Но самое главное, что возражений никаких не изрёк. Напротив — и списки предоставил, и склад распорядился вскрыть. А почему бы и нет, когда как нежеланный гость сам спешит убраться⁈ Заберут всё, что положено, и свалят в свою крепость! Ведь так должно быть?

Ага… Как сказал бы Батя — «Держи жопу шире!». Но именно, что «бы».

Вместо этого, старый пройдоха театрально схватился за голову и воскликнул — «Как много!».

Даджой, тем временем проверял списки и тоже не скупился на эмоции. В его случае, эмоции — это самую малость задранные брови и покачивание головой.

— Гер Вольдемар! — по особому случаю, Батя даже уважительное обращение правильно произнёс. — Как же мы ото всё потащим⁈ Телеги дадите?

— О! Йа! Натюрлих! Дадим! — охотно отозвался Вольдемар.

— Вот и добренько! Тогда я прям сейчас своего адъютанта за батраками сошлю. Макс! Живо ко мне!

И снова никаких возражений. Лишь бы поскорей избавиться от залётчиков. А там — пускай хоть с повозками забирают, не жалко.

— Значится, слухай, малой. — начал было командир, но осёкся, наткнувшись на волчий взгляд. — А ну-ка… Не это, не вот это мне тут! Возьми человек пять и вали к бедным под купол. Джой тебе расчёты даст, но ты, на всякий выпадок, вполовину больше пригласи. Считать умеешь же? Ну… Напополам подели и трижды сложи.

— Ага. На полтора умножу. — фыркнул Макс, уже разворачиваясь на каблуках.

Пока Батя сообразил, что младший таким образом попытался его уколоть, тот уже разбирался со своими людьми. Каркать было поздно. Ну и фиг с ним! Главное — невозмутимость. Ну ещё и с темы съехать. С последним помог Лай:

— Думаю, нужно было кого-то взрослого отправить. Макса не примут всерьёз.

— Пущай привыкает. И учится за одно. Урок номер один — инициатива любит инициатора. Будет знать, как скалиться, щенок! Хы-хы! Так, народ! Заходим и смотрим! Если кому-то что-то приглянется — зовите офицера и просите одобрения. Вопросы, жалобы, предложения?

Макс утопал с подчинёнными ещё до объявления праздника жадности. Хотя, учитывая минувшие побоища, скорее — праздника необходимости. Почти у всех доспехи были порублены в ближнем бою или иссечены осколками.

Впрочем, его самого это не волновало. Хоть собственное железо и подвергалось внешнему воздействию, но сделано было на заказ и отличалось толщиной. Такое под замену пускать — себе вредить.

До бедняцкого квартала добрались за пол часа. Уже там, парень вышел на середину широкой улицы и огласил потребность в грузчиках-носильщиках.

Поначалу удалось привлечь внимание лишь пары случайных прохожих. Но после ещё нескольких выкриков — из домов появились и местные. Доверия в их глазах не было ни на медяк, а спрашивали — так и вовсе, чуть ли не о золоте. Уж больно богато выглядел залётный гер, облачённый в сталь с головы до пят. Ещё и молодой, да при вооружённом эскорте!

Однако, инструкции были чёткими и торга не предполагали. Именно медь, а точнее — по пол серебряника предлагал наёмник за день труда.

Ну-у-у… Семью дня три-четыре прокормить хватит, если не жировать.

Но, как бы там ни было, а аргумент это достаточный. Народ пошёл! Уже спустя считанные минуты, вокруг Макса собралась натуральная толпа. Ему пришлось надрывать горло, чтобы дважды не повторять и все услышали.

Кто-то сразу разворачивался и уходил, подозревая обман от чужака, ну или на худой конец — от малолетки. Другие слушали-слушали, кивали-кивали, но соглашаться не спешили. Но находились и охочие.

Всё время сверяясь со списком Даджоя, парень что-то отмечал угольком, рублено отвечал на вопросы, соглашался и отказывал рекрутам. Всё это походило на торговлю мясом в голодный и засушливый год. Да ещё и на не сельскохозяйственной тверди!

Как ни странно, но когда он объявил об окончании набора, то желающих трудиться стало в разы больше. Вплоть до того, что даже те, кто был в откровенных контрах, теперь оспаривали право пойти хотя бы грузчиком и, хотя бы, за половину вознаграждения.

