— Мистер Райнхарт выздоровеет? — Хиз спросил это с тревогой.

Хетфорд кивнул.

— У него должна была быть какая-то причина, чтобы так поступить. Что могла сделать мисс Грейсон, чтобы он так рассердился?..

Гален прервал рассуждения мальчика.

— Вероятно, это моя вина. Я не хочу оправдывать Ленгфорда, но думаю, что-то из того, что я ему сказал, растревожило его и стало причиной того, что он повел себя так странно.

— В чем ты себя упрекаешь, папа? — Киган явно ничего не понимал.

Гален Хетфорд тяжело вздохнул и поочередно посмотрел на мальчиков, а затем на Хэнка. Ему управляющий поместьем тоже не объяснил, что произошло, и Бредли не решался спросить. Хэнк решил, что Гален хочет поговорить с сыновьями наедине:

— Пойду посмотрю, где Джимми и Джек. Может, им нужно помочь.

Хетфорд покачал головой.

— Подожди, Хэнк. Я расскажу. Нужно попытаться по крайней мере найти хоть какой-нибудь смысл в том, что произошло.

Несколько минут Гален Хетфорд молчал, обдумывая, с чего ему начать объяснения. Мальчики и Хэнк замерли.

— Когда Ленгфорд решил отослать мисс Грейсон в Англию, я сказал, что, если он это сделает, у меня не останется другого выбора, кроме как отправить вас, ребята, и Шеннон в город. Вам ведь нужно учиться, и ей нельзя расти одной в глуши. Он позволил вашей учительнице остаться. У меня есть основания предполагать, что мистер Райнхарт обвинил мисс Грейсон в том, что я поставил ему ультиматум.

— А почему ты сказал все это мистеру Райнхарту, папа? — Хиз был поражен. — Ведь ты же никогда не уедешь с фермы, и мы тоже. Мистер Райнхарт это, конечно же, знает.

Гален Хетфорд взглянул на пыльную, раскаленную и так и не успевшую хоть немного остыть от жары землю, которую бесконечно любил, и попытался найти такие слова, чтобы сыновья поняли ход его мыслей. Он не представлял, как тяжело ему будет говорить с Хизом и Киганом о прошлом, о том, что он решил никогда больше не жениться и не приводить им мачеху. Как и Ленгфорд, он считал, что женщинам на австралийской ферме не место. Они не выносят одиночества и суровой жизни здесь. Однако в последние несколько дней то, что он много лет скрывал в глубине души, заявило о себе во весь голос.

— Шеннон убежала, потому что испугалась, что мистер Райнхарт отправит мисс Грейсон домой. Она поехала искать меня, чтобы я заступился за учительницу. И я понял, что и здесь, в нашей глуши, жизнь должна быть такой, какой ее задумала природа. Шеннон должна расти с женщиной, которая заменит ей мать, и знать других детей своего возраста. Она должна общаться с девочками. Я был убежден, что условия нашего существования слишком суровы для дамы из города. Однако я, наверное, ошибся.

Хиз был старше брата и сестры и больше помнил о том, какой болезненной была для всех них потеря матери. Он знал, почему отец считал, что условия жизни в глуши невыносимы для женщин.

— Ты изменил свое мнение о мисс Грейсон? — спросил он. — Ты считаешь, что она сможет жить здесь, у нас?

— Да ничего я не считаю, сынок! Но ты же видишь, что она очень старается. Мы не можем требовать от мисс Грейсон большего. Некоторым женщинам здесь, безусловно, кажется очень тяжело, но я не могу говорить о том, что это верно в отношении всех. Шеннон нужно женское общество, чтобы она чувствовала себя девочкой. Ваша сестра растет и очень скоро станет девушкой. У других детей на окрестных фермах есть матери, или сестры, или к ним приходят дети аборигенов. Сейчас я задумался о том, что у моей дочери ничего нет, кроме нас, пони, общества загонщиков и участка вокруг дома. Она просто не знает, что такое женщины.

— Но мы ее любим и всегда играем с ней, когда можем, — Хиз был смущен тем, что говорил отец.

— Я знаю, сынок. Мы делаем все, что можем, но этого мало. Это моя ошибка, уж никак не ваша. Я никогда не покупал Шеннон платья или юбочки… Ей скоро пять лет, и мисс Грейсон, только сняв с нее одежду, заметила, что она девочка. Меня это как громом ударило. Я должен был подумать об этом раньше… Девочке, когда она растет, нужна женщина, ей нужен образец, пример. Я полагал, что могу заменить Шеннон и отца, и мать, но ошибся. Ей нужен кто-то, с кем она может обсудить свои заботы и проблемы, кто-то, кто будет руководить ею, как это может сделать только женщина.

