Ивашутин поправил своего начальника тихим голосом:

— Если будет на что их проводить.

Брежнев тут же повернулся к начальнику ГРУ:

— У нас никак есть некие планы?

— Имеются, Леонид Ильич, и грандиозные. Но необходима тщательная подготовка. Советскому Союзу нужна валюта. Имея инсайд из будущего, мы можем, пока противник не очухался, заработать огромные деньги. Но действовать необходимо всем государственным ведомствам слаженно и четко. Это миллиарды долларов постоянного дохода.

Генсек внимательно глянул на Ивашутина и задумался. Ему он доверял, как никому. Наверняка тот предлагает стоящее решение. А имея такие огромные средства в финансовой подушке, можно проводить любые реформы.

— Мы подготовим отдельное заседание Политбюро и внимательно выслушаем ваши предложения. Николай Васильевич, а кроме сокращения армии вы что-то еще продумываете?

— Конечно. Реформа уставов, и нам нужен постоянный сержантский состав из профессионалов. Ну и средства, освободившиеся от сокращения, должны пойти на повышение окладов офицеров и сверхсрочников, закупку современного оборудования и учебу новых кадров. Техника у нас современная и нужны образованные кадры.

Все согласились с доводами нового министра обороны. Идея им нравилась своей простотой и наглядностью.

— Хорошо мыслишь? К «Оракулу» катался?

— И не раз, Леонид Ильич. У него много материалов на эту тему. Большой опыт имеется у зарубежных армий. Как положительный, так и отрицательный. Все гадаю, почему так получилось, что наша армия каждый раз натыкалась на одни и те же грабли, не умея по-настоящему воевать. Как в Афганистане…

— Его не будет! — твердо пообещал Генсек и глянул на Ивашутина. Один зарубежный проект уже шел.

— Но тогда он был, как и грабли Чечни, а затем и Грузии. Узкие места оказались одинаковы. Несогласованность действий, плохая связь, неготовность техники. Все покрывалось подвигом русского солдата. А откуда взяться боевому опыту? Кадры, что воевали, уже ушли.

— Ну ты что говоришь такое? А как же Гречко и другие заслуженные генералы?

— Они, Леонид Ильич, всегда готовятся к прошлой войне. А грабли щедро оплачиваются солдатской кровью.

Брежнев не раз видел на фронте абсолютно нелепую смерть и ведал, что это такое. Поэтому помрачнел.

— Работай, Николай Васильевич и знай, что у меня ты всегда встретишь поддержку.

— Спасибо.

После отъезда силовиков Брежнев невольно передернул плечами:

— Её богу, как хунта какая-то?

— Что, Леонид Ильич? — обратился к нему стоявший рядом с оружием в руках старший личников.

— Не дело это военным решать будущее страны. Мы ж не Латинская Америка, — затем он что-то вспомнил. — Альенде, Пиночет! Переворот будет осенью! С этим надо срочно решать. Собирай кортеж, я скоро буду готов.

По дороге в Кремль Леонид Ильич то и дело замечал на улицах большое количество милиционеров. И он знал, что внутри кварталов, вдали от любопытных глаз отдельно прятались дополнительные милицейские подразделения. В остальном столица выглядела также, разве что автомобилей на дорогах меньше. Граждан предупредили о том, что ради спортивных мероприятий будут перекрываться улицы и вводится ограничения на передвижения.

«Провели, называется, мероприятие. Эх, лучше бы он согласился на наши условия!»

Но кто знает, что было на сердце у того странного человека. И кем он был на самом деле. Неужели все-таки американский агент? Ведь сведения о том, что его секретное подразделение искало и хватало пришельцев из будущего, подтвердились. Сейчас тех попаданцев активно ищут по тюрьмам и логовам комитета. А ведь Андропов знал, что этим как раз занимается разведка под присмотром Генерального секретаря. Тогда зачем он так действовал? В интересах кого? Им еще придется долго расследовать, что за внутреннюю сеть создал бывший Председатель КГБ. И что он на самом деле задумывал в будущем. И сколько врагов осталось у Советского Союза внутри системы?

