Когда они забирались в окно, небо над ними было мягким и фиолетовым. Мама обняла обоих, а потом Фиона метнулась в ванную, потому что очень долго терпела, отказываясь пи́сать в снег. Наверное, поэтому она не заметила, что мама была очень холодной, словно это она провела весь день снаружи. Кожа на ее лице и руках казалась такой бледной, тонкой и прозрачной, что Джейкобу мерещилось под ней то, что раньше он видел только в учебниках.

— Мы ничего там не нашли, — сказал он, потому что ему нужно было что-то сказать. — Завтра попробуем пойти в другую сторону.

— Может быть, — отозвалась она. — Это будет зависеть…

— От чего? — спросил он и услышал, как из ванной донесся испуганный крик Фионы:

— Откуда в раковине столько зубов?

— Это будет зависеть от тебя, — ответила мама с улыбкой, сверкавшей острейшими ледяными осколками.

Забудь все свои представления о себе. Все, что ты напридумывала за двадцать-двадцать пять — или сколько там тебе — лет.

Для разнообразия посмотри на себя чужими глазами. Моими глазами. Отбрось жалкое, ничем не обоснованное мнение и взгляни на себя без прикрас. Посмотри, что ты приносишь в этот мир.

Что ты видишь? Понимаешь ли ты, какая ты на самом деле? Способна ли ты на такую честность с собой?

Была бы способна — согласилась бы, что у меня не было другого выхода. А итог?.. Разве не этого ты хотела?

Судя по тому, что я вижу, говорить о спасении поздно, слишком поздно. Не теперь. Теперь только изоляция и искоренение.

Что ж, с тобой все будет так же, как с другими: я получу больше удовольствия от твоего убийства, чем ты — от собственной жизни.

Кто дал тебе право не быть счастливой? С чего ты взяла, что можно просто взять и выбросить бесценные дары, преподнесенные тебе любящим и щедрым миром? Черт возьми, это положено тебе по рождению! Это прописано прямо в конституции нашей великой страны безграничных возможностей: жизнь, свобода и стремление к счастью. Я вот что думаю: отказываясь от права на счастье, не теряешь ли ты право на жизнь?

И не забудь: ты постоянно твердила, что этого хочешь.

Погоди, послушай, к чему я веду.

Насколько самовлюбленной позершей надо быть, чтобы вытворять такое? Вести блог о том, как ты моришь себя голодом, чтобы весь мир следил за ходом твоей болезни, — кому подобное в голову придет? Тот, кто хочет умереть, просто сводит счеты с жизнью, а не закатывает вечеринки, приглашая зрителей со всех концов света.

Не говоря уже об очевидном: есть способы самовыпилиться быстрее, чем при помощи голодовки. Голодовка длится слишком долго. Ты не могла этого не понимать. Ты знала об этом задолго до того, как последний раз поела и устроила фарс.

Обезвоживание сработало бы быстрее. Три-четыре дня — и готово. Но тебе это, понятное дело, не подходит. Конечно, ведь надо напрячься и вызвать водопроводчика и электрика, чтобы они вырубили насосы и краны, которые тебе больше не понадобятся.

Не знаю, родилась ты такой или стала. Но мне тебя жаль — этого ты смогла добиться. Впрочем, главное здесь другое: ты делаешь это напоказ. Жаждешь внимания. Ты хотела, чтобы о тебе узнали, а затем узнали, где тебя найти, пока не стало слишком поздно, — вот твоя цель! — ведь именно поэтому ты выбрала самый медленный способ самоубийства и оставила довольно времени на спасение. Ты просто голодала в своей квартире в Портленде — о, какая я бедняжка, какая несчастная страдалица! — и ждала службу спасения, которая приедет, нарушит планы и снимет с тебя всю ответственность.

Двинутая социопатка!

Ах да, еще были регулярные фото. Удачная находка! По одному в день, чтобы люди видели, как все четче вырисовываются ребра и тазовые косточки. Почти что порносъемка анорексички. Всё для того, чтобы убедить сомневающихся, обозвавших твой маленький эксперимент брехней. Типа: ну да, я склонна к самоубийству и мазохизму, но никто не смеет называть меня лгуньей!

