Пиатрий покосился на Седого, поклонился мне:

— Слушаюсь, старший.

Медленно, припадая на ногу, побежал, набирая ход.

Мирак снова осторожно потянул Лаю за рукав, она выдернула руку из его пальцев, зло прошипела:

— Ладно, ладно.

И тоже сорвалась на бег. Легко и стремительно.

Седой хохотнул:

— Ах! Пропадает женщина, даже не смотрит на тех, кто стоит рядом. А толку? Для меня она слишком молода, для тебя слишком стара. Или ты, малец, любишь как раз таких — поопытней и у неё есть шанс?

— А с каких пор стариков, вроде тебя, останавливает молодость? Вы вроде наоборот, на это дело становитесь падкими.

— Аха-ха! — коротко, но громко, не сдерживаясь, хохотнул Седой. — А ты и впрямь начал показывать зубы, малец. Таким ты мне ещё больше нравишься.

— Гос… — Браут запнулся, но справился с собой. — Господин. Неужели вы и в самом деле хотите сражаться с волной големов? Это самоубийство! Всё моё Возвышение здесь бесполезно! Бежать, нужно бежать и молить Небо, чтобы край зоны запрета был близок.

— Даже не надейся на это, — жёстко осадил его Седой. — Ты видел размер шара? Полдня ещё, не меньше, бежать до этого края.

— Господин! — взмолился Браут.

— Даже не пытайся, — ухмыльнулся Седой. — Похоже, малец испугался своей решительности и решил сбежать, отвернув от города. Так же, малец? Решил устроить свою мнимую, но геройскую смерть и дальше скрывать свой талант и бояться самого себя? И как, всю жизнь будешь бегать?

— Бежать? — переспросил Браут и тут же восторженно завопил. — Да, господин, да! Давайте бежать. Быстрей, они уже рядом!

Я повернул голову налево. И впрямь. Точки превратились в хорошо различимые силуэты големов, но горизонт не опустел, там всё было серо от новых набегающих големов.

Седой тоже повернул голову, выругался.

Браут испуганно спросил у него, всё меньше и меньше напоминая Властелина:

— Что, что такое?

— Много. Их чересчур много. Больше, чем я ожидал.

— Бежим! — заорал Браут и дёрнулся прочь.

Убежал недалеко, замер, едва я пригвоздил его к месту:

— Стоять!

Седой снова выругался и начал командовать:

— Браут вон туда, налево. Дальше, дальше, мы должны перекрыть всю ширину этого прохода. Малец, за наши спины, становимся треугольником, вершиной назад, в первую очередь они будут рвать нас. И доставай свой Флаг, сейчас не время прятать его.

— Ф-флаг? — переспросил Браут.

Седой скривился:

— Ничтожество. Ты его не заметил, что ли, даже когда он его убирал? — даже не дождавшись ответа от Браута, Седой повернулся ко мне. — Прикажи ему охранять тебя, — скривился. — Не место мастерам Указов в таких схватках, ох не место. Ладно.

— Ч-что ладно, ч-что ничтожество? — возмутился вдруг Браут. — Бежать нужно! Бежать!

— Куда бежать? — ухмыльнулся Седой. — Чтобы они на бегу откусили тебе задницу, Властелин Духа? Встреть их лицом к лицу. Позади твои младшие, для которых нужно выиграть время.

— Безумец! — выпалил Браут. — Это младшие должны нас спасать! Основа силы фракции — это Властелины! Это младшие должны выиграть нам время, чтобы мы убрались из зоны запрета, из этой гарховой ловушки! Ваши старшие сдохли, и много ли вы сумели сохранить без них⁈

Седой скривился:

— Заткни его по-хорошему, малец. Он много болтает.

Я кивнул:

— Молчать, слуга. Сражаться. — швырнул ему его кисет. — Доставай доспехи, оружие, зелье.

Браут лишь всплеснул руками. Молча. И достал только меч.

Да ладно? У него что, при всех его богатствах…

Я заткнулся. Я даже толком не проверил его кисет. Может, и нет у него ничего.

Торопливо зарылся в своё кольцо, швырнул Брауту один комплект нагрудника и шлема, начал искать второй, но Седой лениво буркнул:

— Если ищешь мне, не стоит. Я привык к своему, а мой сейчас в грязных руках этого Нулара. Лучше пообещай, малец, что, закончив с големами, пойдёшь со мной к Ян выбивать долги, а не сбежишь и не забьёшься куда-нибудь.

