После выкидыша и расставания с подлецом — Павликом, сестра, погрузившись в депрессию заедала ее сладостями и, скажем честно, сильно поправилась. Отстранившись от внешнего мира, она тонула в своих страхах и комплексах, потребляя огромное количество калорийной вкуснятины. Пироженки, тортики, шоколадные батончики стали ее ежедневным рационом, без которого она становилась плаксивой или агрессивной, словно у ребенка отобрали любимую игрушку. Временами она впадала в состояние унылого анабиоза: просто лежала целыми днями в своей комнате, свернувшись калачиком и пялилась в окно. Это было действительно страшно. В такие моменты, мне хотелось оторвать негодяю- Павлику, яйца и переломать руки-ноги.

Психологи дают много разных советов, о том, как справиться с депрессией, от самокопания до обретения нового «якоря».

Моей Вале понадобилось почти два года, чтобы прожить свою боль и распутать «кашу в голове», осознать, что жизнь продолжается и посмотреть на себя критически и без жалости.

После окончания универа, она кардинально поменяла вектор своей жизни: оторвалась от родителей и сняла квартиру. Устроилась на работу в довольно крупную кампанию, где своим трудолюбием и упорством добилась должности начальника отдела, пусть и на время декретной ставки. Занялась спортом, похудела и постройнела. От наеденных лишних килограммов не осталось и следа.

Присаживаясь к ней на диван, размахиваю перед носом блюдцем с кексом, пытаясь подтолкнуть к разговору.

— Да. Неприятная ситуация…

— Неприятная?! — стреляет в меня глазами. — Ситуация идиотская! — вот интересно о ком она сейчас. По подрагивающим губам понимаю, что про Макса. Протягиваю ей чай с лимоном.

— Может это недоразумение…

— Вик, ты что несешь? — вгрызается в кекс, и продолжает с наполненным ртом. — Ты пытаешься его оправдать что ли? Твоего Лешу часто целуют в губы вздорные бабы?

— Нет конечно! — против очевидных фактов не попрешь. — Ты все-таки думаешь, что они…

— Трахаются? — запальчиво перебивает. — Да мне похер, пусть делают, что хотят, — прихлебывает большой глоток. — Поцелуй был не в щеку, и возмущенным Макс не выглядел! То, что они любовники, нет никаких сомнений.

— Ну может бывшие… — пытаюсь ее успокоить.

И дальше сестра изливает на меня нескрываемое разочарование. В ее словах сквозит горечь и обида, настолько тяжело она переживает мужское вероломство. Мы как будто поменялись ролями, сегодня я — громоотвод, а она — молния.

— Валь! Да плюнь ты на него! — обнимаю ее.

— А может я влюбилась?

— Да прекрати! — сердито отмахиваюсь. — Секс — биологическая потребность молодой здоровой женщины. У тебя давно его не было, вот ты и запала на Макса. Подумаешь, принц какой датский! Лучше найдешь! И пусть этот идиот кусает себе локти, что упустил такую, как ты, — чмокаю ее в щеку. — Небезызвестная тебе личность, — подчеркиваю голосом последнее слово, — между прочим, очень даже заинтересованно на тебя смотрят!

На Валин телефон сыплются смс-ки, и по ее реакции не сложно догадаться от кого. Настойчивый, однако, товарищ! Или слишком уверенный в своей неотразимости. Но как бы там ни было, поговорить этим двоим надо. И я советую сестре, дать ему шанс оправдаться. Даже преступники имеют право на последнее слово, так почему не послушать? Пусть посмотрит ему в глаза, и откинув сожаления примет решение. Хотя с категоричностью Вали, и так понятно, какое оно будет. И двигается дальше. Навстречу нормальному мужику, который можно сказать под боком.

— А что с Игорьком? — подталкивая сбоку, многозначительно играю бровями

— Как честный мужчина, он теперь обязан на мне жениться, — небрежно взъерошив волосы Валя посмотрела на меня укоризненно. — Бросила меня!

— Валь, вот сейчас, ты меня пугаешь… — я вытаращила на нее глаза. — Игорь клялся и божился, что ничего не будет.

— А ничего и не было! — мрачно хмыкает. — Я нихрена не помню, но проснулась почему-то в парадном бельишке, под насмешливым взглядом Реплина. И даже не спрашивай меня, как так получилось… — досадливо вздыхает.

