— Уберите свои артефакты под подушку, что ли. Главное, чтобы они не касались кожи и не срабатывали, — нашла я компромисс между своими страхами. — Ложитесь на живот.

На эффективность поза почти не влияла, и большинство целителей предпочитали втирать подобные зелья в грудь, но я представила, как майор на меня смотрит со своей обычной недоверчивостью, и решила, что лучше буду втирать в спину, на ней глаз нет.

Спина тоже была хороша. Причём настолько, что отвлекала от работы. Надо внести предложение на кафедру, чтобы на практику присылали вот таких, с рельефными телами, на которые хотелось смотреть, а не работать. Тогда к выпуску выработается полная невосприимчивость. Потому что чем больше такого видишь, тем меньше оно волнует. Нет, спина не была совсем идеальной — на ней я сразу заметила несколько шрамов и даже один ожог от магии. Следы были слабые, едва различимые. Уверена, обратись мой пациент к целителям, специализирующимся на внешности, — и следа бы не осталось. Но такой несовершенной она привлекала внимания ещё больше.

— Инора Альдер, вы там не уснули?

Я щедро плеснула зелья на спину майора, распределила так, чтобы не осталось сухих участков, после чего принялась делать вариант массажа, но с подпиткой заклинанием. Одновременно приходилось контролировать состояние тонких структур внутри тела, чтобы в случае, если что-то пойдёт не так и не туда, сразу прекратить. Но пока всё шло как надо, если не считать того, что майор, уткнув голову в сложенные руки, то шипел сквозь зубы, то так же тихо ругался. Не знаю, чего он больше боялся — отвлечь меня или оскорбить, но пытался сдерживаться, хотя сейчас ему было очень больно. Но тут я ничем не могла помочь — никаких посторонних заклинаний допускать нельзя было, пока всё не закончится.

Зелье впиталось полностью, кожа под моими руками покраснела и тонкие ниточки шрамов выделились на ней ещё сильней. Богиня, сколько же их — от хорошо различимых до почти незаметных…

Я полила другим зельем и принялась втирать уже его с другим заклинанием. Руки начало ломить. Спина этого инора была твёрдая как камень, под пальцами почти не проминалась, а продавливать надо было глубоко, иначе толку не будет. Заканчивала я уже на волевых усилиях, но меня поддерживало ещё и то, что я видела: моё воздействие добралось до тонких структур. Пока сложно было сказать, на пользу или во вред пошли мои действия, но завтра это будет наверняка видно.

Я запечатала всё третьим зельем. Слава Богине, его втирать нужды не было — только распределить.

— У вас не спина, а гранитная плита, — выдохнула я и набросила на упомянутую спину одеяло. И чтобы тепло не уходило, и чтобы она перестала меня смущать. — Как вы на ней только спите?

— Хорошо сплю, крепко, — ответил он и повернулся ко мне. — Экзекуция закончена?

— Не экзекуция, а процедура, — сухо возразила я. — Да, на сегодня всё. Завтра после завтрака будет вторая.

— А потом третья. И так до тех пор пока…

— Не увидим результата, — закончила я за него и спросила участливо: — Очень было больно?

— Терпимо, — дипломатично ответил он. — У вас, оказывается, очень нежные руки, инора Альдер.

— Боюсь, слишком нежные, чтобы качественно проминать вашу каменную спину, — попыталась отшутиться я.

Я бы сама их нежными не назвала. Коротко остриженные ногти, въевшиеся пятна от зелий, мозоли на подушечках пальцев от артефактов и карандашей для записи — всё это делало мои руки совсем не похожими на руки благородных дам. У той же Катрин кожа на руках сияет белизной, а розовые ногти аккуратно подпилены и покрыты лаком. И сама она нежная, воздушная, хрупкая фарфоровая куколка.

— Слишком нежные для вашего возраста, — не унимался майор.

— Это вы сегодня на руки гостий насмотрелись. Насколько я поняла, там как раз была одна молодая и красивая. Наверное, на её руки засмотрелись, вот и мерещится вам всякое.

— Да, инорита Катрин красивая, — задумчиво согласился майор, вызвав в моей душе бурю возмущения. — И её действительно было сегодня слишком много.

