Некогда выбирать, что лучше, что хуже, ещё удара и Седой может не пережить.

Уходя от стали, я толкаю в сторону второго слуги команду:

— Объяви, что у тебя другой приказ, выдай, что ты из Ян, скажи, что должен защищать алхимика и Седого, сражайся с Алросом.

— Чё?

Слуга даже сбивается с ритма движений, которые плетёт вокруг меня, изображая опасное сражение. И если бы он был против меня один, то я даже поболтал бы. Но эти кулаки словно с ума сошли со смертью Дамзора, и я лишь раздражённо рявкаю.

— То! Выполняй приказ. Живо! Оттесни Алроса, защити пленников, самого Алроса не убивай, рань и измотай.

Клянусь, я даже в мыслеречи услышал, как скрипнул зубами этот бывший слуга Ян. Через миг он завопил:

— Господин Нулар сказал, что у него на этого алхимика и старика ещё есть планы. Руки прочь от людей Ян!

Удар в спину Алросу был хорош. Да и сам мой слуга был сильней Алроса звезды на две, самое малое.

Алроса буквально снесло с ног, открывая ошарашенного Седого, а дальше я уже не глядел. У меня тут своих дел по горло.

Мне нужны были пиленые кости для той схватки, что начнётся, едва люди Алроса и примкнувшие к нему проиграют.

Да, мои слуги молчали, не вопили мыслеречью, предупреждая своих старших, но это ничего не значило.

У них ведь и у самих глаза есть.

Да и кто сказал, что этих двух слуг предупредили о том, что они не одни?

Я бы не стал предупреждать.

Может быть, я слишком уж хорошего мнения о Нуларе и его плане? Всё же полсотни человек, два из которых тайные слуги семьи Ян и обладают Возвышением шестой звезды — достаточная сила, чтобы отобрать добычу у одного идущего.

А если этот идущий перед этим в одиночку прошёл малый лабиринт Поля Битвы и уничтожил сначала несколько сотен слабых големов, а затем полсотни сильных, этапа Предводителя?

Вот то-то и оно.

Поэтому я позволил себе только второе созвездие Единения, только Поступь и Панцирь с обращениями, Кровавые Плети, только Пронзатель и Звёздный Клинок.

Схватка только началась. Я, считай, только разогреваюсь.

Сейчас я боялся только одного — того, что у сильнейшего из тех, кто придёт следом, не отыщется над головой ни единой, самой захудалой, самой старой печати.

Вот это будет задница дарса.

Но даже это не станет безнадёжным. У меня ведь есть ещё Седой.

Уйти Поступью, поднять слева сплошную стену Кровавых Плетей. Но, вливай не вливай в них силу и стихию, это слишком слабая техника против Предводителей. Заслон не продержался и двух вдохов.

Выставляю навстречу чужой технике ладонь.

Панцирь. Первое стихийное созвездие. Ладонь, перед ней два круга обращения к Небу, затем шесть чешуек Панциря, надёжно защитивших меня от потока зелёных игл.

Крутнуться на одном месте, отбивая жадную и горячую сталь со спины, продолжить движение, отпуская древко Пронзателя.

Он летит вперёд стремительно, словно техника. Теневик не ожидал такого, вскидывает руки, пытаясь защититься, но тяжёлый Пронзатель раскалывает первый слой голубой защитной техники, увязает во второй.

Я, одной рукой удерживая Панцирь, вторую направляю вслед Пронзателю.

Суть Стихии.

Впервые за сегодня.

С ладони срывается видимый всем змей. Разевает пасть и несётся вперёд.

За мгновение преодолевает расстояние между мной и теневиком, скользит вдоль древка не успевшего упасть Пронзателя, разносит на куски второй слой защиты и вонзается в грудь теневика.

Того сносит с ног, отшвыривает назад уже мёртвым телом, брызжущим кровью изо рта.

Удачно.

Похоже, что змеи, созданные с помощью Сути Стихии, тоже способны на особое действие.

Что это сейчас было? Вскипание крови?

Неважно.

Короткий Рывок, и я у самой земли подхватываю Пронзатель.

Схватка замерла, теневики и кулаки пятятся от меня.

— С одного удара. С одного удара.

Я слышу чью-то быструю, испуганную мысль:

— Это Суть Стихии? Почему она так хороша? Почему я видел даже глаза у этой змеи?

