Я же концентрировал всё внимание на взрыве, пытаясь его контролировать. Рванул шпион знатно, огненные языки до сих пор стремятся всё дальше и поглощают лабораторию. Мне же удаётся лишь замедлять распространение волны. Но постепенно границы моей магии расширяются.
Нет, сам взрыв слабый и не я мог бы его отразить там, на поверхности. Здесь же замкнутое пространство. Кроме того, энергии взрыва нужно куда-то уходить, а тут сверху потолок, кругом оборудование, которые тоже взрывается. Мне удаётся лишь направлять его и отдавать кусочек за кусочком. Иногда в моих барьерах появляются трещины и тогда внутри лаборатории начинается ад.
— Ты не можешь поглотить взрыв⁈ — кричала Алёна, доставая рунический резак и буквально начиная вырезать куски моего ментального тела.
— Не могу, — ответил я, после чего напрягся и случайно отбросил Алёну магическим импульсом.
Она больше мешала, а я решил просто расщепить свою конечность и собрать её из чистой маны заново. Энергия двигалась сама и ничего менять не нужно, ей виднее какую форму принять. А Алёна пыталась её изменять, что и затягивало присоединение руки. Правда из-за своего манёвра я повредил броню, что, впрочем, неважно.
Алёна на меня обежать не стала, однако из-за падения она рассекла голову. Впрочем, даже с кровью на лице она вскочила и начала снимать предохранители со второй руки. Я же начал вставать, пока магнитные поля сходили с ума.
Женя же в это время отсоединяла энергоблоки из питания. Сначала, мне казалось, она, наоборот, хочет их вернуть в сеть, однако то напряжение и без того зашкаливает.
— ДЕРЬМО!!! — прокричала Женя и очередной взрыв сбил её с ног.
Я едва смог перерезать путь ударной волны, остановив и выброс магической энергии. Однако экзоскелет Жени превратился в груду металла, а сама она стала заложником брони. Алёна тут схватилась за обычный резак и побежала помогать своей сестре.
— Нужно снять напряжение! Поглоти её! — кричала Женя, явно обращаясь ко мне.
— Каким образом⁈ — спросил я, пока взрыв всё сильнее смещал мои барьеры.
— Проклятье! — закричала Женя и потеряла сознание, когда Алёна отрубила её от экзоскелета: резкое отключение вызвало перегрузку нервной системы.
Но как-то нужно было доставать её из этой западни. Алёна знала на какой риск идёт, а резаком она уже отрезала застрявшую руку, пока второй инженер снял ремень и кое-как зажал им плечо. В этот момент прогремел второй взрыв, на потолке и случился обвал, отрезав меня от части лаборатории.
Я же подошёл к главному энергоузлу, который уже начал плавиться, но чудом работал. Чудеса наших инженеров, которые может и делали столь же стильных изобретений как немцы, но зато качество на высоте.
И загудел энергоузел, высвобождая потоки пара прямо мне в лицо. Кожа моя тут же слезла, кости почернели, но в остальном повреждений не было. Ведь мой обычный скелет покрывался голубой плёнкой из чистой маны, как и мышцы с сухожилиями срослись с новым элементом. А всё остальное пусть плавится и сгорает, плевать.
Я схватился обеими руками за расплавленную крышку энергоузла. Сразу же жидкий металл начал соединятся со мной, буквально он взбирался по кистям, соединяясь с бронёй и делая мои руки неудобными. Словно зыбучий песок раскалённый металл поглощал меня и полз по мне, устремляясь к сердцу и к голове.
Я не понимал почему так происходит, но законы физики из-за концентрации маны явно были нарушены. Кроме того, и сам металл мог измениться, ведь магия магией, но проект бесконечной энергии был завязан на взаимодействии атомных ядер. В каком-то смысле мы сейчас находились в центре ядерного реактора, только с нюансами.
Однако проект философского камня подразумевал превращения одних металлов в других. А это сами понимаете сколько требует энергии, отсоединить или присоединить частицу. Тут либо что-то будет поглощаться в чудовищных объёмах, либо выделяться. Поэтому в лаборатории все носили экзоскелеты и портативные защитные поля, чтобы не распасться на атомы или на и вовсе элементарные частицы.
