И все собравшиеся это понимали, поэтому не было криков, не было оскорблений, был диалог. Краткий и по существу, где каждый видит свою выгоду и не тратит времени на лицемерие. Австрийцы и немцы действительно не открывали огня и не устраивали диверсий. Это было предельно понятно мне и раньше, но теперь все сомнения развеяны.

Наши генералы приняли этот ответ, ведь я служил гарантом честности. Кроме того, в знак сочувствия этой трагедии австрийцы даже послали на нашу сторону своих хирургов, чтобы те помогли раненными. Красивый и благородный жест, но не более. Впрочем, отказывать от помощи мы не стали, после чего разошлись. Никто стрелять не будет, мирное соглашение продолжает действовать.

— И что это было? — уже в нашем штабе поинтересовался один из генералов, который запутался больше других. — Это точно они по нам стреляли!

— Нет, взрывы произошли на нашей стороне. Никто не слышал залпа. Был только взрыв и сразу здесь. Кроме того воронки… — Владимир покачал головой. — Они куда большего размера, чем воронки от снарядов орудий врага. Флот же их также в тылу, не подставляется и не подходит на дистанцию для обстрела. Договор они не нарушали.

— И что это тогда было⁈ Кто-то покурил на складах⁈

— Взрывы были не только на складах.

— Это не ответ.

— А разве неочевидно? — спросил я, понимая, что кажется примерно четверть нашего командования до сих пор не дошло до предельно очевидного ответа.

Разве тут нужно быть гением, чтобы найти ответ? Нет, здесь нужно задать лишь один вопрос: а кому это выгодно? Может быть Российской Империи? Да не особо, мы ещё с экономическими проблемами не разобрались. Может быть немцам или австрийцам? У них война с Османской Империей, зачем им ещё один фронт?

Зато нашим союзникам более чем выгодно, чтобы мы продолжали участие в войне. Представьте лицо Георга Пятого, когда он узнал, что на восточном фронте приостановили боевые действия. Наверняка он разозлился, ведь теперь нагрузка возрастёт на Великобританию. Конечно, может быть, это сделали турки, но лично мне кажется, что у турков и без того дел хватает.

— Только вот… — я продолжал рассуждать вслух, внимательно следя за изменениями в ментальном фоне собравшихся. — Вряд ли Георг сюда приехал лично, да? Скорее он нашёл себе исполнитель из числа наших.

— Предатели?

— Люди, которые лишились семей в этой войне. Дети, чьих родителей уничтожили вовремя прорыва фронта. Слишком рьяные патриоты, которые готовы пролить реки крови, но не заключать перемирия с заклятым врагом. Ну и просто те, кого можно купить за блестящий металл. Подобные провокации продолжаться. А значит нам нужно провести ещё одну чистку. Империя должна быть едина, шпионы — найдены, предатели — наказаны.

И резко я выхватил шашку, пронзив ей сердце генерала справа, тот который кричал и возмущался больше других. Мне не нужно было поглощать его разум, чтобы узнать правду. Однако я всё равно это сделал, в надежде вскрыть всю шпионскую сеть. Наши союзники что-то совсем обозрели. Когда открылся восточный фронт к нам ни одной дивизии отправлено не было, зато шпионы потекли рекой.

У генерала же действительно было много причин для того, чтобы устроить провокацию. И дело было не в деньгах, а сугубо в личных обидах. Он готов был сжечь всю Родину дотла, если бы только был уверен в том, что вместе с ней сгинет и Германская Империя. В нём не осталось ничего кроме ненависти, что с одной стороны хорошо, а с другой… от своей ненависти он ослеп и стал проблемой.

Простить можно многое, тем более лично я не испытывал никаких чувств по поводу убийства этого генерала. Вот он был, а вот его уже нет. Что поменялось? Мы стали эффективнее. Остальное для меня неважно.

Сейчас идёт война и многие генералы уже показали свою несостоятельность путём предательства или неисполнительности. Значит их нужно убрать, вырезать как раковую опухоль и чем раньше это будет сделано, тем меньше других офицеров посмеют подумать о чём-то кроме достижения победы.

