— Не может быть, дона Амелия, это просто сплетня. Кум совсем не таков.

— И все же это правда, дона Адриана. Флорипес мне не станет врать, он даже назвал имена людей, которые могут это подтвердить. Все в Пиларе знают об этом. Если бы не болезнь Лулы, проклятого шорника давно бы не было в энженьо. Никакое покровительство Антонио Силвино не спасло бы его.

Дона Оливия бранила негритянку:

— Бесстыжая черномазая, подай мне воды вымыть ноги! Давай скорей, ленивая дрянь!

Дона Амелия замолчала. Старая Адриана распростилась и вышла на улицу. Солнце почти село, но его косые лучи еще освещали потемневшие, некогда белые стены каза-гранде Санта-Фе. Над грязными воротами на голубом карнизе дома стояла дата: «1852». Ей вспомнился капитан Томас… Год после сильной засухи, когда вся семья доны Адрианы умирала с голоду. А дона Амелия, еще совсем молодая девушка, приходила в их лачугу при сахароварне и раздавала беженцам еду. Вечерами звучал рояль. Прекрасная музыка доны Амелии, казалось, смягчала горе и страдания. Как давно это было! Сейчас Луис хочет отвезти ее в Рио. Она не могла видеть, как обнищало Санта-Фе. Виторино был не из тех людей, кого это трогало. Он не очень-то горевал, да и не способен был понять, что всему пришел конец, что семья, когда-то такая большая и богатая, скоро перестанет существовать. Ей нравились хозяева Санта-Фе. Чем больше говорили о сеу Луле, чем больше рассказывали о неграх, которых тут запарывали до смерти, тем чаще ей вспоминалось, как дона Амелия, такая красивая и молодая, приходила из каза-гранде, чтобы помочь ее семье, испытывавшей страшную нужду. Жозе Амаро тоже во многом виноват. Когда она подошла к дому мастера, было еще светло. Увидев возле дома постороннего человека, который беседовал с Жозе Амаро, она хотела было пройти мимо, но что-то подсказало ей, что нужно бы передать куме свой разговор с доной Амелией. Заметив Адриану, мастер крикнул жене:

— Синья, тут кума Адриана! Это верно, что вы уезжаете?

— Еще ничего не решено, кум, все это пока только разговоры.

Человек, стоявший с Жозе Амаро, сказал:

— Я тоже слышал. Сегодня сам капитан Виторино в Санта-Розе рассказывал об этом. Он хвастался, что сын хочет увезти семью в Рио. По словам капитана, все уже решено. Но сам Виторино ехать никуда не хочет и будет жить здесь до самой смерти. Доктор Жука даже пошутил: «Виторино, там, в Рио, вы могли бы сделать карьеру в политике». Старик стал поносить Жуку, а тот продолжал смеяться над капитаном Виторино. Должен сказать вам, сеньора, — у вашего старика действительно золотое сердце. Вот только зря он хвастает…

Дона Адриана зашла в дом поговорить с подругой. А Жозе Амаро продолжал беседу. Собеседником его был Тиаго. Слепой Торкуато сегодня после обеда проходил мимо и сообщил мастеру о том, что прибывают регулярные войска для расправы с капитаном Антонио Силвино, он слышал об этом в Санта-Рите. Тиаго этому не верил. Армия не унизится до того, чтобы заменить полицейских ищеек. Мастер Жозе Амаро напомнил о временах «кебра-килос». Когда регулярные войска брались за дело, они доводили его до конца. Тиаго, в свою очередь, сообщил ему о нападении капитана Силвино на торговца в Фигейросе. Капитан разозлился на него из-за фальшивой ассигнации и специально вернулся в Фигейрос, чтобы проучить как следует Кинку Наполеона. Все там было обращено в пепел. Человек этот плакал, как ребенок, но капитан не простил его. Дело в том, что негодяй прислал ему фальшивую бумажку в пятьсот милрейсов.

— Капитан — человек суровый, сеу мастер. С ним надо по справедливости. Если старик в Санта-Фе ослушается, ему будет худо.

— Это верно, Тиаго, и все же я думаю, что лучше, пожалуй, мне уйти. Потому что все хозяева энженьо заодно. Тут я получил от владельца Санта-Розы предложение — мне давали место в Итамбэ. Я наотрез отказался и сказал, что у меня есть приказ не уезжать. Я не стал говорить, от кого этот приказ, но старик отлично понял.

