— И вообще мне надо валерьянки!

— А как она на тебя действует? Как на кота или как на человека? — немедленно захотел знать я.

— А я не знаю, — смутился Котий. — Я ее никогда не видел, но тысячу раз слышал, как люди кричат «мне валерьянки», когда нервничают.

— Валерьянка — это каменный век, — сурово заявил Драк. — Есть гораздо более действенные препараты. Но, знаешь, я тоже хочу знать, как она на тебя действует. Потому что если как на кота, то это катастрофа.

— О, а как?

— Они впадают в эйфорию и начинают кататься по углам. Что при твоих габаритах может фатально.

Я попытался представить это себе. Котий, видимо, тоже, но любопытство продолжало его одолевать.

— А давай у Галины Ивановны спросим, есть у нее валерьянка? А испытаем где-нибудь в полях. Коты ведь недолго катаются? Никакой выброс энергии не длится часами.

— Часами! — Драк поднял глаза к небу. — Не, ну давай, конечно, проверим. А как же так, ваш мир ничего не знает про валерьянку?

— Да у нас с травами не очень.

— Это корень.

— Ну какая разница. У нас победили адепты чистой химии.

Развить тему мы не успели, потому что позвонил злой Окто и попросил приехать.

— Езжайте вы, я останусь, — мрачно сказал Котий. — Мне там надо кое-что порешать, и отчеты сами себя не прочтут. Я уверен, это насчет того печенья, вы вдвоем разберетесь.

И мы поехали вдвоем с Драком.

Котий оказался прав. Окто установил артефакторный глаз в магазине, отличная штука, мотается по потолку и заглядывает везде, где происходит что-то подозрительное. Настроена не столько на движение, сколько на улавливание намерения. У нас такие в дорогих магазинах ставят. Стоит кучу денег, но Окто слишком обиделся, что кто-то смеет манипулировать его печеньем, чтобы экономить.

— Вот! — заявил он, когда мы примчались. — Смотрите! Этот подлый землеед притащил свои банки среди бела дня!

И он вытащил из-под прилавка полдюжины банок с буйным печеньем.

— А мои забрал! А эти выставил! И куда я должен девать эту дрянь для бешеных макак?!

— Собак… — механически поправил Драк, разглядывая банки.

— Плевать, — кипятился Окто.

— Так, а запись у тебя есть? — уточнил Драк.

— Конечно!

Окто вытащил планшет и продемонстрировал запись с глаза. Глаз плавал по магазину, поймал на входе очередную группу гостей, но не ту, что видели мы, а другую.

Гости прошли по рядам, потрогали упаковки и собрались у прилавка поговорить с хозяином. Звука не было, но по тому, как Окто размахивает щупальцами, было понятно, что он рассказывает, что у него есть вкусного и откуда. Глаз между тем потерял интерес к группе и пролетел к полке к печеньем, около которой стояла подозрительная личность в черной куртке с большой сумкой и выгружала оттуда банки со злобным печеньем. Злодей выставил их, подумал и забрал нормальные. Расставил их как было. Если не знать, подмены в жизни не заметишь.

— Как это называется? А?

— Это называется «дестабилизация», — заявил Драк. — Причем я думаю, что реально было рассчитано на собак. Маловероятно, чтобы целились в нас с Котием.

Глаз опустился и заглянул человеку в лицо. Облетел его со всех сторон, зафиксировав неприметный наряд и еще более неприметное лицо. Пожалуй, отличал его от остальных только шрам, идущий через всю правую щеку.

— Шрам накладной, — прокомментировал Драк.

— Чтобы люди запомнили только это, — поддержал я.

— И я даже думаю, что это не грим, — продолжил размышлять Драк. — Если это землянин, то это накладка, у них такое есть, а если меркаторец, то у них сменные личины не хуже нашей перемены тела.

Больше человек ничего никуда не подкладывал, закончив портить выкладку, он подошел к группе и покинул магазин позже вместе со всеми.

— Скинешь нам запись? — попросил Драк.

— Конечно, — заметался щупальцами по прилавку Окто. — Я и так бы мог выслать, но очень меня распирало поделиться. У меня теперь полная кладовка этого адского печенья! Куда его девать? Чистые убытки?

