— Лихо взялись.

— Но нам это и выгодно. Под шумок легче проворачивать разные тайные операции. Пётр Иванович, ведь нам придется ознакомить их с Объектом.

— Правильно мыслишь, — скупо похвалил Начальник ГРУ своего подчиненного.

Супрун осторожно кашлянул и продолжил:

— Но самое интересное, что отмечен контакт с Шелепиным.

— Железным Шуриком? Это очень занятно. Что-нибудь удалось выяснить?

— Пока нет. Там усиленное внимание смежников.

Ивашутин задумался:

— Тогда покамест не стоит близко лезть. Нам сейчас меньше всего нужно пристальное внимание конторы.

— Мы все равно иногда толкаемся локтями.

Ивашутин зыркнул на Супруна:

— Ты меня услышал?

— Так точно! — вздохнул доверенный генерал. Он уже подозревал в ближайшем будущем большие перемены и был готов ускорить операцию.

— Тогда продолжай разрабатывать секретариат ЦК. Вскоре нам выходить на кого-то из них. Кого ты рекомендуешь?

Супрун, не задумываясь ответил:

— Кириленко. Человек волевой и самостоятельный. Если убрать Суслова, то он второй лидер в Политбюро. Отличная кандидатура на пост Генерального.

Генерал высказался и с любопытством уставился на начальника. Какова будет его реакция на довольно смелый анализ обстановки. Но главный разведчик лишь скупо кивнул:

— Считаешь, его послушает Леонид Ильич?

— Тут не могу ничего сказать. Сами понимаете, политический сыск не наш профиль.

— За словами следи.

— Извиняюсь, не подумал.

— Мы не в Америке. Да и ситуация больно необычная.

— Лучше и не скажешь. Товарищ генерал, неужели это все на самом деле?

Ивашутин помедлил с ответом. Все его сегодняшние приказы на первый взгляд были незаконны и противоречили всем нормам службы. Но не каждый же день на тебя падают люди из будущего? Да еще умеющие его точно предсказывать. А сколько всего еще впереди? Предатели имелись и внутри ГРУ. Так что действовать было необходимо. Даже в том случае, если это провокация противника. Потому начальник ГРУ не шел против совести.

— Будем считать, что так и есть. Лучше перебдеть. Но несколько железных доказательств Объект уже принес.

— Это точно.

— Но той информацией о будущем будут заниматься другие люди. В твоем ведении узнать, к кому можно подвести означенный Объект. Окончательное решение все равно принимать политическому руководству. Нам надо лишь подготовить все. Задача ясна?

— Так точно!

— Свободен.

Ивашутин засиделся, перебирая досье на тех из Министерства Обороны и Генерального штаба Советской армии, к кому он мог подойти с очень непростым вопросом. Без поддержки армии браться за такое важнейшее дело было невозможно. Крайне помогли распечатки, которые в первую очередь ему сделали, с информацией из будущего по означенным персонам. Как они себя повели и поведут. Так было намного проще выбирать людей.

Значит, решено. Будущий начальник Генштаба генерал-полковник Огарков Николай Васильевич. Они были знакомы и иногда пересекались по делам. Тем более, будет легче устроить тайную встречу и совместно познакомиться с Семеном Ракитиным. Да и залегендировать проще простого.

Начальник ГРУ усмехнулся. Ну не все же ему одному за всю державу отвечать?

Завтра последний день июня 1973 года. С ума сойти! Он меньше месяца в далеком прошлом, но столько всего успело за эти дни произойти! Временами у Семена возникало ощущение, что он находится внутри приключенческого романа или некоего реалити-шоу. Хотя куда уж тут реальней! Во сне не жрут водку и не рыгают, и с похмелья башка не болит. Оторвались они разок с господами офицерами. Тело новое, к алкоголю еще непривычное. Так что лучше спорт. Вот здесь он пока отстает от хорошо подготовленных ГРУшников. Так что нынче каждый день начинается с разминки, пробежки и гимнастических упражнений.

К тому же на днях их перевезли в другое месторасположение. Ракитин даже не представлял, что в Подмосковье существуют такие глухие леса. Тишина, сосны, на ветках птички поют, понизу в травке шебаршат какие-то мелкие зверьки. Как там в знаменитом фильме — «Лепота-то какая!»

