— Предполагаете, Свят Вениаминович, что ваш советский Король под Горой скоро восстанет?
— Предполагаю, что он уже начал вращаться от таких социалистов, — русский выпустил в воздух большое облако дыма.
— Но Вы же не отказываетесь от своего решения?
— Я здесь в качестве гарантии этого решения, — он пыхнул трубкой и насмешливо посмотрел на Вильгельма, — Или ещё бумагу с печатью из Кремля приложить?
Немец фыркнул и покачал головой, а после затянулся сигарой.
— А ведь у меня она есть, — насмешливо произнёс русский.
К мужчинам неторопливо подошёл взводный с позывным Раввин:
— Свят Вениаминович, мы готовы к отправке.
— Ну, ежли так, — усмехнулся Салтыков, пуская облачко дыма из трубки, — Тогда выходим, — он затянулся и задумчиво посмотрел на ворота, — Пойдём туда, где нас точно ждут неприятности.
— Никогда не понимал русских, — снова покачал головой немец, — Зачем идти куда-то, если точно знаешь, что там неприятности?
— Ну, — глава WarConsulting вытряхнул трубку об свой сапог, — Они же ждут.
Немец усмехнулся, затушил сигару о столб ворот и зашвырнул куда-то за периметр. Салтыков кивнул взводному и начал открывать ворота, а к ним уже из глубины территории подъезжали автомашины.
Первым шёл бронетранспортёр, за ним — два жёлтых пикапа “Мерседес”. Первый притормозил у открытых ворот, водитель дождался, как на пассажирское сиденье сядет Вильгельм, и медленно проследовал за БТРом.
Во второй “Мерседес” сел уже Свят Вениаминович, притом с такой грацией, что глава Тюрингии, что разговаривал с ним, увидев это в зеркало заднего вида, проворчал что-то про русского позера.
Затем через ворота пошли КАМАЗы, ровно три. Точно такие же, как и в Саксонии, шли они уверенно, стараясь не отставать от внедорожника впереди. После них территорию покинул микроавтобус “Фольксваген” и второй БТР русских. В течение нескольких минут колонна выползала на основную дорогу, где выстраивалась на обочине. После этого жёлтые пикапы вырулили на дорогу и помчались вперёд, а остальные машины поехали никуда не спеша и сохраняя выровненный строй.
Внедорожники, резво шедшие впереди, должны были пытаться вычислить места, где может ждать засада, но им не то, чтобы найти такое место было сложно — в целом в темноте каждый недостриженный куст на обочине можно было при желании принять за автоматчика. Волшебники решили положиться на природное чутьё, интуицию и пару соколов в небе, которых выпустили из пикапов, оторвавшись примерно на километр от колонны.
Но до крупной развязки на юге от Эрфурта ничего похожего на коварного противника на обочине замечено не было. Перед ней “Мерседесы” остановились подождать основную группу — отсюда поехать можно было двумя маршрутами: обходя Эрфурт с юга и уходя через Саксонию в Бранденбург с юга, либо обходя Эрфурт с запада и уходя через Саксонию-Анхальт до Бранденбурга с запада. Теоретически это было последнее место, где можно было поймать колонну русских со стопроцентной вероятностью, однако же по-прежнему никаких движений по обочинам заметно не было — благо дорога шла в полях. Светила яркая Луна и пространство просматривалось достаточно далеко.
Салтыков выбрался из автомобиля, как и несколько других мужчин, и удалился вниз в поле по нужде, оставив свою рацию на сиденье автомобиля. Вильгельм подошёл к его пикапу, посмотрел на оставленное и покачал головой — он никак не мог понять, чего добивается этот огромный русский, внешне похожий то ли на боярина, как того рисуют на иллюстрациях к сказкам, то ли сразу на медведя?
Сам Вильгельм Эрнст, делегат Бундестага от Тюрингии, ощущал смутное беспокойство. И дело было даже не в самоубийственной идеи, в которую он вписался. И даже не в планировании на грани разудалой идиотии. Что-то неправильное было в том, что он сейчас стоял на обочине дороги на южном объезде Эрфурта и ждал подхода сильно отставшей колонны русских. Но он всё никак не мог осознать, что именно. Сокольничий из его милиции всем своим видом показывал, что птица ничего подозрительного не видит, но он хорошо помнил слова Салтыкова, что его бойцы тоже ничего на тепловизор не увидели в Саксонии — видимо нацисты умеют хорошо скрываться от слежки. А может быть, их просто нет в этих залитых лунным светом полях?
