Мы рассаживаемся по двум машинам: Старостин отказывается ехать с нами и остаётся в своей иномарке, за рулём которой водитель. А мы с Максом и Ладыгиным трогаемся первыми. До гостиницы тут рукой подать, вся дорога и заселение занимает не больше пятнадцати минут.

Ладыгин машет весело рукой, предлагая проводить его в номер, но я предельно вежливо ему отказываю, пряча руки за спиной. Портер увозит его чемодан, а я остаюсь внизу со Старостиным.

– Все хорошо? – уточняю у него из вежливости, но он смеряет меня таким равнодушным взглядом, точно перед ним не человек стоит, а кучка мусора.

Ответа я так и не дожидаюсь, мужчина поворачивается ко мне спиной и в сопровождении второго носильщика покидает меня.

– Ну и ладно, – говорю вслух, когда Старостин исчезает в лифте, – не больно ты мне и понравился.

И в тот миг я искренне уверена, что у нас с ним никогда не будет ничего общего. Боже, как сильно я  тогда ошибаюсь…

Володин приезжает в гостиницу спустя полчаса после того, как все разместились.

Лицо хмурое и немного помятое. Если бы я не знала, что Андрей противник алкоголя, заподозрила, что прошедшую ночь он провел в пьянках. Вопросов не задаю, лень, да и неинтересно. Те времена, когда меня волновала его жизнь в нерабочее время, давно в прошлом.

– Как они? – спрашивает первым делом, занимая место напротив.

Мы сидим с ним в ресторане при гостинице, я пью уже вторую чашку латте, но все равно хочу спать. Андрей заказывает кофе покрепче, а я радуюсь, что не мне его придется варить. Мелочь, а приятно.

– Дышат, – пожимаю плечами.

– Мы должны им угодить, – фраза у начальника выходит с вызовом, только я -то здесь причем? Поэтому отвечаю равнодушно:

– Ага.

– Что – ага? – взрывается вдруг Андрей, а я поднимаю удивлённо брови. Поводов для такого поведения нет, или я их не знаю, но его нервозность кажется удивительной и совсем ни к месту. Столичные гости к нам приезжают не в первый раз, отчего сегодня его настрой так отличается от обычного, мне невдомёк.

– Чего ты злишься? – вполне мирно интересуюсь у него, –  или под угодить мы с тобой понимаем разные вещи?

– Что… что за намеки? – Володин шипит, наклоняясь ко мне ближе, – я не стал бы тебя ни под кого подкладывать, ты же знаешь!

Знаю. Ни себе, ни другим, поэтому я сижу здесь в свой выходной день, поэтому я работаю на него. Володин меня не отпустит, мысль, с которой невозможно смириться, но я жду. Будет ещё время на вторую попытку. Первая вышла слишком… болезненной. Нужно, чтобы он расслабился.

– У меня и мысли такой не было, – я делаю невинное лицо, а потом утыкаюсь в телефон. Злить Андрея не хочется, как никак он мой начальник. Он пьет кофе, а я наблюдаю за ним изредка: движения все ещё нервные, встречи с гостями боится, но ждёт.

Когда Старостин и Ладыгин спускаются к нам, я вежливо извиняюсь и отхожу в сторону. Подслушивать разговор нет никакого желания, лишние знания мне совсем ни к чему, а вот понаблюдать за их взаимоотношениями интересно. Поэтому я сажусь за барный стул так, чтобы не бросаться в глаза, но при желании видеть лицо каждого.

Ладыгин общается с Андреем как с давним другом, хлопает по плечу, улыбается, а вот второй гость сидит с непроницаемым лицом.

Старостин красивый. Я вижу заинтересованный взгляд, которым его одаривает официантка. Она милая, но москвич не смотрит ни на нее, ни в меню.

Он смотрит на меня.

Я краснею, пойманная с поличным, отвожу глаза. Чашка в руке дёргается, кофе капает на подол платья.

– Черт, черт, – хватаю салфетки, чтобы впитать пятно, пальцы дрожат. Редко люди так открыто демонстрируют неприязнь и мне неуютно в их компании.

Казалось бы, работа в администрации города должна была выработать стойкий иммунитет к пренебрежительным взглядам, но почему-то со Старостиным это не работает.

Когда я снова поднимаю голову, он уже целиком и полностью занят беседой со своими компаньонами, и до меня мужчине нет никакого дела.

