Текущая работа по дому теперь заканчивалась раньше обычного, и у Юнис появилась возможность вздремнуть после обеда и чувствовать себя свежей и отдохнувшей вечером. Если дела и дальше пойдут в том же плане, тогда «сокровище» будет единственным подходящим эпитетом…

Юнис продолжала все еще размышлять о приходящей прислуге, когда наконец автобус прибыл в Оксфорд-стрит, битком набитый жаждущими сделать выгодные покупки.

На распродаже она обнаружила, что совершенно не беспокоится о Мэг. Как правило, ее обычно тревожило, не ускользнула бы девочка от своего провожатого и не выбежала бы на дорогу. Если тебе идет шестой год, то ты мало смыслишь в правилах уличного движения. Но от мисс Брэй она не удерет, — подумала Юнис, — это просто немыслимо…

Ее буквально вынесли из автобуса.

— Локти наружу, а голову опустить, — скомандовала она себе с улыбкой. Но испытание оказалось недолгим.

Часы показывали двадцать минут десятого, значит, Мэг и мисс Брэй уже выходят из дома в школу, до которой было всего десять минут ходьбы.

— Я не хочу, чтобы мне завязывали волосы сзади, — неожиданно заявила Мэг, — завяжите их спереди.

— Тебе так завязывают?

— Да-а, — сказала Мэг, не заметив в серых глазах мисс Брэй недоверчивый огонек, и с мольбой прибавила: — Пожалуйста, мисс Брэй…

— У тебя слишком много волос, чтобы завязывать их спереди, — сказала практичная мисс Брэй, — могу поспорить, что твоя мать повторяла тебе об этом десятки раз. Мы попробуем сделать бант сбоку и посмотрим, что у нас из этого получится.

Она завязала красивый и прочный бант из розовой ленты, не тратя времени на то, чтобы расправить его, и отправилась одеваться. Скоро они уже шагали по улице, и девочка держала ее за руку.

Ветер дул им в спину и не слишком раздражал. Мэг подпрыгивала на каждом шагу, чтобы не отставать от мисс Брэй. Когда они подходили к главной улице, через тротуар пробежала белая кошка и завернула за угол.

— О-о, — протянула Мэг.

— Если она будет все еще здесь, когда мы будем возвращаться домой, я посмотрю, даст ли она тебе себя погладить, — пообещала мисс Брэй, — а сейчас мы спешим.

Мэг просительно подняла на нее глаза, но молча сдалась. Кошка скрылась за живой изгородью. Проехали два автобуса и крытый грузовик с товарами, как раз в тот момент, когда мисс Брэй с ребенком проходили мимо легковой машины, стоявшей у обочины. За рулем сидел мужчина. Это была черная машина распространенного размера и марки, ничем не примечательная. Водитель был одет в темно-синюю форму, на шее шарф, на голове мягкая фетровая шляпа. Было похоже, что он читает газету.

Через двести ярдов впереди было место перехода, где нашей паре нужно было перебираться на другую сторону. Школа находилась в боковой улочке всего в нескольких минутах ходьбы от этого места. Навстречу им попались еще две женщины с детьми, но когда мисс Брэй и Мэг подошли к переходу, поблизости пешеходов не было. Неожиданно заработал мотор автомобиля. В утреннем холодном воздухе отчетливо разносился его стук. Но мисс Брэй не обратила на него никакого внимания и даже не посмотрела в его сторону, пока они не подошли к самому перекрестку.

На некотором расстоянии от них виднелся велосипедист.

Откуда-то издалека доносилось громкое тарахтение невидимого автобуса.

Мисс Брэй крепко сжала руку девочки и подождала, чтобы проехала машина. Но было ясно, что водитель не собирается опережать пешеходов. Он снизил скорость и махнул им рукой, показывая на противоположную сторону. Причем его машина остановилась всего в нескольких ярдах от полосок на асфальте.

— А теперь крепко держись за мою руку и поспешим, — сказала мисс Брэй почти сердито, — и пожалуйста, без скачков и прыжков! — Она глянула в противоположном направлении, удостоверившись, что путь свободен, и сошла с полоски.

Вдруг она услышала громкий рев двигателя мотора.

В испуге она повернула голову.