— Подходят, примерно с километр до нас, — отозвался сокольничий из автомобиля.
— Хорошо, — Вильгельм напрягся и вытащил волшебную палочку, так было ему спокойнее. А его взгляд впился в темнеющую трассу, по которой двигались огни автомобилей.
Колонна шла достаточно медленно, так что особенно торопливые водители подчас обгоняли её. Вклиниться между автомобилями было невозможно, так что они обычно пролетали по встречной от одного БТРа до другого, молясь, что никого на их пути не окажется.
А вот тут на обгон пошёл ни много ни мало — бензовоз.
Вильгельм прищурился, сумев с такого расстояния разглядеть этот сложный и опасный манёвр.
Но аварии на встречной полосе не произошло, бензовоз разошёлся с легковушкой и спокойно пристроился перед БТРом. А потом взорвался, озарив ночь яркой вспышкой.
Бронетранспортёр резко нажал на тормоз и влетел в полыхающий остов грузовика. Автомобили сзади резко затормозили, но всё же смогли уклониться от аварии. А в замыкающий БТР влетела легковая “Тойота” и взорвалась. Взрыв был такой силы, что зад бронетранспортёра подняло в воздух, пару колёс оторвало, а саму машину приземлило на бок, зажав “Фольскваген” между ним и остановившемся впереди КАМАЗом.
Откуда-то с обочины полыхнуло два столба пламени — снова работали неизвестные огнемётчики. Они влетели в первые два грузовика, откуда на дорогу, разрезав тенты на противоположной стороне, начали прыгать бойцы WarConsulting. Вильгельм со своими бойцами помчался к месту нападения. А там с обочины уже били из пулемётов по остановившимся машинам. Пули стучали по броне БТРов, пробивали борта грузовиков и разбивали стёкла в кабинах. Бойцы залегли под или между машинами и открыли ответный огонь, но он был намного слабее, чем тот свинцовый ливень, что обрушился на них.
Огнемёт ещё раз ударил в спину лежащего на боку БТРа, от горящих колёс которого шёл густой дым. Первый бронетранспортёр попытался повернуть башню, но её заклинило. Между грузовиком и бронемашиной выскочил русский и выстрелил из подствольного гранатомёта в сторону врагов. На позиции нападающих раздался взрыв, а стрелка сразило пулей, попавшей в лицо, тот дёрнулся и упал навзничь.
Вильгельм со своими милиционерами бежал по траве, пытаясь срезать путь до противника, и на расстоянии метров с тридцати со своими бойцами увидел, как на краю цепи стреляющих автоматчиков в темноте встаёт белый медведь. Встаёт на двух ногах в полный рост, и его огромная туша животного возвышается над присевшем на колено стрелком. А потом резким движением зверь опускается на четыре лапы, сомкнув челюсти на голове противника, отшвыревает в сторону трепыхающеся тело и бросается в центр позиции.
До слуха тюрингийцев донеслись истошные крики, на пару мгновений стихли выстрелы, в отсветах горящих автомобилей стало видно, как стали подниматься на ноги и разбегаться от огромного медведя люди. Кто-то пытался стрелять в него, но таких людей зверюга быстро подминала под себя и проламывала голову.
Часть нападавших начала отходить к дороге, где они быстро попали под огонь русских, сумевших перегруппироваться, когда по ним прекратилась стрельба.
Часть нападавших побежала в сторону милиционеров Вильгельма, где те быстро их спеленали чарами и положили лицом в траву.
А часть просто разбежалась по тёмному полю от белого медведя с окровавленной мордой, пока тот, наступив лапой на грудь, отделял голову очередного незадачливого немца от туловища.
Позиция напавших на колонну, когда до неё дошёл Вильгельм, представляла из себя жуткую бойню, где между разорванными и обезглавленными телами, хлюпая по лужам своими красными сапогами задумчиво ходил Свят Вениаминович и разглядывал мертвецов.
Выжившие наёмники тушили догорающую технику. На трассе скопилась вереница автомашин из тех, кто не решились объехать колонну, а зеваки уже высыпали на обочину. А из Эрфурта уже мчались полицейские и скорая помощь.
