И как только главнокомандующий убрался, уведя за собой элитный взвод, то настал мой черед сделать ход. Находясь за гранью, я находился в месте, где всё и началось. Именно здесь сперва родились эмоции, а потом появилось всё остальное. И первый удар был нанесён по чувствам, после чего меняться начал физический мир.

Тени и кошмары обрушились на учёных, после чего оборудование начало выходить из строя. Затрубили тревогу солдаты, чьи руки дрожали, но было уже поздно. Вслед за этим вся лаборатория начала трястись. Катаклизм вызывался мной, пока сверху гремел бой.

— Уничтожайте лабораторию! СЕЙЧАС ЖЕ!!! — сквозь громкоговорители донёсся голос главнокомандующий.

Я тут же направил всю свою волю в разум конкретного солдата, который должен был исполнить приказ. Но было поздно. Рука его нажала на кнопку, а в следующее мгновение сгорел его разум и взорвались тонны магической взрывчатки.

В этот момент блокираторы вышли из строя, и я смог начал восстановление своего физического тела. Прямо на мои барьеры падали гигантские обломки, а затем потоки воды устремились в лабораторию. Турки собирались уничтожить всё, включая меня, лишь бы знания не достались чужакам.

Первыми вернулись детали генератора, вживлённого в мой позвоночник. Сразу моё тело начало перегреваться, но сколько же здесь воды. Она служила дополнительным охлаждением, пока пар бил во вторую часть лаборатории, убивая убегающих учёных, солдат, всех, кто стоял на пути.

Одной за другой детали соединялись, руны я накладывал самостоятельно, не очень грамотно, но хоть что-то. Плоть вырастала за считанные мгновения, а затем уже и я вернулся в тело, сделав первый. Бежать я не стал, просто позволил воде поглотить всю лабораторию. Когда потоки воды успокоились, настало время выбираться.

И выбравшись наружу, на поверхность пролива, недалеко от Константинополя, я уже ожидал увидеть союзников, но вместо этого узрел немецкий флот, который бомбил всё вокруг. Австрийские полки также шли в атаку, меня быстро заметили, однако не атаковали.

— Александр Лебедев, так и думали найти вас здесь, — произнёс оберст появившийся со вспышкой молнии. — Прошу вас пройти со мной, хотя если вам неудобно, можем устроить переговоры здесь.

— Переговоры? На вашу сторону я не перейду.

— О, Кайзера интересует другое.

И бросив взгляд к горизонтам, изучив поле боя я быстро понял, что так-то нахожусь в окружении множества врагов. Кроме того, прямо на меня смотрит и сам Кайзер, пока элитные подразделения разбираются с турецким главнокомандующим. Прорваться с боем не получится, нужно выслушать врага, а затем уже принимать решение. Заодно накоплю побольше сил, а то моё тело всё ещё будто деревянное, да и костюм как-то барахлит.

— Костюм мы ваш починим, — с улыбкой произнёс оберст, пока к нам летели десантные корабли с дипломатами.

— Не надо, — отказался я.

А затем на поверхности быстро поставили переговорный стол, пригласили меня, налили вино, даже не отравленное. Никто ничего не говорил, все ждали Кайзера, который пообещал явиться лично. Тем временем битва вокруг продолжалась, пусть и звучала в десяти километрах на восток.

— У Кайзера появились другие планы, — спустя пол часа вдруг произнёс тот самый оберст, который меня и встретил. — Он примет вас лично, но позже. А пока что… давайте вы зададите интересующие вас вопросы.

Как вежливо, как культурно и даже элегантно. Они протянули мне руку, показали добрую волю, правда лично мне тяжело было забыть, что мы так-то с ними враги. Всё же я не дипломат.

— Что происходит? Османская Империя разве не ваш союзник?

— Больше нет, — с лучезарной, почти солнечной, улыбкой отвечал оберст.

— Почему?

