Рядом на диване парни хвастались своими путешествиями по Америке, светя белыми манжетами рубашек, а две девушки, которых Паша заметил чуть раньше, стояли отдельно.

Неужто чары Никольского на них не действовали?

– Скажите, у вас хватает времени на личную жизнь?

– Я содержу кота, или вы о другом спрашивали? – где-то там купался в лучах обожания Никольский.

– Я о другом спрашивала.

«Да к черту», – поднялся Паша, по дороге к дверям взял еще бокал, выпил его, едва не подавившись, и оставил на столе. В коридоре он остановился, раздумывая, как скоротать время с пользой, наслаждаясь тем, что массивные двери отрезали его от веселых голосов, звона стекла и смеха с узнаваемыми нотками флирта.

Паша пошел по коридору с серыми панелями, без цели и направления.

Внутренний голос нашептывал ему прямо в уши, что Никольский скорее возьмет с собой в Нью-Йорк симпатичную девицу, чем тихого парня. Особенно если девица раздвинет перед ним ноги.

– Я бы сам так сделал, – сказал он своему отражению на матовой плитке. – Хренов пидор, вот ты кто.

Неторопливо спустившись на один пролет, Павел свернул направо и оказался перед дверями с фигурками, обозначающими женщину и мужчину. Значит, правильно запомнил, расположение туалетных комнат на буклете, выданном на входе.

Он совершенно расслабленно (в кои-то веки в этот день) нажал на ручку, осознавая, что в уборной его точно не поджидали приключения.

– Сколько можно повторять, туалет для мужчин, не для жен…

Около зеркал стоял Женя, мыл руки. Увидев Пашу в отражении над раковиной, он смягчился.

– Прошу прощения, – на лице Никольского появилась улыбка, которую Паша так часто видел на мониторе своего компьютера. – За последние пять минут сюда уже три раза заходили девушки. Я даже начал сомневаться, что мои коллеги провели жесткий отбор на стажировку, раз к нам в компанию попало столько людей, неспособных выбрать правильную дверь из двух вариантов.

– О, – выдал Паша.

Его мозг включил тревогу и отказывался работать.

– Ты же наш стажер, верно?

Паша кивнул.

Он бы с радостью ушел отсюда прямо сейчас. Но чтобы совсем идиотом не выглядеть, решился придерживаться версии, что он не от нечего делать зашел в туалет. Женя тем временем нажал на кран и оторвал от рулона несколько бумажных полотенец. В его движениях Паша видел охотника, человека иного уровня амбиций.

– Я думаю, те девушки могут различить двери, – прочистил горло Паша. – На вас поглазеть хотели.

Никольский оглянулся с ехидной ухмылкой, как бы говоря: «по-твоему, я тупой и сам до этого не додумался?» Хотя, может быть, ему польстило, что кто-то озвучил очевидное.

Никольский нуждался в подтверждении статуса? Вряд ли.

– А ты? – внезапно спросил Женя.

И по телу Паши прокатился шар неловкости. Черт возьми.

Нет, он пришел не за этим и не знал, что Женя тоже внутри.

Другое дело, что Павел любовался Никольским задолго до знакомства, часами просматривал видео его интервью или короткие врезки с выступлениями перед или после слушаний в суде. И утешало его в эти минуты только то, что он все же был не таким помешанным на Жене, как люди, собиравшие эти нарезки и монтировавшие их в клипы.

– Я по естественным причинам.

– Хм, – выбросив скомканные полотенца в урну, Женя подошел к нему на вытянутую руку. – А что может быть естественнее сексуального притяжения между молодыми людьми, парнями и девушками?

– Не знаю.

– Или между девушками. Или между парнями. Какой тебе вариант по душе?

– Знаете, я в кабинку пойду, – попятился Паша, но Никольский схватил его за руку, прямо за запястье, которое выдавало его с потрохами сумасшедшим пульсом. – Что вы…

– Мой голос был решающим, чтобы взять тебя на стажировку, Павел Ярославович Елагин. Ты знал об этом?

– Вы и сами понимаете, что нет.

– Твои чувства по этому поводу?

