— Запомни! Тебе стало плохо, когда ты попытался применить стихийную магию. Только стихийную магию! Что бы тебе не говорили — стой на своём! Стихийная, и никакая иная!

— Доставили? — требовательно спросил у Клина старик спустя час.

— В наилучшем виде, — кивнул коротышка. — Парни всё сделали, как нужно. Дождались, когда его обнаружат, и только потом ушли. Мальчик уже дома. Состояние удовлетворительное.

— Вот и славно, — вздохнул старик, продолжая гипнотизировать потрескивающие поленья в арке камина. — Спасибо… Что-то ещё? — выгнул он бровь, заметив, что Клин нерешительно топчется на месте.

— Неправильно это, Туман, — наконец выдохнул коротышка. — Я прекрасно понимаю, что он тебе не чужой, но так нельзя. Вздрагивать от каждого стука в дверь — не то, о чём я мечтал на старости лет. Ты же прекрасно знаешь, что если сюда явятся, ты не сможешь ничего сделать. Может мы…

— Хватит, — перебил его старик. — Я отсюда уже никуда не буду бежать. Осталось совсем немного, нужно просто потерпеть. А с жаждущими встречи я как-нибудь разберусь.

— Туман…

— Я слишком давно тебя знаю, чтобы понимать: твоими устами сейчас говорит не страх. Мы своё давно отбоялись. Тогда что? Что происходит, Клин?

— С жаждущими встречи я как-нибудь разберусь… — с горечью повторил карлик. — Мы же оба понимаем, что это неправда.

Играя желваками, Туман лишь прикрыл глаза. Когда изо всех углов полутёмной комнаты в центр скользнули тени, Клин вздрогнул. Сколько раз он это видел и то, на что они были способны, но привыкнуть к этому так и не смог.

— Не нужно, — тихо произнёс карлик, с жалостью глядя на старика. — Поберёг бы силы. Кому ты что хочешь доказать?

Вот только старик его не слушал.

Всё в комнате пришло в движение, а потом воспарило в воздух. Плед, небрежно брошенный на колени старика, соскользнул на пол. Да и не прикрывал он ничего, поскольку ноги у Тумана отсутствовали.

И если снять толстые кожаные накладки с обрубков на месте ног, будет заметно, что природа травмы явно была магическая. Даже самый искусный мечник не сможет сделать настолько идеально ровный срез.

— Пусть только попробуют явиться, — прошипел Туман, повернувшись к Клину. Тьма сочилась из глаз старика, тут же растворяясь в тенях. — В порошок сотру! А то, что не доделаю я, доделает за меня Пётр Полозов.

Карлик лишь покачал головой.

Всё это он видел уже десятки раз. Да, Клин слегка преувеличивал, когда говорил, что старик ни на что не годен. Туман и сила, дремлющая в нём, могла доставить столько проблем, что Светлореченск вздрогнет от крови, ужаса и плача. Вот только тогда пути назад уже не будет. Их найдут и уничтожат, словно бешеных псов.

— Ты оставил ему мой подарок?

— Нет, — кивнул карлик. — Хоть ты и приказал, но оставлять его у бессознательного тела — не самая лучшая идея. Сам потом вручишь его Пеплу.

— Не называй его так, — поморщился старик, а тьма из его глаз начала рассеиваться. — Он — истинный Полозов! Хорошо, я выберу момент, когда он ему будет нужен больше всего. Спасибо.

— Боюсь, что от меня это уже не зависит, — криво усмехнулся карлик, открывая дверь. — Кажется, кому-то нужно отдохнуть. А то подохнешь в этом кресле, а у меня потом голова будет болеть за то, куда тебя, старую вонючую развалину, девать.

— Ступай, — отмахнулся старик, плавно опускаясь в кресло. И только когда дверь за Клином закрылась, он позволил себе обессилено откинуть голову.

Проклятый коротышка прав — силы уже не те. Но и тех, которые остались, с лихвой хватит для задуманного.

— С днём рождения, мой мальчик, — еле слышно прошептал Туман спустя несколько минут, когда прогоревший камин начал угасать. — И пусть твоя сила примет тебя, как достойного. Ты сможешь, ибо если не ты, то больше некому.

Пришёл в себя Петя уже в постели. В своей постели в поместье Державиных.