— Когда я уходила ты спала… — торопливо оправдываюсь. — Игорь вызвался охранять твой сон, — успокаивающе поглаживаю ей плечи, — и по-хозяйски, так что я даже не нашлась, что сказать, выпроводил нас с Рыжим, заверив, что позаботится о тебе.

— Он и позаботился! — стыдливо закрывает ладошками лицо и качает головой. — Даже завтрак мне приготовил…Боже, какой позор на мою седую голову!

— Не преувеличивай! Ты не седая! — отвожу ее руки.

— Ну да…краска скрывает изъяны…Господи, я же совершенно не помню, какой бред ему несла ночью…

— Валь, а точно ничего не было? — поддеваю ее локтем.

— Ты сама подумай, на хрен после секса напяливать на себя развратные тряпки?

— А они развратные? Покажи! — у меня вырывается смешок.

— Переодела! От них же все чешется!

— Так может было? — продолжаю ее стебать, отвлекая от мыслей о Максе.

— Вик, вот ты дура? Ну я бы запомнила! Наверное… — добавляет менее уверенно, и я начинаю хохотать в голос.

— Блин, вот ведь напилась… — страдальчески закатывает глаза. — Жесть! — переводит на меня взгляд. — А с Рыжим у тебя что? Последнее, что я помню, как вы танцевали.

— Ооо! С Рыжим у нас, я даже не знаю, как сказать…флирт высшего пилотажа. Давно так красиво никто меня не пытался очаровать!

Время было шесть вечера, когда я начала реально дергаться. Как там говорят, «И хочется, и колется, и мама не велит». Горшок с незабудками, перекочевавший на кухонный подоконник, не давал мне покоя. Вернее, его даритель. Я испытывала волнение и смятение одновременно, не зная куда себя деть. Телефон разумеется отключать не стала, но все время с опаской на него косилась.

— Так систер, колись в чем дело? — Валя уплетает с чаем кексы, переодевшись в мою футболку и шорты, после того, как я предложила ей отсидеться у меня до завтра, чтобы не наделать с Максом глупостей, а то что он сегодня у нее нарисуется, судя по настойчивым звонкам, это к гадалке не ходи. — Чего ты такая дерганая?

— Я договорилась встретиться…с подружкой…но как я тебя одну оставлю? — авантюризм все же перевесил мой здравый смысл

— Вик, вот только не нужно со мной нянчиться! — в голосе сквозит возмущение. — Я не собираюсь впадать в депрессию и делать глупости. Жру, потому что кексы действительно вкусные и творожные. С них, вроде как, особо не толстеют. Завтра пойду в спортзал, и сгоню наеденное. Иди, куда собиралась! — царственно взмахивая рукой, великодушно разрешает. — Я тебя отпускаю!

— Ты правда не обидишься? — смотрю на нее глазами Шрека.

— Вусмертеть обижусь, если начнешь меня «спасать». Говорю же — иди куда шла!

Я надела синие узкие джинсы, которые отлично подчеркивали задницу и черную водолазку, украсив ее крупной подвеской в стиле кэжуал. Неброско накрасилась, собрала волосы в высокий хвост. Капнула на запястье и шею капельку любимых духов.

— Ну как? — покрутилась перед Валей

— Как всегда, красотка, — одобрительно кивнула. — Давай, гульни там за меня…а я пожалуй спать лягу, — сыто потянулась. — И смотри, — погрозила мне указательным пальцем, — веди себя достойно, как говорит, мама!

— Само собой разумеется! — прыскаю от смеха.

Упаковываю оставшийся кекс в кондитерскую бумагу и подвязываю его у основания тонкой джутовой веревкой, для красоты.

— Подружку угощу! — поясняю сестре.

— Это обязательно! — сдерживая улыбку серьезно кивнув, дает понять, что не верит. — А что всего один-то? Это ж, как слону дробина! Подружка и оценить не успеет, проглотит и не заметит! — хитро прищурившись, вытесняет меня в коридор. Ждет, когда обуюсь и накину на себя сумочку.

— Так ты же, все и смела!

— Ты главное не забудь, что мелафон у меня! — подмигивает, закрывая за мной дверь.

Переминаясь с ноги на ногу в лифте сгораю от бурлящего внутри предвкушения встречи. Сердце колотится, а пальцы, сжимающие кекс, подрагивают от волнения!