Я морщусь. Нужно было придержать это умение на потом. Кто же знал?

Через мгновение гримаса застывает у меня на лице, я ощущаю покалывание между лопаток.

Вот же дарсова задница! Мы здесь действительно не одни.

Я резко оборачиваюсь к схватке в стороне. Там мой слуга сражается с Алросом. Оба они покрыты кровью, оба осторожничают, но слуга лишь притворяется, пропустив несколько неопасных ударов.

Мне сейчас плевать на них, я впиваюсь взглядом в Седого и ору во всё горло:

— Ты! Это же ты продал меня⁈

Седой оборачивается на мой вопль, недоумённо вскидывает брови, а я уже срываюсь с места, одновременно с этим толкая мысль:

— Подыграй! И подставляй руки!

Я лечу вперёд, Рывок несёт с такой скоростью, что воздух не успевает расступаться с пути, я буквально расталкиваю его, раскидываю в стороны вместе с песком.

Так, в фонтане песка я и врубаюсь в Седого.

Рычу:

— Дарс тебя забери, Седой! Руки! Руки я сказал! Цепь!

Пронзатель впервые за сегодня роняет с лезвия синюю пыль. До Седого, наконец, доходит, он вскакивает с песка, вскидывает над головой руки, прикрываясь от моего удара.

Пронзатель с сочным звоном рассекает цепь.

Седого, лишённого техник, силой удара отшвыривает прочь, уносит от меня спиной вперёд.

Я кричу:

— Не сбежишь, предатель! Даже не пытайся! Я убью тебя, пока ты слаб!

Толкаю мысль к слуге:

— Заканчивай!

Недобитые опомнились, мне в спину устремилось сразу с десяток техник, но я лишь прикрылся Панцирем, а сам снова рванул к Седому, барахтающемуся в песке.

Замер в двух шагах от него, вскинув над головой Пронзатель и буквально спиной, шкурой ощущая, как истекают последние мгновения.

— Руки!

Седой всё же выставил их.

Дарсов старый увалень. Кто так помогает? Неудобно, не попасть сразу по обоим браслетам. Но Пронзатель всё равно пошёл вниз. Делать-то нечего.

Когда-то давным-давно, в подземелье Древних, что пряталось под Полем Битвы возле города Приют, я уже сбивал с союзника похожие оковы. Там мне понадобился не один, и не десять ударов. Но и я тогда был слабей, да и оковы были из совсем другого металла, из металла, которым даже Клатир, Страж и кузнец был поражён.

Здесь и цепи, и браслету хватило одного удара Звёздного Клинка, который я насытил стихией до предела, до упора, до возникновения второго, пустого круга в обращении, который словно просил — добавь, впиши в меня символы просьбы к Небу, и я стану ещё сильней.

Браслет на правой руке Седого разрубило. Зацепило и плоть, но что мне, что Седому было на это плевать.

Уверен, он не хуже меня ощущает жалящее Прозрение и набирающий силу жар вокруг.

Седой вскинул руку с разрубленным браслетом, я перехватил Пронзатель, выворачивая лезвие, целясь во второй браслет.

Сила Седого на глазах увеличивалась, озеро его силы затягивалось тёмной водой, дно исчезло за мгновение, один браслет уже был не в силах ограничить его Возвышение, но мне, вернее, нам, для спасения нужно всё, что только есть у Седого.

Боюсь, самые страшные мои опасения сбылись.

Второй браслет лопнул, сдирая кожу и мясо с запястья Седого, и тут же над нами вспыхнуло полотнище защитной техники.

Через миг по нему замолотили огненные сгустки, возникшие из ниоткуда, рухнувшие с небес.

Грохнуло.

Скованные, лишённые своих сил Пиатрий, Лая, Агиш и Мирак — рухнули на землю, не сумев удержаться, в воздух подняло мелкий песок, забивая глотку.

Седой захрипел:

— Н-не удер-ржу, не успел наполнить. Дес-сять вдохов. Беги-и, мале-ец.

Я зло ощерился. Как бы не так.

Резанул мысленный вопль:

— Старший! Он ма…

Резанул и сорвался на хрип.

Вот и ответ, насколько силён духом и предан семье Ян один из моих новых слуг. Достаточно силён и достаточно предан. Сумел сказать два слова, прежде чем трёхцветный Указ наказал его за предательство. Почти. Почти выдал мой сильнейший козырь.