— И всё? — недоверчиво спросил он. — Но девушка была на вас так похожа…

— Уж не влюбились ли вы в меня, лорд фон Штернберг? — с насмешкой спросила я. — Говорят, пациенты часто путают обычную благодарность и это чувство. Вы поосторожнее, а то сами не заметите, как окажетесь в Храме с особой, которая вам если не в бабушки, так в матери годится.

— Неужели вы мне не откажете в такой ситуации, инора Альдер? — спросил он, улыбаясь довольно криво.

— Разумеется, нет, лорд фон Штернберг, — как можно невозмутимей ответила я. — Мне же, по вашим словам, нужно думать о комфортной старости, которую мне может обеспечить молодой, полный энергии инор. Вы для этой цели подходите идеально.

— Полноте, инора Альдер, вам ещё далеко до старости, — смущённо сказал он. — Когда у меня начинается жар, я обычно несу такую чушь, что самому потом стыдно. Близкие мне люди уже знают эту мою особенность и не обижаются.

— И вы хотите, чтобы я стала близким вам человеком? — проворковала я и даже руку ему на плечо положила, надеясь, что теперь он наверняка прекратит расспросы и сбежит, например, к дяде в библиотеку.

А поскольку он будет бояться в ближайшее время со мной столкнуться и засядет в библиотеке, то я доберусь до тайника в его спальне. Мне и нужно-то всего пару минут. Неужели моего нынешнего обаяния не хватит, чтобы произвести на кавалера нужное впечатление?

— Инора, и не надейтесь, я вам не по зубам, — усмехнулся он и почему-то с подозрением уставился на мой рот, словно я собиралась как раз продемонстрировать крепость и красоту моих зубов, если уж о них зашла речь.

Он молчал и смотрел на мои губы, пришлось в отместку уставиться на его. Неожиданно зрелище оказалось весьма притягательным. Почему-то представилось, как его губы встречаются с моими и… А вот в том, что будет потом, воображение мне отказывало. Моё общение с противоположным полом никогда не заходило дальше словесных пикировок. Я даже на свидание ни с кем не бегала. А сейчас смотрела на губы стоящего напротив инора и прямо физически чувствовала себя обворованной по этому пункту. Ходила бы на свидание, как положено иноритам в моём возрасте, так и не изводила бы сейчас себя вопросами, ответы на которые можно получить только экспериментальным путём. И не сказать, чтобы меня пугала возможность узнать это прямо сейчас.

— Инора Альдер, — как нельзя кстати раздался голос Беаты, — вас Хайке, ой, то есть инора Эггер просила подойти. Очень-очень.

— Разрешите, лорд фон Штернберг? — я улыбнулась, намекая, что мне пора уходить, но эта гора мышц и не подумала сдвинуться с места. — Мне нужно пройти, а вы перегораживаете дорогу.

— Извините, инора Альдер, — буркнул он совершенно неприязненно, словно я только что его нагло, но безуспешно совращала. — Задумался немного.

Он рванул от меня по коридору, но, к сожалению, в сторону своей спальни, бормоча на ходу: «Это орк знает что такое!», а я же пошла на кухню узнавать, что же там от меня хотела кухарка.

— Ой, инора Альдер, как здорово, что вы уже приехали, — обрадовалась эта достойная особа. — Инор Альтхауз попросил на ужин в точности такой же вишнёвый пирог, как вы делали, когда я зуб лечила, а я рецепта-то не знаю.

Пришлось продиктовать, хотя рецепт был совсем простенький, не знаю уж, чем он так запал в душу моему нынешнему нанимателю. А потом я прошла в библиотеку и просидела там до самого ужина, пытаясь найти хоть что-то полезное про орочьи проклятья. Должен же быть способ развеять то, что на майоре, раз уж оно почти не работает? Но найти ничего не получилось, поэтому за едой я размышляла, не посоветовать ли пациенту проконсультироваться у кого-нибудь в Гаэрре, поскольку его личный целитель не справляется. Голова же самого майора точно была занята не своим лечением, потому что внезапно он спросил:

— Дядюшка, вы же хорошо знаете семейства, проживающие в Гёрде?

— Разумеется, Вальдемар, — с готовностью отозвался тот. — Я здесь уже пять лет живу, перезнакомился со всеми.

