— Это было бы замечательно, — расцвёл Фидлер, сгрёб все документы и направился к сейфу.

— Мне бы не хотелось оставлять вам эти бумаги, — всполошилась я. — Это память об отце.

— И мы вам их непременно вернём, но сейчас вы не сможете обеспечить охрану документов. А они очень важны. И ещё, инорита, нам потребуется ваша помощь.

— Я против, — сразу вылез Вальдемар. — Привлекай меня, Каролину не трогай.

— Увы, ты не имеешь никакого отношения ни к фон Кёстнерам, ни к Вальдфогелям.

— Имею. Каролина — моя…

Я испугалась, что он сейчас скажет «невеста», поэтому опередила:

— Целительница. Я занимаюсь тем, что не позволяю разрушиться тонким структурам до окончательного рассеивания проклятия. Поэтому Вальдемар заинтересован, чтобы со мной ничего не случилось.

— Каролина, не говорите глупости. Я заинтересован, чтобы с вами ничего не случилось вовсе не поэтому, и вы это прекрасно понимаете.

— Вальди, тебе не кажется, что ты торопишься? — улыбнулся Отто. — Если ты сейчас выкажешь заинтересованность в инорите не как в целительнице, то у неё могут быть неприятности от тех же Линденов, представительница которых проявляет к тебе интерес.

— Уже были, — напомнила я. — Они сообщили в деканат, что я занимаюсь незаконной практикой.

Фидлер кивнул, показывая, что ничего неожиданного не услышал.

— Поэтому на публике я бы советовал вам держаться отстранённей, лучше даже неприязнь выказывать. И по отношению к инорите и по отношению к её бабушке. У тебя даже повод для этого есть, брак дяди. В этом случае, Вальди, Линдены могу выйти на тебя.

— Смотрю, ты печёшься исключительно о своих интересах, — неприязненно бросил Вальдемар.

— Об интересах Гарма, — не согласился его собеседник. — Кроме того, сейчас наши с вами интересы совпадают. Чем быстрее мы прихлопнем это змеиное гнездо, тем больше вероятности, что инорита Вальдфогель не пострадает. Вы его уже изрядно разворошили, судя по вашему рассказу.

— Ты прав, Отто, — неохотно признал Вальдемар. — Но если мы направим их по ложному следу, есть вероятность, что они потеряют к нам интерес?

— Направить их непременно нужно. Но следует быть реалистом, Вальди. Вы сегодня напомнили Линденам о том, что над ними висит опасность разоблачения и будет висеть, пока они не заполучат бумаги. Так что, хочешь не хочешь, на тебе охрана обеих дам и дяди.

— Но ему нельзя использовать магию, — напомнила я.

— Ему можно использовать артефакты, свою наблюдательность и, возможно, артистические таланты. К примеру, выказывать заинтересованность в девице Линден.

Предложение мне не понравилось категорически. Одна только мысль, что Вальдемар может находиться рядом с Катрин, пусть и по необходимости, была отвратительна. К тому же инорита Линден не так уж и безопасна.

— С Катрин станется что-то подсыпать Вальдемару.

— А артефакты ему на что? — удивился Фидлер. — Инорита Вальдфогель, у Вальди прекрасные артефакты, сделанные по личному заказу, реагируют даже на орочьи поделки.

— Если эти орочьи поделки активированы, — недовольно дополнил Вальдемар. Похоже, идея поухаживать за Катрин даже ради дела ему тоже не пришлась по сердцу.

— Так речь же о зельях идёт, они активированы по определению, — довольно улыбнулся Фидлер. — На самом деле, если тебе дорога инорита Вальдфогель, то…

— Выбора у меня нет, — закончил за него Вальдемар. — Ладно, берём что-то из драгоценностей матери и возвращаемся в Гёрде.

— Не переживай, мы будем за вами дополнительно присматривать.

Но слова Фидлера Вальдемара ничуть не успокоили. Кажется, он уже жалел и о том, что нашёл тайник, и о том, что содержимое тайника отдал нам. Только я, как целитель, знала точно: иные гнойники надо вскрывать, сами они не рассосутся.

