Стиснув зубы, Петя, неожиданно успокоившись, принял единственно верное, в данном случае, решение.

Мощная волна родовой силы прошлась ураганом от пяток до макушки, заставив вскипеть энергетический каркас, после чего фигура Полозова рассыпалась пеплом.

В конце занятий, вырулив с территории колледжа, Петя прибавил газу.

То, что творилось с ним в последние два дня, вообще не поддавалось никакому логическому обоснованию. И его это очень тревожило.

Перепады настроения, накатывающие внезапно, словно лавина, эмоции, совершенно парню не свойственные, полностью выбивали парня из привычной колеи.

Всегда хладнокровный, умеющий чётко взвешивать, как свои действия, так и их последствия, Полозов сейчас с трудом контролировал себя. И не узнавал.

Единственное, что ему сейчас помогало, как ни странно — родовой дар. Парень не знал причин, почему тяжёлая полозовская сила, больше в его воображении похожая на дёготь, с лёгкостью перекрывала собой всплески силы, которую вытягивал из окружающего пространства его энергетический контур.

То, что сегодня произошло на площадке, Полозова серьёзно испугало.

Сейчас его энергетический каркас был в порядке, но парень уже понимал — это ненадолго. Внезапные вспышки раздражения, и даже ярости, очень чётко перекликались с его магическим потенциалом, будто оперирование силой было сейчас строго завязано на его эмоциональном состоянии.

«И что теперь? Мне валерьянку постоянно пить?».

Случившееся часом ранее чуть не поставило крест на всей его многолетней маскировке. Что может быть хуже, чем публичное применение умений, в которых чётко прослеживается родовая сила? И конструктов, которые способны повторить то, что она может дать и сотворить, просто не было.

Даже неодарённый сможет с уверенностью понять разницу.

Волков.

Именно благодаря Ярославу Александровичу, сегодня не произошло то, что моментально бы наполнило его жизнь проблемами. Даже сам Волков наверняка не понял, что вообще случилось, вероятно списав это на свою своевременную помощь.

А ведь могло быть всё намного хуже. Если кто-то из преподавателей увидит применение отличной от традиционной магии, об этом сразу станет известно не только всему преподавательскому составу, но и Державиным.

«И Полозову, — мрачно подумал Петя. — Причём, незамедлительно! То-то он обрадуется!».

И тогда уже поездки в столицу не избежать.

Петр не хотел иметь ничего общего со своим отцом, считая, что самостоятельно сможет всего добиться. И плясать под дудку работника канцелярии, после того, как отец узнает, что у него пробудился родовой дар, он не собирался.

«Тайный Приказ — это далеко не канцелярия», — всплыло непрошеное в голове, чуть-чуть подпортив и без того упавшее настроение.

Туман его предупреждал, что использование родовой силы, до окончательного формирования, только нанесёт непоправимый вред, но Петя распорядился этим по-другому. Тем более, что понятия простейшего оперирования силой, по рассказам Тумана, весьма разнились с тем, что в себе ощущал сам Полозов.

Взять хотя бы тот факт, что Туман всегда советовал ощущать эту силу, но полностью запрещал её использовать, поскольку она просто напросто могла исковеркать все энергетические каналы, которые у парня были сформированы не до конца.

Вот только Петя, при самом первом использовании, не стал брать частичку, как советовал старик.

У него не получилось.

В тот момент, когда он прикоснулся к силе, она попросту поглотила его. Полностью.

Полозов сам стал силой, безудержной неукротимой стихией, словно легендарные воплощения элементалей. Вот только Петя ещё никогда не слышал об элементалях пепла.

Туман особо настаивал на том, чтобы касание к родовому дару происходило так, словно ты проводишь руку над ярким пламенем. Принцип: не обжечься. Но Петя просто взял и прыгнул в костёр сам, поскольку знал — это сейчас правильно.

Словно маленькое судно, дрейфующее по бескрайним просторам темного и самого большого океана. Судно, которе нельзя было потопить, поскольку в родовой силе нельзя растворится окончательно.