– Вы профессионал и отобрали лучшего.

Отпустив его, Женя прикусил губу.

А потом, даже не ответив, развернулся на пятках и хлопнул дверью, оставляя Пашу один на один со смесью ужаса и эйфории. Что это только что было? Что-то точно было! Ого что было, если анализировать. Женя Никольский проголосовал за него? И устроил маленькое представление здесь, в туалете, сделав вид, что даже стажера в нем не признал, чтобы спустя десять секунд назвать полным именем?

Как интересно разворачивались события!

Условия конкурса оказались невероятно простыми: показать себя круче остальных за месяц.

В «Алмаксе» каждому новичку выделили своего персонального «менеджера», которым стал один из работников юридической фирмы. Паша достался Никольскому, точнее, Никольский достался Паше. И это был самый быстрый в истории способ заставить остальных девятнадцать человек его возненавидеть.

Идя к Никольскому, Паша готов был поклясться, что позади его хором послали на три буквы, а кто-то даже зашипел как разъяренная змея. Сделав вид, что безумно горд собой, Павел встал рядом с Никольским и с энтузиазмом ответил на рукопожатие.

Со стороны все, конечно, выглядело так.

В душе Паша переживал фейерверк других чувств. Стоя рядом с Никольским, он вдыхал аромат его парфюма и чувствовал прохладную ладонь, которая интимно легла ему в руку, чуть тронув за запястье… Это все было чем-то новым и безумно захватывающим для Паши.

Когда Женя улыбнулся ему и подмигнул, словно равному себе, Паша не удержался и ответил тем же.

Он развернулся к ребятам, желающим его убить, с самодовольной ухмылкой победителя. Все они грезили работать рука об руку с Никольским, некоторые даже кофе ему носили, чтобы выделиться, запомниться. И это только то, что Павел видел. Он подозревал, что за закрытыми дверями ему поступали более пикантные предложения, например, денежные или сексуальные. Однако Женя, видимо, отверг их, он предпочел Павла Елагина, хотя тот ничего толком не предпринял ради козырного местечка. И узнай они все, что Женя выбрал его – уже два раза, – наверное, сошли бы с ума от приступа зависти.

Вслед за церемонией распределения, последовало и первое задание.

Никольский отвел его в сторону и заявил, что им определенно стоит узнать друг друга, прежде чем начинать активно трудиться.

Гипнотизируя чужие глаза, Паша в них тонул.

– Узнать? – тупо переспросил он моргая.

– Да. Мы же целый месяц работать будем вместе. Ужин в ресторане или поездка в парк аттракционов?

– Парк.

– Хорошо. Я позвоню, Елагин, – хлопнул его по плечу Женя и пошел к остальным модельной походкой.

Убедившись, что Никольский в его сторону не смотрел, Паша проскочил в коридор и там, по уже знакомому маршруту, спустился в уборную. Смех да и только, он уже второй раз шел сюда, чтобы нервы успокоить. А где еще остаться наедине, чтобы хотя бы немного переварить то, что происходило с ним сегодня?!

В «Алмаксе» он всего за день впечатлений набрался на год вперед.

И Женя… Во всем был виноват именно он. Ему так понравилось его эссе о проблемных местах и неточностях современного Уголовного кодекса Российской Федерации?

Может быть, в самых смелых мечтах Паша и надеялся, что завоюет его уважение своим, с позволения сказать, профессионализмом, но…

Умывшись прохладной водой, Павел посмотрел в зеркало.

Женя, мать его, Никольский собирался сводить его в парк аттракционов. И если это то, во что превращалась его жизнь, что ж, придется привыкать к неожиданностям, вроде этой.

– Прямо взял и позвал тебя в парк аттракционов? – переспросила Лера, посасывая через трубочку коктейль.

Павел сидел рядом и на еду не смотрел. На вчерашнем фуршете в фирме он выпил столько алкоголя, что утром проснулся от ощущения, что его переехал грузовик с кирпичами.

Упоминание Никольского все же вынудило Пашу улыбнуться.

– Ну, был выбор еще пойти в ресторан.

– И почему ты не выбрал ресторан? – округлила глаза Лера.