Что касается морали… мораль придумали люди для эффективного управления стадом. Да и война всё спишет, если мы победим. Когда мы победим.

Как интересно порой бывает. С одной стороны во всём мире пылает пламя жестокой войны, а с другой в дворцах до сих пор проводят балы. Даже кайзер Вильгельм Второй постоянно устраивает собрания своих верных генералов, дабы поделиться своими гениальными мыслями по поводу внесения изменений в доктрину их сухопутных войск.

К слову, есть такая черта у многих императоров — лезть куда им не следует. Нет, Вильгельм Второй, конечно, не дурак и тоже что-то понимает в военном деле, однако для победы этого мало. Так, например наш государь Николай Второй тоже любит встречаться с военными, однако не лезет к ним с советами и не настаивает на каких-то изменениях. Потому что генералам виднее, по крайней мере тем генералам, которые действительно воевали и находились на передовой.

И всё же вернёмся к балам. Даже когда сотни тысяч солдат умирали на фронтах, то в дворцах всё равно отдыхали аристократы. Праздные и наглые, глупые и надменные, элегантные и красивые, одарённые и перспективные, настолько же бесящие, сколько и необходимые. Можно сколько угодно поддерживать красные идеи, однако нужно принять один объективный факт. На дворянстве держится вся наша держава.

Почти каждый дворянин — одарённый. Каждый одарённый это опытный целитель на фронте или же артефактолог на заводе. Каждый заносчивый ребёнок, рождённый в богатой семьи не дармоед, а инструмент, в который глава рода вкладывает знания по управлению предприятием. И если бы красные пришли к власти и начали свои чистки… они бы не смогли заменить всех и каждого. Дворян слишком много.

И дворяне в свою очередь хотят жить красиво, хотят подчёркивать статус и чистоту своей крови. Они хотят не проливать кровь на фронте, а хотят тратить деньги на роскошь. Не будет балов, значит будет переворот. Всё предельно просто.

Я это понимал, поэтому мои чистки также не носили прямо уж массовый характер. Более того, казнить я смог лишь горстку явных и откровенных предателей. Остальных мне трогать было не дозволено. Многих я даже не убирал из системы, а просто ставил на другие места, менее важные. Перестановка кадров. Иначе никак, ведь нам нужна стабильность политической ситуации в губерниях.

Более того, несмотря на всё свой личное отношению к пирам во время чумы, я и сам являлся главной фигурой и спонсором киевского бала. Приглашены были все, в том числе малое дворянство, которое после всех перестановок загорелось огнём амбиций. Они будут временным гарантом стабильности. А затем я выберу из них лучших, помогу им подняться по карьерным ступеням и поставлю нужных людей на нужные места.

Но сейчас бал, необходимый и крайний важный. Место проведения стал Мариинский Дворец, который не стоит путать с дворцом в Петрограде. Название одно, но дата постройки разная, как и месторасположение. Впрочем, киевский вариант тоже был прекрасен, элегантен и велик.

Высокие потолки, алые ковры, будоражащие разум фрески, и гордый орёл, наблюдающий за танцами. В центре внимания находился я и моя прекрасная пассия из рода Соколовых. Её чёрное платье было подобное звёздное ночи, золотые нити переполнены магией, которая приковывает взгляд, а как горят глаза, подчёркнутые декоративной маской. Я же явился на бал в парадном мундире, который подчёркивал мой статус и повышал репутацию партнёрши, которую выбрал сам генерал.

Танцевали вальс, венскую вариацию, более быструю и активную.

— Не знала, что вы танцор, господин Лебедев, — произнесла Екатерина, не отводя от моего лица своего взгляда.

— А я не знал, что вы почтите нас своим личным присутствием — улыбнулся я, крепко держа её за талию.

— Мой отец переживает и волнуется. Наша разведка проиграла разведке наших союзников. Кроме того… — мы разошлись и разговор прервался, но вскоре мы снова сблизились. — Шпионов оказалось слишком много, как и предателей. Нужны чистки.