А как только я избавился от крышки, то засунул обе руки в энергоузел. Любой одарённый имеет в своём ментальном теле генератор энергии, ядро. Вообще их два, одно в области сердца, второе в области мозга. Одно отвечает за собственно выделение энергии, а второе за её направление. Энергоканалы наши это кабеля, узлы тоже имеются, как и резервные энергоблоки.
Это всё к тому, что каждый одарённый своего рода атомный реактор или просто реактор. И вот я, будучи, реактором энергии решил подсоединиться прямо к этой системе, чтобы сбросить нагрузку. Решение конечно гениальное, но вообще если подумать, то я же выделял энергии больше, чем военный крейсер, а военный крейсер выделяет её больше, чем эта лаборатория. Так что… нормально всё должно получится.
В любом случае я решил попробовать и тут же вся броня на моём теле засияла. В физике я не разбираюсь, однако, наверное, я стал чем-то вроде резистора? Или предохранителя? Не знаю, но в себя я поглощал огромное количество энергии и начинал её рассеивать через ментальное тело.
Благодаря же величине моей ауры мне удавалось направлять эту энергию и за пределы лаборатории. На поверхности сейчас уже вышла из строя вся электроника, металл тоже раскалялся, всё из-за магических полей, которые становились более насыщенными и затем меняли уже всем известные электромагнитные поля.
Но этого было мало, ведь цепные взрыв продолжались, и нагрузка росла. Лаборатория была огромной, и её энергия хотела выделиться, но не знала куда. В этот момент наши друзья взорвали лабораторию, вызвав обрушения нижних уровней, на которых мы находились, и обрушение ещё более нижних, где находилось подземное озеро.
И всё это резко рухнуло, энергия высвободилась и рассеялась землятрясением по всему Киеву из-за чего дома в округе тоже сложились.
— Проклятье, — произнёс я, снова покинув своё физическое тело, которое оказалось заключено под завалом.
— Это печально, — в разуме моём появилась и Кристина, которая удобно так устроилась в моём разуме.
Сидит прямо у озера, рисует, мне совершенно не помогает.
— Ты ещё обижаешься?
— Обида удел смертных. А я же богиня.
— Мне не хочешь помогать, помоги выжившим, если они есть…
— Есть, правда… как долго они проживут под таким завалом? Потому что портативные энерго барьеры ещё держатся, но их хватит на сутки, если поставить мощность на половину.
— Кристина, извини меня пожалуйста за то, что я уделял тебе мало времени и относился как к оружию, а не как к личности. Мне следовало тебя поддержать, а не оставлять одну наедине с жестоким миром.
— Нет, серьёзно, Саш, я не обижаюсь, но помочь никак не могу. Я очень далеко и энергия здесь фонит куда сильнее. Разбирайся сам.
— Покажи мне.
— Что показать? Грудь? Ах ты пошляк…
— Покажи мне как ты используешь свою магию крови. Я повторю.
— Ты не сможешь, да и крови здесь мало.
— Покажи! — рявкнул я, уже теряя терпение, ведь каждая секунда на счету.
— Хорошо, но… ты об этом пожалеешь.
— Мне нужна эта сила.
И тогда Кристина встала, после чего повернулась спиной к озеру и посмотрела на меня. Взгляд её был на удивление добрый, однако, как только она сделала шаг ко мне, то в них появилась боль. Со вторым шагом озеро замёрзло и ненависть мелькнула на алой радужке. Третий шаг отзвучал безумием, в котором сгорел изба позади. Четвёртый шаг стал олицетворением жестокости. А затем руки мои начали разлагаться, после чего всё окрасилось в багровые тона и кровь начала хлестать из моих вскрытых вен и артерий.
Меня начало тянуть вниз, земля уходила из-под ног. Я упал на колени, но тут же меня за руку взяла Кристина и помогла подняться, а затем она повела меня в свой мир, в котором она родилась и жила. Там не было лишь одно растение, вечно голодный плющ, в котором страдали смертные эмоции.
Здесь не было озёр, вместо них отходные ямы, в которые сбрасывалось всё лишнее, включая остатки разумов моих врагов. После чудовищных обрядов вся дрянь уходила сюда, чтобы я не сошёл с ума. И чёрная земля переварила эти отходы, давая силу плющу, чтобы тот ещё глубже вонзал шипы в эмоции, образами которыми здесь служили люди. Прекрасные и слабые добродетели, ужасные и мерзкие пороки, даже любовь здесь превращалась в муку, становясь уродливой старухой.