Чертовщина какая-то, он просто смотрит, а я уже подозреваю его… дальше мысль я не продолжаю. Завтра или послезавтра он уедет, а я забуду как его зовут.

Остаток дня проходит в поездках, мы катаемся по городу в новом составе, все так же на двух автомобилях: Старостин с водителем, которого зовут Денис, и мы вчетвером: я, Володин, Ладыгин, Максим за рулём. Ни за какие коврижки я не соглашусь пересесть в дорогую тачку к Демиду, поэтому сижу впереди с Максом и притворяюсь неодушевленным предметом, частью обивки.

Однако имеющий уши – услышит, и разговоры о мусоросжигательном заводе мимо меня не проходят.

В городе об этой новости ещё не знают, хотя основные разрешения давно подписаны и земельный участок под завод утвержден. Именно этим и займутся москвичи в ближайшее время, а основная задача Андрея обеспечить их беспрепятственную работу. Как он это будет делать я не знаю, экологи в нашем городе – истинные активисты, которые не ленятся выйти с плакатом в одиночный пикет в любое время года.

Впрочем, деньги здесь крутятся немалые, не обязательно говорить об этом вслух, чтобы мне стало понятно, и редакция Андрея вполне оправдана.

На месте будущей стройки пустырь, огороженный забором. Мы выбираемся из припаркованных машин, каблуки вязнут в сырой после вчерашнего дождя земле. С отвращением смотрю на килограммы грязи, налипшей на туфли, но на лице гостей ни капли брезгливости. Они с увлечением рассматривают участок, поросшей полынью и крапивой, Ладыгин ещё и руками машет, как мельница.

– Жаль, что к частному сектору только близко, – констатирует он, – но это уже ответственность Андрея. Да, мой друг?

– В допустимые нормы укладываемся, а дальше пусть хоть обосрутся, – говорит Володин, – суд в любом случае будет на нашей стороне, независимые экспертизы тоже.

– Ну вот и ладненько, месяц и начнем. К новому году надо уложиться, Демид.

Старостин головой мотает в ответ. До сих пор загадка, что я делаю с ними рядом весь день, но Андрей меня не отпускает, и я преданной собачкой послушно следую за ними – и так вплоть до позднего вечера.

Для пьянки, которая неизменно сопровождает подобные встречи, я бронирую вип-кабину в ресторане "Вавилон". Место дорогое, абы кто там не шатается, и у меня возникает надежда, что там они обойдутся без меня.

– Может, я домой поеду? – спрашиваю с сомнением, когда мы остаётся с ним наедине, – я там явно лишняя.

– Посиди немного, потом Максим отвезёт тебя, – я не спорю. Платье на мне хоть и черного цвета, но офисное, совсем не подходящее к обстановке. Тем лучше, не примут за эскортницу.

К нашему прибытию стол уже накрыт, я плюю на правила приличия и накладываю себе полную тарелку еды. После сегодняшней беготни аппетит зверский. Свободный стул ищу специально подальше от Ладыгина, его внимание и пошлые шутки ближе к вечеру становятся слишком навязчивыми.

Вскоре к компании подтягиваются ещё несколько человек, их я знаю в лицо. Бандитская внешность и манеры, но в нынешние времена таких людей принято называть бизнесменами и спонсорами. Впрочем, со мной они ведут себя прилично, кивают головой в знак приветствия. Не зря я провела столько лет в помощниках, уже примелькалась.

– Покину вас ненадолго, – я оставляю присутствующих, не забыв подхватить сумочку,  иду вдоль столов к приоткрытой двери – там выход на веранду, мне требуется немного свежего воздуха. Достаю мобильный – начало двенадцатого, а гости ещё только собираются. Если так пойдет дальше, то просидят до утра.

Опираюсь локтями на парапет балкона; внизу двор, уставленный столиками, играет тихая музыка, на открытом мангале жарится мясо. Почти курортная картинка, и я думаю, что в следующий раз приду сюда уже с кем-нибудь из подруг.  Сзади хлопает дверь, я чуть отступаю, чтобы не мешать, но не оборачиваюсь. Где-то справа, совсем близко,  останавливается человек, я ожидаю, что он закурит, но ничего не происходит. Я слегка поворачиваю голову и снова встречаюсь с тяжёлым взглядом Старостина.