— Чистые убытки были бы, если твое печенье купил бы еще кто-то кроме нас, — мрачно утешил его Драк.

— А я ведь не уверен, что никто не купил!

— Уверяю тебя, ты бы уже знал.

Окто скинул Драку запись, ну и чтоб два раза не вставать мы купили брикет мяса, новой каши на завтрак и сушеных ягод на компот. Драк обвел задумчивым взглядом зал и уточнил, нет ли у Окто валерьянки. Окто заржал и заявил, что Драк — последний персонаж в этом мире, от которого он ожидал бы такого вопроса. Настойки не нашлось, а вот сухой корень у него был, стоял в специях. Он взял с нас обещание, что мы расскажем ему о результатах и выразил надежду, что они будут лучше, чем с печеньем. Мы погрузили добро в машину, я сел за руль, завел машину, и тут позвонил Котий.

— Друзья, не зависайте там. Заберите меня срочно, звонил Роман Николаевич, беда на переходе на Меркатор.

Драк немедленно выгнал меня из-за руля и втопил газ.

Мы подъехали к переходу на Меркатор, увидели заваленный коридор для людей и большую толпу перед ним.

Этот портал был единственным двойным, все остальные представляли собой единый коридор, по которому ездили вагончики с людьми и контейнеры с грузами. Но именно у Меркатора прохода было два. Один для грузов и пассажиров с большим количеством багажа, подлиннее, а через второй, покороче, можно было пройти пешком и сразу оказаться на площадке с той стороны, где людей забирали шаттлы: летающие — для тех, кому от портала добираться далеко, и колесные — для тех, кому близко. Два прохода образовались сами по себе, а не потому что Меркатор кому-то заплатил, хотя зная, как они умеют добиваться своего, они могли бы и с горой договориться. Все это мне рассказал Драк, пока мы, забрав Котия, мчались к месту аварии.

Что случилось, мы поняли только когда подъехали. Грузовой проезд был пуст и чист, и грустно помигивал портальным кольцом, а вот пешеходный был завален камнями и крошкой.

— Как это вообще на хрен возможно? — тихо изумился Драк. — Там укреплено все в три слоя, да и вообще здесь такие пещеры, которые растут только вверх и в стороны, вниз что-то падало всего два раза и не в таких количествах.

Небольшую группу меркаторцев успокаивал Аз около своей машины. У самого завала стояли Роман Николаевич с Боргером и, увидев нас, немедленно замахали руками. Мы подъехали, и Котий выпрыгнул из кузова.

— Так. Нам надо понять, есть ли кто живой под завалом. С нашей стороны прошел только один человек, и он же, как все подтверждают, это и устроил. Но с той стороны тоже могли идти люди. Меркаторцы говорят, что нет, но я только тебе верю. Посмотри сам, а? — обратился к Котию Роман Николаевич.

Котий кивнул, подошел вплотную к завалу, встал на задние лапы и прижал передние к камням. Постоял, прислушался, затем запрыгнул на торчащую каменюгу и пролез к самой верхней точке завала. Наверху он залип надолго, но в конец концов мотнул головой и спрыгнул вниз.

— Нет, живых нет. Есть один мертвый.

— Понял, — кивнул головой Роман Николаевич и начал что-то быстро набирать у себя.

Закончив коммуникацию, он отошел от завала, взмахнул рукой, требуя, чтобы мы пошли за ним, и направился к группе расстроенных гостей.

— Никого там больше нет, только этот, — объявил он группе.

— Слава всевышнему, — провозгласила кудрявая женщина, — это хотя бы справедливо. Безумец хотел остаться под завалом, он там и остался. А как же мы теперь?

— Сейчас мы вас отвезем в гостиницу, а завтра поедете домой. С вашей стороны завал уже разбирают, поскольку живых нет, будет работать тяжелая техника. Но даже если они не успеют, мы вас в вагончике отправим, у нас есть пассажирские. Будет немного дольше, но все получится.

— Спасибо вам большое! — прижал руки к сердцу старик в костюме. — Нам очень неловко, что наш соотечественник так поступил. Мы представления не имеем, что его сподвигло на это бессмысленное деяние.