Лицо Брежнева перекосилось. Ему остро не хотелось участвовать в предстоящем бедламе. А пленум ЦК уже так близко. Ведь у многих членов КПСС наверняка появится множество вопросов к высшим функционерам партии. Рано или поздно обязательно появится. И еще надо готовить тезисы в ЦК. Вот прямо сейчас и начинать. Расширенный пленум. Съезд созывать не будем. Хватит с нас двадцатого, до сих пор не расхлебались. Правда — это не всегда хорошо, не все переживут такое горькое лекарство. Так что ну его к черту! Итак, решим, в узком кругу. Потом доведем до народа. Столько, сколько потребуется. В этот раз не будем рубить сплеча, а вмешиваться в историю постепенно. Главное — не останавливаться. Ну это ему уже сделать не дадут.

Автомобили увеличенного кортежа на скорости въехали в Кремль и подкатили к подъезду. Сегодня Генсека сопровождало много охранников. А на крышах близлежащих зданий засели снайперы, кроме них неподалеку стояли наготове группы быстрого реагирования. Леонид Ильич недовольно скосил глаза на вооруженного автоматом «личника».

«Дожили, в Кремле за свое бренное тело боимся! Нет, в самом деле, пора мне на покой. Еще два года и все!»

Молодые пущай, разбираются со страной. Учитывая, что Лигачев и Романов показались ему людьми более современными и не такими дурнями, как многие из его нынешних соратников. Разве что первый излишне горяч. Но это не самое плохое качество. Да и скрытному белорусу Машерову пора готовится к большему. Правда, он там у себя на своем месте. Из республики конфетку сделает. Ну не на придурковатого Кириленко страну оставлять! Поломать тот сможет, но склеить вряд ли. Пусть исполнит переходную функцию карателя партии и также уйдет на покой. Пять лет на посту Генерального секретаря с головой хватит. А то сразу начнется подхалимаж и хана руководителю. На себе испытал. Стыдоба! Дорогой Леонид Ильич! А у самих за пазухами камни. Шаг Брежнева стал тверже, лицо холодней, взгляд решительным.

«Эти суки у меня еще попляшут!»

Около кабинета его встречал Георгий Эммануилович Цуканов, личный помощник.

— Леонид Ильич? Советники и референты уже собраны и ждут.

— Заходите через пятнадцать минут и Черненко ко мне быстро. И передайте в ЦК, чтобы все секретари были на месте. Могу выдернуть в любую минуту. Засиделись, жопы старые!

Брежнев тяжело уселся за свой рабочий стол и потрогал любимые «рогатые» часы. Хорошо хоть он не американский президент и не должен выступать с немедленным заявлением по телевизору. Это пусть пленум ЦК решит, что можно и что нельзя сказать советскому народу. А там советники и редакторы отшлифуют и выдадут дозированную в правильном ключе информацию.

Хотя… надо бы послушать вечером голоса. Наверняка эти гавнюки воспользуются нашей бедой для провокаций. Так, постой. У Ивашутина ведь есть еще один толковый попаданец. Как он здорово составил сценарий второго фильма для заседания Политбюро! И как там говорят в будущем — умеет в пропаганду. А ведь уже можно встретиться и с «Оракулом».

«Так, хватит унывать. Пора за работу»!

Ну чего встал как истукан? Давай сюда, солдатик!

Послышался сверху порывистый девичий шепот и зашебаршила отодвигаемая занавеска в окне на третьем этаже.

«Однако, а Иван Петрович был ходок!»

Семен несколько секунд ошеломленно взирал как его «подельник» ловко карабкается по стене к начинающейся выше пожарной лестнице, а затем исчезает в окне, откуда тут же появилась светловолосая женская голова и вниз что-то полетело.

— Парни, цепляем!

Кинутая сверху бечевка тут же была крепко привязана к обычному армейскому сидору, в котором заманчиво звякало.

— Осторожно, не разбей!

— Без сопливых. Семен, вперед к победе коммунизма!