Гигантское усилие требуется мне, чтобы успокоиться. Я перевожу взгляд с застывшего Еремея на Ольгу. Заглядываю в глаза плачущей женщины. От той статной, знающей себе цену дворянки с изящными жестами не осталось и следа.

— Встань, сударыня, — бросаю брезгливо. — Вспомни, что ты дворянка. Убивать я пока никого не буду. — «Пока» ключевое слово.

— Хорошо, Михаил Федорович, — кивает она и, шатаясь, встает и садится на свой стул.

— Воскресенский попытается тебя прикончить? — напрямую спрашиваю Еремея.

Тот вздрагивает, резко осунувшись.

— Если посчитает, что от меня исходит риск его разоблачения…

У Аркадия просыпается мобильник.

— Спецсвязь, — бросает старик и принимает звонок. — Да-да…Что? Миша, на усадьбу напали!

— На какую усадьбу? — приподнимаю я бровь. — На твою?

— На эту!

Тут же дверь распахивается и, бряцая оружием, вбегают два гвардейца Моржовых.

— Господин, усадьбу штурмуют! — кричит один, пока второй хватает зареванную Ольгу за руки и тянет ее в сторону выхода. — По протоколу мы эвакуируем Ольгу Алексеевну в убежище! Как и всех женщин и детей! Какие будут распоряжения насчет вас и гостей⁈

— Я…- Еремей смотрит растерянно на меня.

— Старик, Радмила, идите с ними! — командую Лазаревым. — Мы с главой остаемся!

Блондинка послушно вскакивает, спустя миг Аркадий тоже. Лазаревы и Ольга уходят с гвардейцами. Я же подхожу к окну. На улице уже громыхают первые выстрелы, разносятся крики.

Разгорается перестрелка. Ворота проломили на бронированном 'тигре, поток врагов в камуфляже уже заполнил двор. Опознавательных знаков или гербов нет. У машин даже номера сняты. Опять тайком напали.

Распахиваю ставню, в моей руке возникает веер из карт. Швыряю его в засевшую у фонтана группу налетчиков. В следующее мгновение звучит каскад взрывов. Пятерку душ я точно собрал.

Моржовы и Лазаревы пользуются нежданной помощью, чтобы приблизиться к врагам и открыть более точный отстрел зазнавшихся вторженцев. Я же отскакиваю от окна — по нам открывает огонь один автоматчик. Еремей окутывается огненными всполохами и остается стоять прямо. Пули бессильно рикошетят от его стихийного доспеха.

— Кто посмел⁈ — ревет он в бешенстве. Два взмаха огненных рук — два огромных шара Ярилы в толпу людей.

Я использую главу как щит. Встаю за него и швыряю из-за горящего плеча еще одну порцию заряженных карт. Моя раздача собирает новую жатву вражеских жизней. Паре налетчиков отсобачило по руке, их крики боли куполом накрыли поле битвы.

Главную опасность создает маг огня. Минимум Грандмастер. Вокруг него сгрудились оставшиеся налетчики, он кроет сверху завесой пламени, такое вот артиллерийское прикрытие, и гвардейцам не удается устроить прицельный огонь по противникам. Зато их самих нехило жарит, стоит только приблизиться.

Пару раз Еремей напрягается и выпускает горизонтальный водопад пламени, но он не достает до вражин. Я хватаю мобильник. Пара гудков, и на связи появляется Филин, командир кортежа.

— Докладывай.

— Жарит сволочь эта! — ругается он.

— По-нормальному докладывай, — морщусь. Не на базаре.

— Виноват, — исправляется гвардеец. — Противник получил отпор, понес потери и столпился в одной точке. Грандмастер противника не дает приблизиться. Пару раз по нему попали. Но даже ваши АК не пробили его доспех. Мы с остальными Мастерами думаем зайти с боков.

— Секунду, — прикрываю динамик рукой. — Еремей, ты же Грандмастер?

— Да, — короткий ответ.

— Готовься, сейчас пойдем в штурм, — прикладываю мобильник к уху. — Филин, вместе нападем. Как только мы попрем в лоб, вы с боков зажимаете. Понял?

— Понял, занимаем позиции.

Я бросаю трубку, но тут замечаю неладное. Напавшие боевики, похоже, доперли, что огненная фигура в окне важная цель. В руках одного вражины появляется странная пушка. Длинный ствол, выпуклый цилиндр на конце. Боец вскидывает оружие над плечом.

В памяти щенка что-то мелькает, но никак не могу ухватиться. А потом как осеняет.

РПГ-7!