— Они укусили руку, которая их кормила. Кроме того, их амбиции касательно крымского полуострова и господства в Чёрном Море… они нас не устроили. Мы решили их покорить. Вообще причин куда больше, ведь ещё Австрия, наши друзья, не смогли договориться с этими… — Оберст ухмыльнулся, демонстрируя истинное отношение всей Германии к туркам. — Они не европейцы, нам с ними трудно найти общий язык.

— А меня вы хотите взять в плен и тоже провести эксперименты, — выдвинул я предположение.

— Ошибаетесь.

— Разве?

— Вы не смотрите на перспективу, как и власти Османской Империи, которые вас похитили.

— Поясните.

— Посмотрите туда, — обесрт пальцем указал на небо. — Знакомые корабли? Наши антимагические орудия просто превосходны, не находите? Зачем нам узнавать ваш секрет, если скоро это изобретение будет использоваться всеми?

— А источники магической энергии?

— С этими мы справимся и сами, поверьте.

— Так зачем вам нужен я?

— Всё просто, господин Лебедев. Мы хотим заключить временное перемирие.

— Перемирие? С нами? После всего что произошло?

— Османская Империя большая, вы сможете вернуть утраченные земли, также Кавказ нас не интересует, где мы, а где Кавказ, да? — оберст уже разговаривал со мной будто с другом, а его странная аура действительно бросала вызов моей выдержки. — Кроме того японцы ещё что-то возмущаются. У вас к ним же тоже есть претензии, не так ли? Да и в Швеции неспокойно, нужно закрепится там попрочнее.

— А вы видимо собираетесь покорить Турцию, захватить пролив в Чёрное Море, попутно разобраться с Великобританией, вырвать глотку японскому императору, а потом добить нас.

— Как знать, как знать. Вообще, если вы отдадите нам Прибалтийские территории, а также крымский полуостров, да и всё что по нашу сторону от Днепра…

— Пока что по нашу сторону.

— Пока что. Но мы же все понимаем, кто победит в войне, не так ли? Так или иначе, нам нужны переговоры с Николаем, вы будете его представителем здесь, а как только мы достигнем взаимопонимания, то заключим мир, возможно и не временный. Зачем воевать, если можно сотрудничать, не так ли?

Но сколько бы не улыбался этот чёрт, я видел его насквозь. Германскую Империю интересует полное господство в Европе. Делить власть над ней с Российской Империи или Британской она не станет.

Однако всё же есть некоторая вероятность, что нашей державе это временное перемирие будет выгодно. Например, можно будет провести промышленную революцию и лучше подготовится. В любом случае, решать будет Николай Второй, после обсуждения предложения с советниками.

— Ещё увидимся, господин Лебедев, — произнёс оберст, после чего меня отпустили к своим.

Переговоры длились больше месяца, где я выступал и посредником, и заложником, и даже в какой-то момент принимал решения от лица Государя. Но в конечном итоге с Германской Империей и Австрийским Королевством было подписано соглашение. Публично о нём никто не заявлял, однако интенсивность боёв на линии соприкосновения уже упала.

Со временем часть войск будет переброшена с наших фронтов на другие участки. Это позволит нам усилить присутствие в Швеции, а также нанести сокрушительный удар на турецком фронте, который и так начал сыпаться из-за внезапного возросших амбиций Германии и Австрии, решивших забрать себе Балканы и расширить влияние на востоке.

Османская Империя была сильной, однако она в один момент осталась фактически одна. Помощи ждать неоткуда, а принцип враг моего врага… он бы может и сработал, однако у Российской Империи были свои планы, а сама Османская Империя внезапно начала разваливаться и её самые восточные части объявляли независимость, выходят из-под гнёта.

— Александр Лебедев, — на борту воздушного корвета меня уже встречал мой адъютант. — Рады видеть вас живыми. Мы отправляемся в Петроград.

Я просто кивнул и не стал спорить. Государь наверняка хочет со мной побеседовать, многое придётся обсудить и решить как быть дальше. Кроме того, одной из причин заключения перемирия было и условие моего освобождения. Всё же в меня вложили много ресурсов, так что державе было не столько важно получить время на передышку, сколько вернуть меня.