- Я имела в виду, не как они оказываются в лагере, а кто решает, что им нужно там быть, - уточнила осторожно.

- Так управляющий Жахженой и решает, - поднял брови Эльсинор.

А я стала понимать, что чего-то не понимаю.

- Управляющий Жахженой насильно туда девушек забирает…

- Да с чего ему насильно их забирать? – рассмеялся Эльсинор, перебивая. – Сами поди и просятся!

- Не все. Меня вот, например, никто не спрашивал, когда туда волок! А после на цепи держал, голодом морил и другие всякие издевательства придумывал, - разгорячилась, вспоминая.

- Необычная ты, потому и скрали. Еще и альшарИ, сразу видно, - пожал плечами мужчина.

- Что значит это слово – «альшарИ», - внимание невольно переключилось. - Вы уже не первый раз меня так называете, а я не помню его значения.

- Даже этого не помнишь? – слишком очевидно усомнился в моих словах Эльсинор.

- Ничего не помню, - буркнула неохотно. Никогда не любила врать, а тут приходится. – Говорила же, даже собственное имя мне подсказали.

- АльшарИ – одаренная Великой Матерью, значит. Циниш, значит, в твоем теле вырабатывается, - пояснил, но понятнее не стало. Эльсинор, видимо, заметил это по моему лицу, потому что продолжил. – Циниш, - тронул осторожно мою руку с золотистыми прожилками. – Чистая энергия. Мужи - альшары ею управлять учатся с самого рождения, а девы – альшарИ отдают, как скопится. Не часто, потому как если не тратить, то и вырабатывается медленно.

- А почему девушки одаренные не обучаются управлять энергией? – задала, по-моему, вполне закономерный вопрос, на что Эльсинор заразительно расхохотался.

- Да кто ж их учить-то будет? Девка на что нужна? Чтобы сына мужчине родить, дом содержать, за скотиной приглядывать.

- Допустим, - сцепила зубы, чтобы не начать спорить. – А для чего циниш сцеживают?

- Неужто и правда ничего не помнишь? А как же дом освещать без циниш-то? Как бадарка по воде пойдет? Как зерно мельчить? Дом отапливать? Везде циниш нужна!

- То есть эту энергию используют после? Заправляют ею привычные вещи?

- Вот смотри, - Эльсинор покопался в мешке и достал небольшой кругляш. Положил мне на ладонь. Куда-то ткнул, кругляш стал светиться. – Светляк это, ночью зажгу и сразу словно светило вышло. Почти разрядился уже, но еще на несколько перемен хватит.

- И как вы его заряжаете?

- В город еду. К мастеру. Он и заряжает.

- К одаренному?

- Нет, конечно! Ну какой альшар станет светляки заряжать? С этим любой справится. Накопитель в мастерской стоит. К тому накопителю мой светляк подсасывается и набирается циниш до следующего раза, вот и вся премудрость.

- Ваша дочь тоже была одаренной?

- Нет, - посмурнел Эльсинор. – Не была. Не так часто альшарИ на свет появляются.

- В Жахжене было много одаренных, - вспомнила разговоры про то, что циниш там вроде регулярно сцеживали.

- Много не много, то мне не ведомо. От альшарИ и дитя можно одаренного получить, потому они там и собираются. А так встретить одаренную шанс невелик. А альшарИ с белой кожей я и вовсе вижу впервые.

- Я и сама вижу, что сильно отличаюсь от местных. Думаю, я не из этих мест. Как вы думаете, где может быть моя Родина?

- За водой, видимо. Не видал я еще таких диковинных, как ты, лукавить не стану. Еще и чтобы шэрха приручила, - прицокнул. – И говоришь складно, словно ученая. Но ежели в Жахжене была, значит не так все просто. Прятали тебя там? – отрицательно мотнула головой. – Значит, не боялся халишер Тарскони, что искать тебя станут. Купил, стало быть, а может за долги отдали.

- Вы его знаете? Хозяина Жахжены.

- А кто ж его не знает? Знаю, конечно. Не лично, таких знакомств у меня нет, но халишер Тарскони – сильный альшар, все о нем слышали.

- Вы выдадите меня? – замерла в ожидании ответа.

- Вот еще! – ответил слишком быстро, притом отводя глаза. - Сказал же, дочку мне напоминаешь. Живи покуда. А вот шэрх у тебя приметный, у кого увела?