— Вы не подскажете, к какому семейству относится девушка, очень похожая на инору Альдер, только моложе её раза в три?

— Признаться, не припоминаю такой в Гёрде, — задумчиво сказал инор Альтхауз. — Ты видел её одну или в компании?

— В компании пожилой леди.

И майор ничтоже сумняшеся описал мою бабушку. Причём в точности описал. До самых крошечных родинок и до самых мелких деталей гардероба. А ведь смотрел он тогда в основном на меня, моей родственнице доставались только беглые короткие взгляды. Я затаила дыхание, потому что инор Альтхауз наверняка с моей бабушкой был знаком — вон он как смотрел на племянника, чуть приоткрыв рот от растерянности.

— Вальдемар, — наконец чуть надтреснутым голосом сказал инор Альтхауз, — с твоей стороны это очень некрасивая шутка. Я думал, ты уже вышел из возраста, когда получаешь удовольствие от столь грубого розыгрыша родственников. Извините, инора Альдер, я вас покину, у меня пропал аппетит.

Перед племянником он извиняться не стал, да и выходил как-то тяжеловато, явно испытывая неприятные ощущения в области сердца. Нужно будет занести ему укрепляющего зелья. Сварю сразу после ужина, оно делается быстро, а майор подождёт своей очереди, тем более что он, кажется, существенно проштрафился.

— Что вы сделали инору Альтхаузу, лорд фон Штернберг? — возмущённо спросила я. — Вашему дяде нельзя волноваться. Что такого вы ему сказали?

— Да вы же сами всё слышали, инора Альдер, — огрызнулся майор. — Я просто хотел найти ту девушку.

— Которая вам привиделась, — намекнула я. — А пожилую леди вы зачем так тщательно описывали?

— Она близкого дяде возраста. Я посчитал, что куда вероятнее, что дядя опознает старшую родственницу, если уж младшую не припомнил. Орк знает что творится в этом доме, — выругался он и вдруг застыл, уставившись в точку куда-то за моей спиной.

Я даже обернулась посмотреть, не появилось ли там чего нового, но нет. Майор отмер, опять выругался, но уже совсем тихо и себе под нос, а потом неожиданно добавил: «Нехорошо получилось, надо бы перед дядюшкой извиниться» и с видом раскаявшегося грешника торопливо принялся доедать ужин.

В конце принесли пирог, который инор Альтхауз заказывал, но так и не дождался, поэтому я решила подать проштрафившемуся родственнику идею:

— Лорд фон Штернберг, вы можете лично отнести кусочек пирога дяде и извиниться. Ему будет приятно, что о нём вспомнили, хотя признаться, я не поняла, чем была вызвана столь бурная реакция с его стороны на простое описание пожилой леди.

— Понимаете, инора Альдер — вздохнул майор, — дело в том, что это описание очень подходит к безнадёжной дядюшкиной любви. Я её ни разу не видел, вот и не сообразил сразу.

— Оу, — только и смогла я из себя выдавить.

На меня сразу свалилось осознание того, что безнадёжная любовь инора Альтхауза — это не просто похожая инора, а моя бабушка. Признаться, она и сейчас была хороша, пусть и в другой манере, чем я. И ей в её шестьдесят до сих пор приходили брачные предложения от старых поклонников, на которые она всегда отвечала однозначно отказом. Не знаю, любила ли она так моего дедушку, что никого не хотела видеть на его месте, или тому была иная причина, но менять фамилию фон Кёстнер на любую другую, пусть даже тоже с приставкой фон, она категорически не желала.

— И получилось, что я совершенно случайно потоптался на дядюшкиных чувствах, — покаянно сказал майор. — Мне не следовало этого вам говорить, поэтому я надеюсь, что…

— Я ничего не слышала, — сразу решила я. — Совершенно ничего, поэтому ничего никому не расскажу.

Но у бабушки поинтересуюсь, что её связывает с Альтхаузом и почему она настолько сильно не хочет его видеть. И я даже не знаю, что кому не понравится больше: ей мои вопросы или мне её ответы. Кажется, моя родственница не просто темнит, а ведёт какую-то свою игру. Никогда не поверю, что настолько влюблённый в неё инор, как инор Альтхауз, просто взял и отказал в просьбе любимой женщине. В просьбе, выполнение которой ему ровным счётом ничего не стоило.