Ну что поделаешь? Природа у людей такая — лишь бы бухтеть! И плевать против чего. То не так, это не так, всё не так. А вот смотрели бы на вещи иначе — может и не жили бы в нищенском районе.

Уже собираясь отправляться обратно, Макс приметил в толпе знакомое лицо. Вернее — личико. Ту худенькую блондинку, с которой на рынке повздорили и что по щам ему ездила своими кулачками.

Молча ухватив её под руку, он потопал к выходу из-под купола. Что примечательно, девушка даже не подумала сопротивляться.

В отличии от прошлой встречи — весь норов куда-то растерялся. Только глазками лупала, да губки до бела жала. Само недовольство воплоти!

Ну ясно-понятно. Жрать то охота, а на одних костях (и жидком холодце, прости Свет) долго не протянешь! Вот и задумалась, а не потаскать ли тяжести? Но свой характер проявить не преминула, съехидничала:

— Ты же сказал, что мест больше нет…

— Ну так можешь уходить. — не растерялся Макс и отпустил рукав. И действительно! Чай не на ложе тянет, невелика потеря.

Но не ушла. Нужда победила гордость. Ну или здравый рассудок победил.

Обратно вернулись примерно через полтора часа.

Ситуация изменений не претерпела. Вояки потрошили склад на предмет качественных трофеев. Офицеры сновали между ними и давали советы. А местные чиновники молча наблюдали за сим действом.

Чтобы «проводить» гостей явился и Райнер. На виду у соотечественников он не подавал особого виду, но всё равно было заметно, что за новых друзей радел. Причём — всей своей широкой (широченной) душой! И подмигивал, и улыбался, уличив момент.

Только по прибытии Макса немного посмурнел. В памяти законника ещё была свежа выходка со скрытным проникновением в штаб-квартиру фольксштурма.

Когда же, наконец, солдаты завершили выбирать себе новое снаряжение и оружие — бригада преобразилась!

Чуть ли не каждый второй щеголял кольчугой. Пистолеты и вовсе были почти на всех. Ножами и кинжалами сначала пытались обвешаться словно амулетами, разве что в зубы не брали. Командирам пришлось запрещать такую инициативу. Дозволили по штуке на каску, а взводу Кеншина — по два-три по желанию. Само-собой, бойцы-разведчики набрали по максимуму. Битых доспехов стало заметно меньше. И также стало больше противопульных кирас, хотя и не на много.

Ружья, кажется, не обновляли. По крайней мере, в глаза не бросалось. На этот счёт напрашивались два вывода: либо пустынники послали армию с откровенным хламом, либо церковь нормальное не отдала. Правды уже не сыщешь.

Макс тоже надеялся что-то урвать, так что поспешил на доклад. Батю застал как раз за общением с шерифом:

— Дорогой, я в городке соседнем буду, пущай тот твой знакомый аристократ догонит меня. Ладно? Ну… Который пушку тогда выделил. Я с ним переговорить хотел.

— Конечно Зергиус, не вопрос! — ответствовал Райнер.

— Вот и добренько! Ладно, давай.

— Та я ж провожу. — чуть ли не оскорбился законник.

— Не надо, дорогой. Мы ещё провизию закупать будем, так что попрощаться успеем.

— Ну ладно. — шериф сбавил тон и уже отходя прошептал, — У меня новости есть, обязательно зайдите.

— Добре. — кивнул старый и переключился на своего адъютанта, — О! Явился! Уже без тебя уходить собирались.

Возмущение было явно наигранным, так что демагогию разводить не стали. Лидер правильно понял озабоченность подчинённого и в приказном порядке отправил его в склад, чтобы затарился. Что примечательно — никаких ограничений на количество не озвучил. Понимал, старый лис, что молодому хочется цацак всяких нагрести.

Ну пущай гребёт, раз хочется!

Когда колонна наёмников перестроилась и расползлась в разные стороны, Райнер буквально остолбенел. Несмотря на холодину, у него на лице выступил пот, да и морозный румянец куда-то подевался с пухлых щёк и с неисчислимых подбородков…

От немедленных разборок воздержался только благодаря преступной тупости бургомистра. Тот покрутился, помахал рукой да ушёл восвояси, довольный скорым прощанием. Никакого значения странному маневру он не придал, вот и незачем бучу поднимать. Всё-таки именно Вольдемар был ответственным за хранение и передачу трофеев. Значит и по шапке ему потом давать будут, что не сообразил неладного.