Бросив взгляд на часы, он ещё некоторое время пытался сообразить, как это так получилось, что он ушёл из дому, когда до полудня оставалось четверть часа, а настенный хронограф сейчас показывает три часа дня?

Даже если вычесть время поездки туда, столкновение с душегубами и посещение лавки Клина, включая разговор с Туманом, то время не сходится. В тот момент, когда ему стало плохо, его немедля должны были забрать и доставить домой, что совершенно невозможно. Не сходится по времени никак.

Прислушавшись к своим ощущениям, он растерялся второй раз за день. Ничего нигде не болело, энергетический каркас под завязку был запитан Силой, а о ранениях, полученных в результате схватки, напоминала лишь хорошая память Полозова.

Нет, изредка накатывало что-то похожее на лёгкое головокружение, но на ногах парень держался уверенно и давешнее беспамятство повторять не спешил.

Похоже, выволочки от Демьяна Остаповича и его супруги ему не избежать. Хорошо бы ещё было знать всё то, что произошло с момента, когда он вырубился, до пробуждения в своей комнате, в которую он даже не знал, как попал.

Поднявшись с постели, он по-быстрому впрыгнул в заботливо приготовленный комплект домашней одежды. Маруся постаралась, больше некому.

— Ну что, Петя Захарович, — едко заметил он в зеркало. — Влип? — наскоро пригладив непослушную шевелюру, Петя двинулся к двери.

В голове досадливо проскочила мысль, что его причёска так и не увидела ножниц цирюльника, но Пётр справедливо решил, что сейчас разницы особой уже нет. Заросший ты или пострижен — от неприятного разговора с домочадцами это не спасёт.

Почему он решил, что нагоняй от Демьяна Остаповича обязательно последует?

Да потому, что так было всегда. Дядюшка всегда был сторонником того, что всё, что случается с тобой — твоя и только твоя вина. И только тебе нести ответственность за все последствия. Неважно: рассаженная это коленка и порванные брюки, или сожжённое крыло поместья.

В первую очередь виноват тот, с кем это случилось, а уж потом во внимание берутся сопутствующие обстоятельства. Доля правды в этой жизненной позиции была, но в данный момент Пете было от этого не легче. Меньше всего он сейчас хотел выслушивать морали и укоры в собственном легкомыслии.

— Доброго дня, — нейтрально поприветствовал Пётр мужчин, испытав дежавю. Будто эти двое и не покидали своих кресел.

Прошествовав под внимательными взглядами, он занял своё место в пустующем кресле. Всё, как с утра, вот только сейчас никто не спешил угощать парня чаем. Ну да, сейчас время орехов, на которые ему очень скоро достанется.

— Прошу прощения, за опоздание, господа. Захар Андреевич, — он кивнул родителю. — А вы разве не уехали? Помнится мне, вы очень торопились. Так торопились. Что же заставило вас изменить своё решение?

Лучшая тактика — нападение, вот только сейчас это не сработало.

— Пётр! — моментально осадил парня дядюшка. — Это уже переходит все границы! Мало того, что ты исчезаешь неизвестно куда, неизвестно на сколько, так тебя ещё потом находят в бессознательном состоянии и неприглядном виде, словно ты на помойке ночевал. Позор какой! Я уже молчу о том, что мне пришлось лично отписываться всем приглашённым гостям о переносе торжества в честь твоих именин, о которых, как мне думается, ты вообще забыл! Я ещё могу понять, что ты решил таким образом насолить мне, мстя за что-то, но гости-то в чём виноваты? Ты понимаешь, что своим поступком ты не меня поставил в неловкое положение, а себя. Вот скажи, что за безответственность? Я же просил! И ты мне пообещал!

— Не нужно было переносить, — пожал плечами парень. — До означенного времени ещё два часа. Мы бы всё прекрасно успели. К тому же, дядя, вы заблуждаетесь в том, что мои действия направлены на то, чтобы вам отомстить. У меня к вам только чувство огромной благодарности, так что, Демьян Остапович, прошу больше не говорить мне таких вещей.

— Так… — побагровел Демьян Остапович.

— Погоди, Дёма, — в разговор неожиданно вмешался Полозов-старший. — Наш уважаемый князь, судя по его легкомысленной реплике, совершенно не подозревает, что запас времени, на который он так ссылается, истёк два дня назад.