Так что бегать и гулять вне работы можно сколько угодно, чем Семен регулярно и пользовался. Охрана, видимо, занималась общим периметром и особо внутри него не докучала. Да и куда он денется с подводной лодки? Зато во время прогулок в голову приходили разные умные мысли. Поэтому в кармане брюк всегда лежал небольшой блокнот и ручка. Шариковая. Это подарок генерала Толоконникова, который как-то заметил, что человек из будущего пишет обычным карандашом. Узнав, в чем проблема, он тут-же достал из папки свою импортную ручку.

Деловым, кстати, мужиком этот самый генерал оказался. Ракитин еще раз понял, что не ошибся, поставив на ГРУ. Нет, в плане могущественности они уступали КГБ. Но чем больше контора, тем больше бюрократии и общего бардака. А основной состав разведчиков как раз работал в воинских частях и «поле». Административная площадка была относительно компактной. И существовал еще такой знаковый нюанс — в разведку отбирали самых, самых лучших и умных. Что это такое обычный армейский генерал Ракитин был в курсе.

Пришлось как-то ему в конце девяностых писать серию статей о коррупции в Эрефной армии. До печати дело так и не дошло. Его перед выпуском вызвал к себе редактор и попросил, хорошенько так попросил отдать ему все материалы и больше не лезть в это гнилое гнездо. Вот оно как обернулось! Они не боялись писать и расследовать дела с бандитами, ментами и прокурорами. Чиновники и депутаты — это отдельный разговор. Там можно было хватать за жопу буквально любого. Но российский генералитет, вышедший, кстати, из советского, оказался опасней всего. Самый беспредельный по жестокости.

И Ракитин тогда без лишних вопросов согласился. Хотя обычно по такому поводу всегда торговался с редактором. Больно уж бледно выглядел Капитон. Да и война закончилась совсем недавно абсолютно тупейшим поражением. Многие офицеры, получившие в Чечне реальный боевой опыт, были с течением времени выгнаны или вытеснены из рядов Вооруженных сил.

Генералам не нужны талантливые конкуренты. И они всегда готовятся к прошедшей войне.

Так что поначалу и к Толоконникову Ракитин отнесся с некоторым скепсисом. К счастью, тот не получил дальнейшего обоснования. Сотрудничали они в деловом темпе, было много четких вопросов, конкретики и минимум риторики. Пришлось даже поработать с опытным особистом, который жесточайшим образом вытягивал из попаданца, казалось бы, напрочь забытые мелочи. Семен поначалу к подобному допросу отнесся негативно, но затем понял, что у майора все поставлено по науке.

Это в «поле» разведка «колет» врага предельно жестко с применением любых подручных средств. Ибо некогда. Но с серьезными людьми такой пыточный метод чреват получением недостоверной информации. Так называемая «химия» также не гарантирует правды. Потому что надо знать, какие конкретные вопросы задавать допрашиваемому. И опять же — появление этого майора означало, что к Ракитину начали относиться серьезно.

— Нет, товарищ генерал, вы не правы, — Семен сознательно применял сейчас это официозное обращение, а Толоконников в ответ кипятился. ГРУшник продвигал более доверительные отношения, то есть «стелил мягко». — Возвращение к сталинским методам работы устарело лет на тридцать.

Генерал быстро прикинул, что Сталин умер на десять лет позже обозначенного срока и нахмурился:

— Будь, добр, поясни, пожалуйста.

Вежливостью также можно «опускать» ниже плинтуса. Смотря, какой тон выбрать.

— Банально. Потому что тезис об усилении классовой борьбы уже не работал. Репрессии тридцатых — суть внутриполитические разборки власть имущих в СССР. И потому они не остановились внутри провластных кланов, а вышли наружу, начиная сметать всех. Спокойно! Я знаю о том времени не из газет. Вы же в курсе, товарищ генерал, что органы еще в конце двадцатых годов интересовались каким образом партийное золото попадает в Германию и кому потом достаются активы Интернационала? И откуда взялась такая ненависть немцев к евреям? Ведь не на пустом месте? Кто давал микрозаймы и затем выбивал долги из немецких работяг? Гитлер успешно данную проблему использовал в своей пропаганде и приходе к власти.