— Если велел капитан, вы должны остаться. Алипио говорит, что капитан Силвино настаивает на том, чтобы вы не уезжали. А старый Виторино разглагольствовал в Санта-Розе, что сам взялся за ваше дело. И при этом черт знает как ругал полковника «Лулу.

— Это все пустые разговоры. По правде говоря, мне здесь здорово осточертело. В один прекрасный день я сложу свое барахло и уйду. Мне не так уж долго осталось жить. Да и жена хочет переехать в район Паулисты, чтобы быть поближе к дочери. Уж если женщина чего-нибудь захочет, никто не может ей помешать.

Мимо них прошла старая Адриана.

— До свиданья, кум, я пошла. Луис должен вернуться из города, мне надо успеть приготовить ему обед.

Вечер наступил как-то сразу, и темнота окутала дорогу. Дона Адриана распростилась с кумой.

— Какая темь! Луна выйдет не раньше восьми.

На небе были видны звезды. Холодный ветер пронизывал дону Адриану, одетую в легкое ситцевое платье. Она шла и раздумывала о муже. Он уже успел разболтать в Санта-Розе об их отъезде. Все, конечно, были на его стороне. Как можно покинуть свою землю, знакомых и уехать за тридевять земель, оставив все, к чему привык? Но она не могла жить без сына. Слишком много ей пришлось пережить во время засухи 1877 года из-за мужа, из-за его ребяческих выходок. Теперь, когда снова рядом сын, взрослый человек с положением, горячо любящий мать, она его не оставит. Бог дал ей это утешение в старости.

В корзине клохтали две курочки. Все, что дона Амелия с таким волнением поведала Адриане, та рассказала куме Синье. Синья узнала от нее, что мастер остался в энженьо против воли полковника Лулы только потому, что капитан Антонио Силвино отдал такое распоряжение. Это может кончиться плохо. Кума Синья разговаривала с мужем. И кому нужна такая жизнь? Жить рядом с человеком, которого ненавидишь, к которому питаешь отвращение. Синья не раз признавалась куме Адриане в своих чувствах: стоило ей взглянуть на мужа, и она сразу же представляла себе Марту в ту ночь, когда он избил ее, как собаку. Это было выше ее сил. Синья считала мужа причиной всех их несчастий. Бедная кума! Она лишилась дочери. У нее же, у Адрианы, был ее Луис, которым восхищались все жители Пилара, и все их родственники в долине. Ей даже говорили, что дочь майора Мануэла Вианы влюблена в ее сына. Но Луис не собирался пока жениться. Единственно, чего он хотел сейчас, — чтобы мать находилась рядом. Она, конечно, поедет с ним. Может, это и несправедливо по отношению к Виторино, но вряд ли он станет сильно горевать, если она уедет. Почему бы ему не бросить эту жизнь Вечного жида? Пора образумиться! Когда она пришла домой. Луис уже вернулся. Отъезд в Рио должен состояться в самые ближайшие дни. Он получил вызов, побывал в порту и через коменданта заказал билеты.

— Вам, мама, надо сшить платье потеплее. В Рио сейчас холодно.

Весь день она только об этом и думала. Душа ее переполнялась радостью, которой она прежде никогда не испытывала. Она сделает все, чтобы сын жил счастливее родителей. Иногда ей казалось, что все это сон. И что Луиса, которого она видела сейчас в доме, который казался ей таким красивым, таким умным, на самом деле нет. Это лишь мечта. Но ведь он действительно ее сын. Сердце подсказывало ей, что последние годы жизни будут для нее настоящим раем. Она будет вести в доме хозяйство, будет прислуживать Луису и делать все, что ему нравится, только бы он был счастлив. Граммофон заливался на весь поселок.

Подошли мальчишки из дома напротив и попросили поставить марши. Луис выглядел совсем таким, как в детстве, когда разговаривал с ребятами и выполнял их просьбы. Луису нравилось доставлять удовольствие малышам. Он забывал о том, что он офицер, и держался с ними запросто. Он не был тщеславен и не хвастался, как отец. Виторино рассердился, когда услышал о намерении сына увезти семью в Рио, хотя это было бы для них спасением. Капитан сказал, что не бросит дело, которое он начал. Этот старый человек вел себя как ребенок и всегда старался выставить себя напоказ перед окружающими. Бог создал его таким, и переделать его невозможно. Неужели ей придется покинуть мужа? Как же она оставит его одного, с его причудами? Она мечтала уехать с сыном, это было ее самым заветным желанием. Но Виторино? Вечером к ней пришла кума Синья. Она сразу почувствовала, что с подругой что-то неладное.