- У Аравия, - пришлось признаться. – Он в лагере всем заправляет.

- Искать станет. Если не тебя, так шэрха. Очень они дорогие. Тяжело такого зверя приручить.

- Он плохо с ним обращался. Голодом морил, пасть завязывал, на цепи держал.

- Все так шэрхов содержат. Думаешь, они слушаются без зипуна?

- Зипун – это такая палка с острым концом?

- Палка, - усмехнулся Эльсинор. – Зипун тоже циниш заряжается. Шэрха коли таким тронуть, даже лапы отняться ненадолго могут. Сильно бьет. Мужчину с одного удара насмерть убьет, а уж девку и подавно.

- Вот с таким зипуном Тарскони к своему шэрху подходил, чтобы покормить. А Аравий за несколько дней даже воды Орхису не дал, боялся, видимо, ему пасть развязывать.

- В городе есть труха, куда шэрхов на кормежку приводят, не каждый сам за своим зверем ухаживает. Зипун тоже не дает уверенности, что все пройдет гладко. В трухе сильные альшары работают, точно справятся, если шэрх дурить начнет. Может Аравий в трухе зверя своего кормил, откуда тебе знать?

- Много шэрхов в городе живет? – сменила тему. - В небе не видно никого.

- Где ж много? – усмехнулся Эльсинор. – У градоправителя, да у начальника стражи. А больше ни у кого и нет. А так если халишер какой прилетает иногда.

- Но у Тарскони и Аравия точно есть шэрхи. А еще в Жахжену прилетали люди на шэрхах, - вспомнила я.

- Жахжена – отдельное поселение. Туда только по воде можно добраться или по небу. По небу-то всяко скорее выйдет, вот и нанимают шэрхов для перелета. Но то только самым знатным доступно, дорого очень.

- А этот город как называется? – махнула, указывая направление.

- Остров это. Лаора, - терпеливо отвечал Эльсинор.

- А страна?

- Острожье или Верхний Предел. Эришат – главный город, там управитель всего Острожья живет. С Эришатом мосты наведены, там и торговля самая знатная. – Замолчал ненадолго, словно размышляя. – На ирашку ты вроде похожа, сам не видел, но слышал о таких. В Острожье жара весь оборот стоит, а в Ирании сказывают, бывает, с неба вода замерзшая сыпется. И белым-бело все тогда, вот и люди белые, будто замерзшие.

После разговора с Эльсинором на душе остался неприятный осадок. Про дочь он не стал распространяться, словно стыдясь того, что случилось. Неужели девочка попала в один из таких же лагерей, как Жахжена? С другой стороны, как раз про лагерь мужчина говорил совершенно без смущения, как о чем-то обыденном, самом обычном.

Вместе с тем пришло понимание, оставаться у Эльсинора надолго нельзя. Орхис и правда приметный, по нему и меня найдут. Ни расставаться с другом, ни возвращаться в Жахжену в мои планы не входит, поэтому стоит поискать местечко, где мы будем в относительной безопасности. Возможно, островок поменьше, малообжитой. Эта мысль не казалась мне слишком заманчивой, все же жить в одиночестве никогда не было пределом моих мечтаний.

Эльсинор мало что мог рассказать о мире вокруг. Хоть и имел лодку – бардарик, как он ее называет, далеко от этих берегов не отходил. Острожье – островное государство, насколько поняла из его рассказа. Города выстроены на обособленных островах, практически не соединенных между собой сухопутными мостами. Это и затрудняет перемещение местных из одного города в другой. Пути два – либо по воде, либо по воздуху. Перемещение на шэрхах – роскошь, недоступная простым людям, значит, фактически, остается только одна возможность путешествовать. Выходит, живут местные по принципу – где родился, там и пригодился.

Мне катастрофически не хватает знаний об этом мире, совершенно обычных, о вещах, знакомых людям с детства. Поэтому решилась на прогулку в город. Кожа - то, что может меня выдать. Точнее, ее цвет. Слишком светлая для этих мест. Асана, по-видимому, прожила в Острожье не так долго, раз даже загореть толком не успела. Эльсинор предложил выход. Указал на травку с мудреным названием, измазавшись соком которой моя кожа приобрела ореховый оттенок. Все еще не такая темная, как у местных, но уже не привлекающая взгляды молочной белизной.