О том, чего не хватало ему самому, Гален Хетфорд не хотел даже думать.

— Ей нравится мисс Грейсон, но когда-нибудь она уедет от нас. Если это случится, мы что, тоже должны будем поехать в город? — Киган силился понять, о чем говорит отец.

Гален снял шляпу и рукавом вытер пот со лба. Хэнк Бредли слушал все это сочувственно — Хетфорд взвалил на свои плечи тяжелый груз, растя один троих детей. Сам управляющий поместьем думал о том же самом и о том, что Нола Грейсон может снять с него половину этого груза, но здесь возникала новая проблема. Шеннон очень привязалась к своей учительнице.

— Того, что будет дальше, я не знаю, ребята. А сейчас мы должны сделать все для того, чтобы спасти ферму.

К ним подходил Джимми. В руках у аборигена был кнут.

— Нам придется перегонять стадо в Мериборо, хозяин?

— Да, Джимми. Скоро отправимся.

— А что будет с мистером Райнхартом? — Киган все не мог отвлечься от домашних дел. — Кто станет о нем заботиться?

— Мисс Грейсон и Вэйд Дэлтон.

Мальчики непонимающе переглянулись.

— У нас есть проблема, хозяин, — Джимми говорил о своем.

Гален Хетфорд перевел взгляд с сыновей на работника.

— Что такое, Джимми?

— Племя уходит с вашей земли.

Управляющий поместьем Ленгфорда Райнхарта вздохнул. Он не был удивлен, но худшего времени для своих путешествий вана-мара выбрать не могли. Из-за этого он лишался сразу пятерых загонщиков. Но тут Хетфорд вспомнил слова Нолы. Да, пытаясь спасти ферму, он поставил на карту все. Он не может сдаться. Хетфорд повернулся к сыновьям.

— Похоже на то, что вам, ребята, предстоит пойти с нами…

Киган и Хиз пытались сдержать нахлынувшие на них чувства и казаться бесстрастными, как и подобает мужчинам. От Галена не ускользнуло, что мальчики очень взволнованы. Но они-то не представляют себе, что значит гнать стадо сотни миль, а этот перегон будет особенно тяжелым, потому что у них мало рабочих рук. С первого луча солнца и до наступления темноты его сыновья должны будут оставаться в седле. Им предстоит обливаться потом, им будут надоедать мухи… Если бы не безвыходное положение, Гален Хетфорд трижды бы подумал, прежде чем брать их с собой. Особенно Кигана.

Должно произойти чудо, чтобы им вообще удалось довести овец до Мериборо. Но ведь и это только полдела. Неужели братья Янус окажутся в конце концов победителями?

Вечером Хэнк, Нола и Вэйд сидели в доме Ленгфорда Райнхарта, и Бредли сказал им, что аборигены ушли с этой земли. Вскоре после них с Галеном в лагерь приехал Джек и подтвердил, что вана-мара отправились на север. Хорошо еще, что они не забрали с собой объезженных лошадей.

Кроме того, Хэнк сказал, что Хетфорд не уверен в том, что у них хватит сил гнать стадо на такое большое расстояние. Нола это понимала и очень волновалась. Она спрашивала себя, навел ли Орвал Хайд справки о загонщиках, которые ищут работу, и молилась, чтобы Хетфорду сопутствовал успех.

Возвращаясь из лагеря вана-мара, Нола встретила Вэйда, который был очень обеспокоен ее отсутствием. Англичанка рассказала ему, где она была и что там произошло. Всю компанию — молодую мать, ее дочку, новорожденного, обеих аборигенок и щенка — она устроила в здании школы и попыталась объяснить им, чтобы они оставались там и никуда не выходили. Здесь им нечего бояться. Это было нелегко, потому что люди и даже щенок, казалось, верили в то, что опасность им не угрожает только тогда, когда она сама находится с ними.

Устроив всю эту туземную колонию, Нола сразу пошла в главный дом. От Вэйда она узнала, что Ленгфорд Райнхарт пришел в сознание. Молодая женщина поспешила наверх и на площадке второго этажа встретила Галена, который только что вышел из комнаты хозяина поместья и тихо закрыл за собой дверь. Она ожидала, что теперь Хетфорд спокойно вздохнет, но он, наоборот, выглядел очень обеспокоенным.