К дому фон Штернбергов мы пробирались обходными путями. Мы — это я и Вальдемар. Супругов Альтхауз решено было оставить в «Отделе МП», потому что бабушка чувствовала большую слабость, несмотря на помощь целителя и предоставленные им зелья. К лечению я ничего не могла добавить, оно было выверенным и сбалансированным, в такое лезть — только портить. Но слабость физическая не мешала проявить бабушке стойкость моральную. План, предложенный инором Фидлером, она поддержала безоговорочно.

Поскольку для выполнения этого плана требовалось положить в освободившуюся шкатулку драгоценности, инор Альтхауз загорелся желанием немедленно купить что-нибудь соответствующее как он сказал, «моей прекрасной Луизе». Вальдемар порыв дядюшки остудил, отметив, что украшение должно быть старинным, а не новоделом, происхождение которого легко будет отследить и установить дату приобретения.

— Предлагаю позаимствовать что-нибудь из драгоценностей моей матушки, — сказал он. — В столичном доме у неё наверняка хранится пара футляров, а Линдены если даже и видели что-то из этих украшений, не будут уверены в том, что они — не достояние семейства Альтхауз.

— Ты прав, Вальдемар, — скрепя сердце признал инор Альтхауз, — но мне бы хотелось сделать подарок Луизе.

— Сделаете, дядя, и не один. Но чуть позже. Возможно, тётя Луиза сама захочет выбрать этот подарок? У неё прекрасный вкус.

Лесть нашла свою цель — на губах бабушки появилась слабая улыбка. Вальдемар решил, что поймал подходящий момент и подхватил меня под руку, утаскивая из кабинета Фидлера. На прощание он лишь бросил:

— Отто, позаботься о моих родственниках. Накорми их обедом и не выпускай из кабинета.

— Без тебя бы я точно не догадался, — проворчал тот, когда дверь за нами уже закрывалась.

Возможно, это было неприлично, но я поинтересовалась:

— У семьи Альтхаузов нет своих драгоценностей?

— Разумеется, есть, но они всё равно сейчас у мамы, и я даже не знаю, есть ли в сейфе столичного особняка что-то из них. Мама постоянно тасует свои драгоценности, чтобы не примелькались.

Желания знакомиться с мамой Вальдемара у меня не было. Более того, стоило об этом подумать, как в груди сразу появлялся страх и желание с ней никогда не встречаться, пусть даже просьба наша была исключительно по необходимости и для дела.

— То есть мы обратимся к ней лично? — уточнила я, надеясь, что Вальдемар щедро предложит мне посидеть в кафе, пока он будет очищать собственный сейф и беседовать с родителями.

— Мамы сейчас в столице нет. Лето она предпочитает проводить в поместье Альтхаузов.

— А что, и такое есть? — удивилась я. — Почему же инор Альтхауз живёт не там?

— Потому что он всю жизнь любит тётю Луизу, — ответил Вальдемар так, словно это всё объясняло.

— Но у семьи фон Штернберг наверняка есть свой загородный дом.

— Есть, — согласился Вальдемар. — Но, во-первых, он намного дальше от столицы, а во-вторых, там заправляет жена старшего брата отца. С мамой у них… нет взаимопонимания.

Я подумала, что у сестры инора Альтхауза может не случиться взаимопонимания и с моей бабушкой, но выразила это немного иносказательно.

— Кажется, она расстроится браку инора Альтхауза.

— Может быть, — признал Вальдемар. — Она привыкла чувствовать себя хозяйкой. Но возможно, тёте Луизе не захочется уезжать из Гёрде? Тогда всё останется по-прежнему.

Наконец Вальдемару удалось найти экипаж, и разговор сам собой утих. Конечно, возница слышать нас не мог, но мне было не до разговоров, потому что я начала беспокоиться, что меня увидят вместе с Вальдемаром. Это относилось не только к Линденам. За время учёбы у меня образовалось множество знакомых в Гаэрре, и некоторые из них не упустят возможности подшутить, увидев меня в компании кавалера. Завидного кавалера. Я скосила глаза на Вальдемара, что он заметил тут же и поинтересовался:

— И как? Стал я привлекательней в ваших глазах, Каролина, после того как вы узнали финансовое положение моей семьи?

— Меня это интересовало в последнюю очередь, — покраснев, ответила я. — Просто я подумала, не покажется ли Линденам странным, если на бабушке будут чужие драгоценности. Я вовсе не собиралась расспрашивать о делах в вашей семье. Тем более что из ваших слов и понять это невозможно.