Борис присел на кресло без рубашки с мыслью, что его сейчас будут клеймить, но старался думать обо всём происходящем, как о части авантюры, в которую ввязался. Лишним этот знак точно не будет, учитывая татуировки на руках. Тем более, у круга с глазом только одна функция: Виктор говорил, что это сигнал для оповещения о смене территории, но Борис подозревал, что он нужен ещё для вызова той чёрной сферы.

— Главное расслабьтесь и не двигайтесь, хотя бы без резких движений.

Сэм ловко открыл пробку с громким звуком и размешал осадок на дне. Бутылочка была сделана из тёмного стекла, поэтому Борис разглядел только то, что жидкость там определённо была. Бармен склонился над левой частью груди юноши, но встал он с противоположной стороны. Борису казалось, что локоть Яна вот-вот стукнет его по носу, от чего тот вжался в кресло. Не понятно, почему он занял такое положение, помещение было хорошо освещено, и свет падал со всех сторон. Бармен держал горлышко бутылочки в считанных сантиметрах от грудины и пододвинул лицо поближе. Он наклонял бутылочку очень долго и очень медленно, пока на горлышке не зависла крошечная чёрная капелька. Но Сэм не стал стряхивать её, а дождался, пока она упадёт.

Капелька, попав на кожу, растеклась по порам, образуя узор из трещинок. Самое интересное началось, когда она, казалось бы, должна была израсходовать свою массу. Капелька растеклась по груди, вырисовывая полоску, — прямую линию, которая была параллельно соску. Затем из её концов разошлись ещё две полоски и вместе они образовали треугольник, вершина которого была направлена вниз. Скорость, с которой знак вырисовывался, всё нарастала. Из вершины треугольника поползли две линии, которые образовали овал, соединившись с его основанием. Затем в середине образовался круг, а в нём чёрная точка. Такой же узор в форме глаза, как на знаке Виктора. Борис внимательно наблюдал за движениями линий, сам он был расслаблен, а его живот мерно вздымался при дыхании. Ян тоже следил в оба глаза за действом, склонившись над грудью юноши уже с другой стороны. Движение прекратилось на две минуты, но бармен ничего по этому поводу не сказал и продолжил смотреть на знак. После этого у его основания, будто всплывая из-под кожи, появилось два треугольника, которые острыми концами смотрели вверх и были пусты внутри. Затем параллельно их граням проступило по три чёрных маленьких треугольника.

Похоже на этом всё закончилось, потому что Ян выпрямился и отошёл от Бориса.

— Довольно редкий случай. Треугольники встречаются примерно у пяти процентов хинтов и унтов. Обычно появляется знак в виде круга или ромба. Ну, хорошо. Чтобы появился купол, вам нужно сделать такое движение, — Ян упёр соединённые подушечки указательного и большого пальцев, разъединил их, разведя в стороны, и, опустив вниз, снова соединил, — Вот так. В случае оповещения он загорится…

— Прошу прощения, что перебиваю. Виктор уже объяснил.

— Тогда мы закончили. Знак готов к применению сразу. Никаких ограничений нет. Я имею в виду, можно: чесать, мыть и так далее.

— И это всё? Только две функции?

— Да. Только две функции. Прочие комбинации на усмотрение пользователя.

Борис снял рубашку с кресла и поспешил привести себя в тот порядок, который у него был до процедуры.

— Хорошо. Раз вы закончили, можем вернуться в зал, — сказал Виктор. — Спасибо за уделённое время.

— Всегда, пожалуйста.

— Погодите, а платить за это не нужно? Дать бармену пару симмирингов.

— Этот знак очень важен для хинтов и унтов. Это символ нашей связи, поэтому брать плату за нанесение неэтично и нецелесообразно, — объяснил Виктор.

— Спасибо, Ян.

— Не стоит благодарности. Борис, позвольте вас задержать ещё на пару минут, не было ли у вас родственницы по имени Настя? Она такая рыжая, нет, ярко-рыжая, волосы волнистые как спиральки, — Ян замолчал, задумался и показал на себе. — Вот с этой стороны у неё была прядь чёрных волос, причём прямых.

Борис закатил глаза, немного подумал, и ответил:

— У меня рыжих родственниц нет. А женщин с одной прямой прядью я вообще не встречал.

— Я думаю, вам неприятно, когда напоминают про пятно, но увидев вас, я вспомнил про неё, — Ян обратился к Виктору. — Я несколько раз видел вас вместе тут в баре.

