Град слез снова катиться по щекам, воруя способность говорить, но мне и не надо. Я знаю, что она хочет сказать: он должен жить, а вынужден существовать. Давлю слезы, которые и у самой начинают стучаться, потом встаю и аккуратно беру ее за пальто.

— Марина, давай ты это снимешь, хорошо? Ты вся в вине. Я принесу тебе одежду, потом положу тебя поспать.

— С чего ты так добра ко мне? — яд пробивается даже сквозь тонну выпитого вина, но скорее такой, поверхностный, от которого не больно, а скорее смешно.

Я улыбаюсь и поднимаю ее на ноги, отмечая отсутствие всякого сопротивления, потом веду ее в спальню, по пути саркастично парируя.

— Я не добрая, просто соревноваться с тобой приятнее, когда ты в адеквате. Сейчас это жалкое зрелище.

— Сучка…

— Взаимно.

Проделываю все названные процедуры, так что буквально минут через пятнадцать Марина одета в мою тоненькую кофту и легинсы. Странно, конечно, все это на ней смотрится, и я обещаю себе сохранить воспоминание великой наследницы и хозяйки гостиниц, как одну из самых ценных фотокарточек, улыбаюсь и укладываю ее в постель. На удивление никаких возражений о моем постельном белье не слышу, вместо этого слышу другое:

— Максу с тобой очень повезло… — сонно и вяло говорит, закрывая глаза и подкладывая руки под голову, — Ты гораздо лучше его прошлой. Она была сукой. Хорошо, что ты появилась…

Звучит очень странно, но когда я хочу противостоять, она уже вырубается.

«М-да…» — выхожу за пределы комнаты и замираю, уставившись в одну точку, — «Надо сказать Максу…я ничего не поняла, но вдруг все же что-то случилось?»

— Ооо…ты все-таки решила послушать, что скажет кирпич? — раздается его довольный голос всего через пару гудков, — Я…

— Макс, тут кое что случилось…

Говорю серьезно, тихо, но твердо, и он сразу сбрасывает игривое настроение, как будто в фильме кадры поменялись, если не быстрее…

— Что случилось?!

— Я не знаю…

— В смысле?! Где ты?! С тобой…

— Дело не во мне, а…в Марине.

— Вы все таки подрались? — усмехается притворно, я даже по телефону это слышу, поэтому слегка улыбаюсь и подхожу к окну.

— Не совсем.

— Что тогда?

— Она в говно, — Макс молчит, а я зажигаю сигарету в ожидании, и только тогда он тихо цыкает.

— Пожалуйста, погаси.

— Ты слышал, что я сказала?

— Слышал. А ты слышала?

Не знаю зачем, но я выполняю его просьбу, откладываю сигарету, и все же настаиваю.

— Я позвонила…эм…она сказала, что была у Матвея. И…я подумала, что может быть что-то случилось?

Снова молчит. Слышу только его дыхание, но на всякий случай уточняю.

— Макс? Ты здесь?

— Не обращай внимания, Марина часто впадает в такое состояние, после поездки туда.

— И ничего не случилось?

— Ничего не случилось. Извини, если бы я знал, что она туда поедет, не послал бы ее к тебе.

— Не извиняйся…ну…эм…я тогда пойду.

— Да, иди.

Тем не менее трубку никто из нас не вешает. Я себя в этот момент просто убить готова за то, что не могу этого сделать, хотя и рада, потому что в следующий миг слышу тихое:

— Спасибо, что позвонила. И что беспокоишься.

— Матвей у вас лапушка…

— Не то что я?

— Не то что ты, — усмехаюсь, но потом все же вспоминаю, что пора заканчивать, и отстраняюсь, — Спокойной ночи.

— Это вряд ли…

«Боже…он точно сведет меня в могилу…»

С утра Марина предстает в обычном своем состоянии, то есть сукой конченной. Она гордо расправляет плечи каждый раз, когда мы сталкиваемся взглядом, по большей части молчит, проверяя мой ноутбук с телефоном, но я все равно улыбаюсь. Мне уже неважно вся эта мишура, я видела ее настоящей вчера, и этого мне достаточно, чтобы понять — она хороший человек и горячо любящая сестра. За это я ее уважаю.

— Боже, ну что ты так смотришь на меня?!