Машина мчалась прямо на них, угрожающе набирая скорость. Она увидела глаза шофера, они сверкали, рот у него был широко открыт, и она поняла, что он намерен ее убить. Но думать о себе было уже поздно.

Она вырвала руку у Мэг и изо всех сил толкнула девочку на спину, отбросив ее вперед так, чтобы ребенок вылетел за пределы опасного участка, где его могла раздавить машина.

После этого на женщину обрушился удар.

Девочка лежала на асфальте, с трудом хватая воздух, задыхаясь от боли и испуга. Велосипедист увидел только ребенка. Двигатель машины снова взревел, и легковая умчалась в клубах пыли. Тогда стала видна неподвижная фигура мисс Брэй.

— Смерть наступила мгновенно, — констатировал врач, который оказался на месте происшествия ровно через пять минут, — колесо раздавило ей череп. Да, увезите ее. Ну, а что с девочкой?

Юнис Мароден поздравляла себя: ее поездка оказалась гораздо удачнее, чем она могла надеяться. Она приобрела два отреза, которые по минимальным расчетам стоили гиней двадцать, но ей обошлись всего в девять, и уже одно это оправдывало ее путешествие. Затем платья для Мэг, может быть тут она увлеклась, накупив больше, чем требовалось… Но ведь по каким ценам!

Она свернула на Шеддрейк-стрит и увидела возле их дома машину директрисы, а вот Мэг не было видно. Неожиданно ее охватил страх. Мэг! Она позабыла про усталость и побежала к дому. В чем дело, где мисс Брэй! Что могло…

В этот момент из машины вышла Мэг, на носу и на подбородке у нее был наклеен пластырь.

— Мэг! — закричала взволнованная мать. — Что такое?

Больше у нее не нашлось слов.

Она на всю жизнь запомнит, какими глазами посмотрела на нее Мэг и каким тоном сообщила печальную весть:

— Мисс Бэй умерла… Ее сбил дяденька на машине.

К ним поспешила директриса.

— Это преступление, — начала она, — его следует повесить! Он…

Позднее коронер мрачно согласился: это — преступление.

Он отложил судебное разбирательство, чтобы принудить полицию удвоить усилия по розыску машины и ее водителя, но безрезультатно.

Единственным свидетелем был велосипедист, который все видел сзади, но ограничивался лишь бесконечным повторением того, что мотор неожиданно заработал с невероятным шумом. Он не смог разглядеть номер машины, потому что у него глаза сильно слезились от встречного ветра.

Это был еще «тот» свидетель!

Полиция завела дело, потому что в глазах криминальной полиции не было более тяжкого преступления, чем дорожные катастрофы. Но данная папка вмещала всего лишь два коротеньких рапорта и вскоре утратила всякий интерес для газетных репортеров. По их мнению, мисс Брэй была неподходящей фигурой для героини очередной сенсации.

Самым странным в данном деле было то, что почти ничего не было известно о самой мисс Брэй, помимо того, что она занимала одну комнату в Путней, а до этого в течение двенадцати лет самоотверженно ухаживала за пожилой женщиной и унаследовала после ее смерти известную сумму денег. Полиция даже не удосужилась узнать, сколько именно. В настоящее время у нее на счету было около семи тысяч фунтов.

Она не оставила завещания и никто не явился с претензией на ее наследство.

Месяц за месяцем это дело отсылали на доработку в отдел, являющийся одним из филиалов столичной полиции, и в Скотланд-Ярд. Сам Роджер Вест изучал донесения, но в порядке текущей работы. Он не сумел обнаружить ничего нового о мисс Брэй, ничего такого, что могло бы доказать, просто ли водитель потерял голову, сбив женщину, или же нарочно переехал ее. Такое казалось очень неправдоподобным в практике Ярда и об этой возможности всерьез не думали.

Вест обнаружил одну вещь, которую он неправильно расценил: непродолжительный период славы, который осветил нудную, хотя и полезную жизнь мисс Брэй.

Вот уж воистину «насмешка судьбы»! За четыре года до собственной кончины мисс Брэй выступала свидетельницей по дознанию в деле о смерти молодой женщины, убитой во время дорожной катастрофы. Только потому, что Роджер ставил добросовестность на самое первое место в списке качеств, требуемых от полицейского офицера, он вызвал старшего офицера округа, где произошел тот несчастный случай, и потребовал от него подробностей.