— Честно говоря, я тоже такой дамы не припоминаю.

— Может, глаза выше её губ не поднимались? — ухмыльнулся Борис.

Виктор не обратил на это внимания.

— Когда это было? — спросил он.

— Примерно двадцать лет назад.

Борис широко раскрыл глаз и уставился ими на бармена.

— Как это двадцать? Вам и двадцати пяти не дашь.

— Я бессмертное существо, Борис. Бармен заступает на службу в этом баре навсегда, но есть одно условие, — я не могу отсюда выйти. Бар стоит, пока стоит цивилизованный мир. Бармен живёт только при этом условии.

— И сколько вам лет на самом деле?

— Я перестал считать сразу после вступления в должность. Теперь мой ветер — холодный воздух из вентиляции, моё солнце — свет прожекторов, а мои друзья — посетители и персонал бара.

— Печально.

— Не печальтесь. Я сделал этот выбор сознательно, меня никто не обманывал. В нашей жизни кто-то должен стать той шестерёнкой, без которой механизм не будет работать.

Они вышли в зал. Борис и Виктор проводили бармена до стойки и вернулись за столик, где их ждал Никита с недовольным видом, хоть и наигранным.

— Где вы шастаете? Я тут сижу в одного давлюсь.

Юноша поморщился от такого пренебрежительного отношения к происходящему. Не может же Никита быть таким равнодушным после убийства Цирюльника? Борис вспомнил, что его-то не было рядом в тот момент. Видимо, он скрылся, когда услышал тяжёлые шаги.

Борис серьёзно смотрел на Никиту, не отводя глаз, пока садился за стол.

— Что такое, Боря? Я сказал, что-то не то? Если так, то извини. Только перестань на меня так смотреть — дыру прожжешь.

Юноша покосился на мастера и сказал:

— Что у нас дальше по плану, Виктор?

— Все дела сделаны, можно наконец-то отдохнуть. Давайте пить.

Борис благодарил судьбу, что он не предложил, что-нибудь съесть. Кусок в горло не полезет, но вот нервы успокоить не помешало бы.

Виктор несколько секунд смотрел на бармена, а затем перевел взгляд на Бориса и сказал:

— Думаю, тебе понравиться. Это особая вещь.

— Неужели кувшин? Не рано ли? — спросил Никита.

— Вечер сегодня слишком насыщенный, лишним не будет.

Пока они перекидывались немногочисленными фразами, к столу подошла официантка, которая в прошлый раз принесла глубокие тарелки. Она поставила на стол гладкий бежевый глиняный кувшин и три пивные кружки. Она уточнила, не желают ли они чего-нибудь ещё, и, услышав отказ, завела прядь длинных рыжих волос за ухо и вернулась к барной стойке. Борис наклонился вперёд и почувствовал запах тёмного пива. Никита потянулся к кувшину, но Виктор остановил его жестом и сказал:

— Пусть Борис сначала нальёт. Это же его первый раз.

Никита развёл руками и пододвинул кружку вперёд со словами:

— Пусть тогда всем нальёт.

Виктор указал подмастерью, чтобы он начинал. Он налил сначала себе, как положено, держал кружку под углом. Жидкость из кувшина полилась жёлтая, как обычное светлое пиво, только сильно разбавленное. Борис налил Никите и Виктору.

— Давай смелее. Расскажешь как тебе, — сказал Никита.

Юноша взял кружку, понюхал и сразу поставил её обратно.

— Это что разбавленное пиво или что? Так меньше эмоций получаешь или их проще контролировать, если не напиваться в сопли?

— Всё гораздо интереснее, — сказал Виктор. — Не робей, ничего страшного не произойдёт.

Борис сделал глоток и почувствовал вкус обычного цитрусового лимонада.

— Ну, и? Как на вкус? — спросил Никита.

— Лимонад со вкусом лимона, апельсина, что-то в этом роде.

Виктор и Никита переглянулись и сказали одновременно:

— Это значит, что ты ещё не настоящий унт.

Они похватали свои кружки и громко чокнулись. Жидкость начала темнеть, когда их губы коснулись её, казалось, что это кровь вытекает из ртов и расползается чёрным комком. Они осушили свои кружки одним махом и сильно изменились внешне. Виктор стал необычно весел, на его лице появились эмоции — не те фальшивки, которые он имитировал, — а настоящие, живые. Его голова покачивалась в ритм музыке, он улыбался и периодически выдыхал воздух из ноздрей.