Он смотрел то на меня, то на мои руки. Нехорошо смотрел, задумчиво. Но я пока полную проверку не закончу, не уйду, потому что не хочу, чтобы за ночь с моим пациентом произошло что-то нехорошее. Я поэтому и хотела начинать исцеление с утра. Но пока можно было обойтись малой кровью — я прикрепила к пациенту заклинание, которое проработает до утра и даст мне знать, если ему станет плохо.

— Инора Альдер, а почему вы постоянно носите этот уродливый чепец? — неожиданно спросил он.

— Положено по должности, — нашлась я.

— Я поговорю с дядей и добьюсь разрешения заменить это уродство на другое.

— Не надо мне заменять одно уродство на другое, лорд фон Штернберг. Я к этому уже привыкла.

— Странное дело. Вы сейчас кажетесь куда моложе, — продолжил он меня добивать. — Почти как инорита Катрин.

Упоминание внучки иноры Линден меня разозлило. Дамы уехали, пора бы про них забыть. Или нет, не надо забывать — у меня же тут сокровища лежат, к которым надо добраться.

— Смотрю, у вас все мысли про инориту Катрин. Нанесите ей визит завтра. Они же вас наверняка приглашали.

Так почему бы не съездить и не дать желающим доступ в спальню? Я невольно бросила взгляд в сторону тайника и тут же решила как-то объяснить свой интерес.

— Лорд фон Штернберг, вы уверены, что камин не нужно разжигать?

— Совершенно, — умиротворённо ответил он. — Мне не холодно, и даже боли перестали мучить. Спасибо, инора Альдер.

— В таком случае я вас покидаю, — решила я. — Спокойной ночи, лорд фон Штернберг. Пусть вам снятся хорошие сны.

— И вам, инора Альдер, тоже пусть приснится что-то хорошее.

Дверь я закрыла и направилась в библиотеку. Всё, сегодня мне никто не помешает забрать клад.

Когда дверь не поддалась, я удивилась и подёргала ещё разок. Но нет — дверь в библиотеку была заперта, а инор Альтхауз наверняка уже отошёл ко сну, поэтому у него не спросишь про ключ. Но что за глупость закрывать библиотеку? И что мне делать, если её так и будут запирать на ночь? Одна из моих подруг обладала замечательной способностью открывать любые механические запоры, она рассказывала, как это делается, но прежде чем лезть к библиотеке, я решила потренироваться в другом месте. А то увлекусь и не замечу, как ко мне кто-нибудь подкрадётся.

Тренироваться я решила на замке отведённой мне спальни. И хотя, когда Ангелика объясняла, открывание замков казалось простейшей задачей, на собственном опыте я убедилась, что всё нуждается в практике, в наработке навыков. А может, у меня просто устали руки после спины майора и не хватало концентрации? За те несколько часов, что я корпела над замком, мне удалось его только открыть, а вот закрыть — увы. С такими навыками успех в деле взлома мне не грозит.

Наконец мне всё это надоело, я закрыла дверь ключом, смыла опостылевший грим и отправилась спать.

Столик в кухне навевал воспоминания из детства — именно за ним я сидела, когда забегала сюда в надежде перехватить что-нибудь между официальными приёмами пищи. Кухарка мне никогда не отказывала, вручала стакан молока или компота и бутерброд или пирожок. И я с наслаждением ела, с восхищением глядя, как на кухне творится «кухонное волшебство». К сожалению, услуги этой волшебницы нам оказались не по карману, но и у Альтхауза она тоже не осталась, нашла другое место.

Я в очередной раз с грустью убедилась, что прошлого не вернуть: и кофе я пила без ничего, и нынешняя кухарка больше болтала, чем что-то делала. Она была не единственным новым лицом в этом доме. Никого из старой прислуги тут не было. Даже садовник сменился, поэтому дом с одной стороны, казался родным, а с другой — совершенно чужим.

— Вы уж извините, инора Альдер, что так вышло, — оправдывалась кухарка. — Я думала — зуб полечу да вернусь, но пока нашла того, кто мог бы меня принять, пока отсидела очередь, время-то и прошло. А потом мне обезболивающее дали, да я так и сомлела у сестры.