Мой тебе совет, не выходи из дома. Пока ты у себя дома – никто не посмеет тебя забрать. Это закон Драгоценных, и он все еще действует. У закона есть сила, которая защищает. А потом, надеюсь, к тебе придет подмога.

Дальше они ехали молча. Володя все еще косился на Раджану, и ощущал, что его тянет к ней все сильнее и сильнее. Но он не знал, как ей помочь.

Она остановила трактор у домика на стоянке. Дядя Ваня сидел на крыльце и смолил самокрутку. Увидев Раджану он улыбнулся, подошел к ней и по отечески приобнял.

- Заходите, я как раз чайку заварил, свежего, и оладушки пожарил, - дядя Ваня указал на дверь. Собаки радостно запрыгали вокруг Володи. У сенника крутились коровы и лошадь, ждали, пока их впустят в хлев и накормят.

«Хорошо-то как? – подумал Володя. – Как-будто не было ничего, сон это все, что было со мной…»

Раджана прошла в спальню избушки, аккуратно заправила кровать, осмотрелась.

- Дядя Ваня, давайте я приберусь у вас тут? – предложила она.

- Да зачем? – дядя Ваня махнул рукой и по-стариковски рассмеялся. – Хозяина-то не было, вот я и ленюсь. Сейчас, приберусь.

Раджана замерла у картины над кроватью. Это была последняя работа отца Володи в Чаре, Алмазное ущелье.

- Не успели дописать? – спросила она.

- Да, торопились, уезжали так, будто от войны бежали, - Володя встал рядом с Раджаной.

- Все равно красиво!

- Хочешь, подарю?

- Нет!

- Почему?

- У меня нет равнозначного подарка.

Она повернулась к Володе, поцеловала его в губы и выбежала из дома.

- Эй, а чай? – крикнул ей дядя Вася.

За стенами дома завелся трактор. Володе очень хотелось побежать за ней, остановить, обнять, защитить. Но он почему-то не сдвинулся с места.

***

- Ну что там нового у Доры? – спросил дядя Ваня.

Он налил полную кружку заварки, слегка забелил ее молоком и поставил перед Володей.

- Я у вас хотел об этом спросить, - Володя сделал небольшой глоток и ощутил, что от крепости чая у него сводит скулы.

- Я что, сижу себе здесь, за скотом твоим приглядываю. Ты ешь, пока горячие.

Оладьи у дяди Вани были большими, не пышными. Но Володя после пережитой ночи уплетал одну лепешку за другой, макая их в свежие сливки.

- Раджанка, смотрю, неровно к тебе дышит, - дядя прищурился и посмотрел в окно. – Не мое дело, конечно. Но не связывался бы ты с ней. Замужем девка. Вон, Баярмуха, самое то для тебя, красивая, умная, с характером. Такую одну с детьми оставить не страшно. Как волчица будет приглядывать.

- Рано мне о детях думать, дядя Ваня. Мне в армию надо сначала сходить.

- Армия — это хорошо, - дядя Ваня завернул очередную самокрутку. – Старший мой до командира в армии дослужился. А младший учителем был. Детей, говорил, люблю.

- А сейчас они где?

- Покойнички оба.

- Соболезную.

- Младший-то большим человеком успел стать, директором детского лагеря был.

- А что с ним случилось, если не секрет?

- Убили. Дружок твой постарался. Долго я за ним шел, два раза от меня уходил, шельмец. Но ничего, недолго ему бегать осталось.

Володя заметил, что к своей кружке дядя Ваня так и не притронулся.

- Давай уж и про второго расскажу. Второго моего дед твой голодом заморил.

- Дед, мой? Это вам сколько лет то?

Лицо дяди Вани перекосилось как в кривом зеркале.

- Много. Простые люди столько не живут.