Вашу мать, к такому я не привык. Чтобы из одного выстрела уложить мощного мага в стихийном доспехе! Это же надо додуматься! Ну, по справедливости, Еремея эта пуколка вряд ли прикончит, разве что только пустят вдогонку еще парочку гранат. Одна же максимум оглушит. А вот мне достанется. Особенно если это термобарический снаряд с высоким радиусом поражения. Кульбиты не спасут.

Я действую быстро. В пальцах обеих рук возникает два веера из тридцати карт. Быстрая зарядка свежей душой. Вот и пригодилась заначка из ментального сундука. Нюанс в том, что душу я не расщепляю, а сразу впихиваю в карты. Картонки сразу трескаются и рвутся, но пока выдерживают. Не забываю и про биокинетический заряд.

— Посторонись! — рявкаю, и огненный Еремей отшатывается к стене.

Сопло уж выпустило снаряд.

Резкий бросок колоды. Карточный змей вытягивается в воздухе перед окном, и мелькнувшая граната врезается в крестовый «туз» в авангарде. Бахает взрыв. А я уже отскакиваю за спину Еремея.

Перед окном растягивается огненное облако распыленной взрывоопасной смеси. Остаточная ударная волна бьет в Еремея. Он пошатывается. Но это уже ерунда, взрыва мы избежали.

— Бегом! — гаркаю я приказным тоном. — Бить Грандмастера! Пока еще не выпустили!

Команда возымела эффект. Еремей мигом сигает в огонь у окна и бахается сквозь него на землю. Я же вскакиваю на подоконник и оттолкнувшись делаю двойной пируэт вертикально вверх. Толчок пятками от стены и перелет над разряженным воздухом. Приземляюсь же рядом с ошеломленным Еремеем.

— Чего стоим? — рычу. — Атакуем!

Он срывается, я пристраиваюсь за ним.

Боевики открывают по нам огонь. Пули рикошетят о доспех главы, сам он отвечает шарами Ярилы размером с арбуз. Встречное пламя Грандмастера пытается погасить их, но я добавляю сверху карты, и паре боевиков взрывает головы. Между тем на Грандмастера наседают справ и слева Филин с компанией. Ледяные стрелы бьют по врагу, туда же добавляется каменные валуны, песочные стрелы и прочая дребедень стихийников.

Грандмастера давят со всех сторон, но он брыкается. Пешки-автоматчики уже все растоптаны. Он это видит, у него остался только один вариант — продать жизнь подороже. Только это не так просто когда против тебя несколько Мастеров и такой же Грандмастер-огневик. Еремей лоб в лоб сцепляется с противником. Сразу видно, у главы Моржовых выучка лучше. Он бы и без помощи победил, но ледяных колья Филина ускоряют процесс. А там его и песком Скарабея прибивает сверху. Ну и я картежку-другую подкидываю. В итоге вражеского огневика просто разрывает на куски. Куски горящей плоти, мда… Побежденный враг — славное зрелище!

— Оттащите трупы в одно место и обыщите, — велю Еремею, пускай передает своим гвардейцам, и Филину. — Нужно понять, чьи это холопы.

Спустя время мне приносят отрубленную руку с татуировкой. Опять убыхский «орел на снежной вершине». Что же, не просто так же у всех налетчиков кавказская внешность.

Я задумчиво машу рукой боевика. Значит, «орлы» на подсосе у Воскресенского? Очень похоже.

Сбор душ занимает некоторое время. Часть поглощаю сам, особенно питательна душа Грандмастера, часть откладываю в сундук. Вышедший из убежища Аркадий бросает хмурый взгляд на гору трупов. Какое-то время он с дочкой ходит по распаханному магическими атаками газону, а потом не выдерживает и спрашивает:

— Что ты делаешь с их душами?

— Пожираю. Очень вкусно, ням-ням, — подмигиваю Радмиле, и блондинка широко улыбается в ответ.

— Лишаешь посмертия, — ворчит Аркадий, а потом вдруг спрашивает: — Ты укрепил автомат Богатыреву, а можешь также улучшить РПГ или зенитные комплексы?

— Хаха, больше тебе не жалко «бедные души», старик? — смеюсь я, одновременно уплетая еще одного убыха. — Нет, я улучшаю только однородные предметы. Делаю их крепче, тверже и надежней. С гранатами или бомбами такое не выйдет. Но ты можешь подготовить для меня карты из разных материалов, — я показываю червового «короля». — Вот такого размера. Пластик, многослойный картон, синтетический полимер… Чем материал легче, но при этом тверже — тем лучше. Мне бы пригодилось для экспериментов. Это тебе, красавица.