Не выдерживает, взрывается, я лишь жму плечами и перевожу взгляд на свою чашку с кофе.

— Никогда не видела человека, который так быстро восстанавливается, после такого количества вина.

— Понятно, — шумно выдыхает принцесса, потом откладывает мои вещи и кивает, стойко выдерживая мой хитрый взгляд, — Случившееся забавно в теории, но давай расставим точки над «и», маленькая пленница…

— Нет нужды.

— Что, прости?

— Давай сократим твой монолог до одного предложения: "ты ничего не видела, потому что нечего было видеть". Мой ответ: хорошо.

Марина приподнимает брови, а я пожимаю плечами и отрезаю себе кусочек огурца.

— Но я позвонила Максу. Так, на всякий случай.

— Зачем?!

— Я испугалась, что что-то могло случится, — тихо отвечаю, потом смотрю на нее и извиняюсь хотя бы взглядом, раз не собираюсь делать этого устно.

Она все понимает, но театрально цыкает, чтобы показать мне, как «расстроена», и это достаточно забавно, чтобы вызвать у меня приступ смеха. И, знаете что?! Марина его поддерживает.

— Прекрати ржать.

— Если бы я говорила о том, чего никогда не было, то совершенно точно имела бы право, после того, как ты лягнула меня, пока я тебя переодевала.

Смех становится громче. В этот момент я вижу в ней теплоту и добро, о котором говорила Женя, и это прекрасно.

«Она на самом деле хороший человек, хотя и пытается казаться обратной стороной медали…наверно по-другому ей просто нельзя…»

— Спасибо, — тихо благодарит, перед тем как встать и покинуть мою квартиру, — За все, чего никогда не было.

— Не за что. Этого же никогда не было.

18; Декабря

Жизнь вошла, можно сказать, в привычную колею. Раз в три дня ко мне, конечно, все равно приезжали — Миша и Марина по очереди, Лекса больше и близко не было, — но они никогда не осматривали мой дом, да и телефон с ноутбуком тоже. Так, для вида, повозили пальцами, а потом мы приступали к обычной трескотне. Например, в прошлый раз Миша приехал с Женей, с которой мы просидели до глубокой ночи. Его, разумеется, с нами не было, он уехал в ресторан, а когда забирал ее, привез мне великолепный ужин. С Мариной тоже все оказалось просто. Видимо тот факт, что я видела ее исподнее, сблизил нас, и теперь мы кусались лишь по-доброму и в шутку. Вообще, если совсем откровенно, я каждый раз ждала именно ее прихода, потому что мне дико нравилось с ней разговаривать. Марина оказалась невероятно умной, талантливой женщиной с хваткой бульдога, и не относилась ко мне, как к ребенку, в отличии от Миши и Жени. Нет, я ничего против не имела, но все же когда женщина, владеющая пятизвездочными гостиницами, говорит с тобой на равных (ну или почти, как старший товарищ младшему скорее) — это дорогого стоит.

Вот и сегодня. Я ее очень ждала, даже приготовила ее любимую пасту с лососем, и пока это делала с удивлением поймала себя на мысли, что я по ней скучаю…Мы не виделись чуть больше недели, так как Марина улетела в Париж по работе, и теперь присылала мне только разные фотографии…

«Боже…» — замираю, нахмурив брови, — «Я общаюсь с Александровской! Я ОБЩАЮСЬ с ней настолько тесно, что она шлет мне фотки, как подруга! Из примерочных!» — это какой-то бред…

Я даже знаю, почему Макс называет ее «Марой»: «потому что он не мог выговорить мое имя полностью, когда был маленьким…». Этой истории я улыбаюсь. Марина скинула мне парочку его детских фотографий, и, клянусь, красивее ребенка я еще не видела. Так ей и сказала. Конечно, не сказала бы, если не знала, что нашу с ней переписку, как и любые переписки с его братьями, он прочитать не может, даже не смотря на то, что телефон мой просматривал стабильно. Я этого не знала наверняка, конечно, мы ведь снова почти не общались, только «касательно» и не выходя за границы «надо», но однажды ночью я решила погуглить боевую мощь одной винтовки из-за фильма, который смотрела и нереальности происходящего на экране. Мне сразу упала смс-ка, что такие сайты лучше не открывать, как бы хуже не было.