Я поймал себя на том, что тру бровь. Дарс его знает, хочу я сбежать или не хочу. Я и сам не уверен. Слишком привык скрывать свою силу.

Седой снова подлил масла в огонь:

— Да не переживай ты. Ну мастер Указов, подумаешь. Таких, как ты, много. И в Ордене тебе самое место — такие, как ты, нам не особо нужны, тебе же должны были рассказать об этом. Больше интересен твой талант к техникам, твой ум и то, что ты устроил… — Седой замолчал и закончил. — После договорим.

Покрутил головой, словно разминая шею. Буркнул:

— Жаль, меч — полная дрянь.

Я оценил расстояние до големов. И впрямь. Времени на болтовню уже нет, големы буквально в десяти прыжках.

— Флаг! —напомнил Седой.

Но я лишь дёрнул щекой. Он же видел меня в сражении недавно. К чему мне Флаг? Я и так справлюсь.

— А-а-а! — заорал Браут, начиная махать мечом. Всё же сумел обойти запрет. Вроде и молчит и не молчит.

Големы и впрямь сбивались двумя клиньями, что ударили по Седому и Брауту. Ко мне бежала хорошо, если четверть от первой волны.

Ни одного горящего жёлтым взгляда. Серые, невзрачные глаза. Такие же шкуры, облезлые, потрескавшиеся, сползающие с тел големов.

Ничтожества.

Я вскинул Пронзатель, сметая в сторону первого врага.

— А-а-а! Спасите! Спасите меня, господин! Аранви, Аранви, спаси меня!

— Ничтожество, — рявкнул Седой. — Ты же совсем недавно считал недостойным назвать меня по имени, орденцем называл. Сражайся. Сражайся, слизняк! Где твоя честь Властелина? Где твоя гордость⁈ Просишь спасти тебя простого Предводителя?

— Спасите, спасите, господин!

Я выругался, коротко приказал:

— Призрак!

Он отлично меня понял, оторвал своему голему голову, рванул влево, затем вправо, сбивая с ног ещё нескольких, оказался рядом с Браутом, раскидал големов, что погребли того под собой, замолотил руками.

Да, я давно достал Флаг Призрака. И нет, не потому, что сражение стало таким уж тяжёлым. Просто потому, что големов было слишком уж много. Они лились неостановимым потоком и нас троих не хватало на то, чтобы перегородить всю ширину этого Южного прохода. Не помогало даже то, что большая часть големов бросалась на первых увиденных противников, часть их них всё равно просачивалась мимо нас, словно не замечая и продолжая бег за первой целью.

Так что гнев Седого я понимал и даже разделял. Вокруг нас ни одного голема с жёлтыми или любыми другими глазами, кроме серого. Я бы даже не назвал их големами этапа Предводителя, слишком они… старые, потрёпанные, неполноценные. Слабые големы, которых можно и нужно убивать десятками.

Но этот дарсов Браут…

Призрак пробил последнего голема насквозь, крутнулся на пятках, швырнув его навстречу трём другим, сбил их с ног и вдруг замер на месте, медленно став наклоняться к Брауту.

Тот лежал на песке, хрипел и бестолково и суматошно размахивал руками, словно продолжая отбиваясь от големов.

Я коротко рявкнул:

— Нет!

Призрак вздрогнул, резко выпрямился и метнулся прочь, к накатывающим големам.

Седой поражённо выдохнул:

— Гархово отродье. Он понимает тебя с полуслова и с полуслова же слушается. Какого гарха, малец? Откуда у тебя этот Флаг? Кто твой учитель?

Но мне было не до его удивления и не до его вопросов. Я перерубил одного голема в прыжке, толкнулся ногой, взметая фонтан песка и уходя вправо, подсёк ещё одного, выкрутил Пронзатель, с натугой ломая лапу, заорал, выплёскивая из себя всю ярость:

— Зелья! Лечись, лечись, тупой Ян!

Браут что-то захрипел, дрожащей рукой потянулся к кисету, мысленно завыл:

— Нет! Нет! Нет!

Седой, жаля мечом во все стороны, захохотал:

— Трусливый и никчёмный ублюдок. Толку от того, что вы считаете себя Властелинами? Да я один заставлю всю вашу семейку ползать на коленях.

— Нет!