Конечно, тебя нашли. Могло ли быть иначе? Разыграно как по нотам, публика рукоплещет! Первые три недели ты выходила в Сеть через прокси-серверы, чтобы твою личность не могли установить… пока ты им не позволишь. Пока ты загадочным образом не «забудешь» об этом. Недели голодовок сделали свое дело — ты якобы стала забывчивой и рассеянной. Так это или нет, но последние сообщения в блоге звучали весьма убедительно.

Что же изменилось за три недели? Ты превратилась из анонима в знаменитость международного уровня. Всем не терпелось узнать, что произойдет с ГолоднойДевочкой234. Люди любят наблюдать за зрелищными катастрофами. Твой блог стал вирусным в худшем смысле этого слова.

Я сказал «три недели»? На самом деле меньше. До того как вилку выдернули из розетки, твоя аудитория была огромна. Или все наоборот? Вилку вставили в розетку! Тебе больше не требовалось беспокоиться о поддержании своей жизни. Мне не дает покоя вопрос: как разделились ожидания зрителей? Какой процент наблюдателей надеялся, что тебя успеют спасти, а какой желал, чтобы ты довела начатое до конца?

Что? К какой группе я принадлежу? Неужели у тебя остались сомнения?

Погоди-погоди, дай угадаю: в старшей школе ты была одной из тех девиц, чьи стихи настолько ужасны, что их устыдилась бы и звезда мыльных опер. Да, в постах ты и о стихах упоминала. Прямо вижу: любимый цвет — черный, любимое настроение — хандра, и одноклассники единогласно считают тебя Той-что-скорее-всего-режет-кожу-на-руках.

Не пойми меня неправильно. Я не осуждаю чувствительных натур. Кроме случаев, когда они готовы выколоть глаза, лишь бы не видеть вокруг ничего хорошего, и раздувают до вселенских масштабов любую неудачу. Ты живешь ради страдания, так ведь? Тебя не манит богато накрытый стол жизни, на котором есть и горечь и сладость. Ты жаждешь пить только из горькой чаши. Просто сидеть за столом с безвольно опущенными руками и лживой улыбкой сквозь слезы, за которой читается: «За что мне эти беды?» — и в упор не видеть большую поварешку в своей руке.

Знаешь, что меня больше всего раздражает в тебе подобных? Вы токсичны и разносите заразу — и вам на это плевать. Как болванам, которые чихают над столом с закусками, не прикрывая рот. Как наркоманам, которые, зная результаты теста, передают использованные шприцы другому.

Жалкая мелкая душонка, ты можешь хотя бы попытаться осознать величину своего преступного равнодушия к тому, что ты несешь в этот мир? Люди с трудом сохраняют присутствие духа, даже когда единственным препятствием к этому является принесение в жертву повседневных желаний ради лучшего будущего, — и тут они встречают тебя. Тебя, кому совершенно точно есть ради чего жить, — а ты разбрасываешься бесценными дарами жизни и говоришь им, что они тоже обречены на провал. Да ты просто не способна смириться с мыслью о том, что мир не исчезнет без тебя, даже не заметит твоего отсутствия, и поэтому решила утянуть за собой как можно больше народу.

Беда не приходит одна, и ты тому живое доказательство. Ты профессиональная страдалица и давно выбрала себе стезю: отнимать надежду у любого, кого встретишь на пути.

Новообращенные — вот кто тебе нужен. Последователи. Ты хочешь стать Королевой суицидников, вот только сама свои страдания прервать не стремишься. Зачем, ведь тебе достаточно тех, кто услышит твой призыв и проявит бо́льшую настойчивость. Каждая вдохновленная тобой смерть лишь подпитает твою негативную картину мира — это ли не лучшая награда?

Как жалко.

И как расточительно.

Какая трагичная подмена приоритетов.

Я бы поинтересовался, есть ли у тебя совесть, но, боюсь, ты ответишь пустым взглядом и спросишь, что значит это слово.

Хотел бы я, чтобы ты хоть раз подняла глаза к небу, увидела солнце моими глазами и поняла, что оно дает куда больше света, чем тени. Хотел бы я, чтобы ты вдохнула утреннюю синь и осознала, что это изысканная подарочная упаковка, внутри которой — новый чудесный день.