Но вот волны вполне могут разбить твою лодку, растащив обломки по всей поверхности океана. Обломки, которые ты вряд ли сможешь собрать.

Именно поэтому своё судно нужно было укреплять. Всеми силами. Настолько, что если её накроет случайная волна, максимум, что потребуется — сменить такелаж. Всё.

Настолько короткое и взвешенное воплощение, как сейчас, у Петра получилось впервые.

Державший его за руку Волков даже не успел ничего понять. Петя был в этом уверен. И когда парень рассыпался пеплом, вся накопленная сила просто влилась в тягучий океан родового океана, который полностью её поглотил.

Для поддержания своего каркаса, Полозову требовалось только одно, чаще обращаться к родовой силе. Вот только что делать с этими всплесками? Если это не прекратиться, ему придется все чаще и чаще обращаться к ней. И что произойдет, когда учащающиеся биения станут постоянными? Он сам станет стихией, или все, наоборот, прекратится? И, самое главное, что делать с тем, когда обращение к родовой силе невозможно?

Петя тешил себя надеждой, что Волков ничего не успел почувствовать. Руки преподавателя даже не успели сжаться, когда предплечья ученика осыпались пеплом, чтобы снова через секунду воплотиться, словно легендарная птица Феникс.

Глаза преподавателя в этот момент были закрыты, так что даже, если он и заподозрит что-то, то ничего не докажет. А повторная проверка Петиных возможностей будет не скоро, и парень к ней успеет подготовиться, как следует.

Задать бы эти все вопросы Туману, вот только парню было чётко и без шуток сказано — пока не соваться в антикварную лавку, и на Базарку вообще, так как там скоро должна была грянуть тотальная чистка. Или уже грянула.

А пока нужно спокойно добраться домой, поскольку напряжение, витавшее в воздухе, словно сгустившиеся грозовые тучи, было уже осязаемо. Дома, в спокойной обстановке, Петя сможет вдоволь покопаться в обширной домашней библиотеке Державина. И, чем чёрт не шутит, возможно он и отыщет ответы на возникшие у него вопросы.

— Петя? — удивлённо воскликнула хозяйка дома. — Рада тебя видеть, — парень вообще не ожидал, что его на входе встретит лично Ольга Радиславовна, поскольку в такое время она, обычно, занимается работой и своими делами. — У тебя всё хорошо?

— Приветствую, — вымученно улыбнулся парень. — Да, у меня всё хорошо, спасибо за беспокойство. Я только из колледжа.

— А я могу поинтересоваться, где ты пропадал до, — выделила он слово, — колледжа? Или это секрет? Маруся мне сказала, что ты уехал после ужина, но так домой и не появлялся. Заставляешь нас волноваться, Петя.

— Я прошу прощения, — виновато потупился он. — Так случайно получилось. Вчера я выехал немного проветриться, но обстоятельства сложились так, что я повстречал своих друзей и наше времяпровождение немного затянулась.

— Затянулось? — изумилась Державина. — Нет, я конечно всё могу понять, но ты забываешь, что у тебя учёба, Пётр.

— Там всё в порядке, — не моргнув глазом, соврал парень, рассудив, что вряд ли Бестужева, у которой не очень хорошие отношения с Державиным, сунется к ним в поместье, чтобы о чём-то там рассказать или доложить. — Не переживайте, Ольга Радиславовна.

— Друзья говоришь, — прищурилась Державина, и её губы тронула понимающая улыбка. — И как же зовут твою… твоих друзей? Есть у них имена?

— Тётя, — воскликнул парень, а разыгрывать смущение даже не пришлось. — Когда-нибудь, я вас познакомлю. Это достойные люди.

— Если речь всё же не о совсем друзьях, — доверительно произнесла Ольга Радиславовна, слегка наклонившись к нему, — то я бы этого не хотела. И вовсе не потому, что мне будет неприятно, или я как-то не так к этому отношусь.

— А почему? — невольно заинтересовался Петя.

— Всё очень просто, — улыбнулась она. — Ты как-нибудь поинтересуйся у своего дяди, сколько он представил своим родителям вот таких достойных… людей.