Оставив макароны, Паша пошел в коридор и заглянул в глазок.

– Твою мать, – выругался он.

На лестничной клетке стоял Никольский, что-то клацал в смартфоне, ожидая, пока его впустят. «Женя Никольский», – тупо повторил Павел осознавая. Решив не составлять пока причинно-следственные связи, он сразу же потянулся к замку.

Интерес не оставлял Паше выбора.

– Привет, – поднял на него взгляд Никольский.

Смартфон он вернул в карман и улыбнулся ему, скромненько так.

Немного таинственно.

Выглядел он…. Паша не мелочился, остановился на «великолепно», в черном пальто, начищенных ботинках с утонченным шарфом на шее. От Никольского веяло чем-то французским, а Паше даже верилось с трудом, что перед ним стоял настоящий Женя. Тот самый Женя, что выгнал его из своего дома.

– Ты перепутал квартиру подъезд и… район? – изобразил Паша скептицизм.

Женя промолчал.

На его лице по-прежнему играла загадочная улыбочка, выводила она Пашу из себя прямо невыносимо.

– Что? – приподнял бровь он.

– Я принес суши, – показал Женя коробку. – Я не знал, какие ты любишь, поэтому взял свои любимые.

– В этом весь ты.

– На мой вкус можно положиться.

– Я уже разогреваю себе макароны с сыром, хочешь? – выпятил подбородок Паша. Он сказал это, надеясь насладиться изумлением на лице Жени. Этого заносчивого самодовольного нахала, который жил во дворце и брезговал словом «спасибо». По каким бы причинам он ни целовал Пашу, наверняка даже не задумывался, насколько они были разными. Так что, да, Паша ткнул ему это в лицо, не пытаясь сгладить угол.

Но Женя и тут его удивил:

– Здорово, хочу.

И пришлось ему пропустить Женю в квартиру, показать, куда повесить свои вещи и провести на кухню.

Какой-то сюр, ей-богу.

Тот вежливо крутил головой, осматривая комнаты, даже пару раз сказал что-то типа: «мило», «как замечательно». Ну, польстил, конечно, потому что квартира у Паши была классической маленькой норой, в которой больше всего ценились свободные поверхности.

В той же кухне за столом могли сесть всего два человека, а шкаф прилегал к раковине настолько, что Паша набивал на пояснице точечные синяки.

Но он любил свою квартиру.

Он любил ее больше, чем любил Никольского.

По крайней мере, в данный момент.

– Значит, макароны?

– Макароны, – уселся Женя за стол, забросив ногу на колено.

Как бы Паша ни храбрился, а сердце у него стучало так быстро, будто собиралось то ли выпрыгнуть из груди, то ли лопнуть одномоментно.

Влажными ладонями он схватился за кастрюлю и едва не выпустил ее прямо на пол, со всеми разрекламированными Никольскому макаронами. Собственная кухня показалась Паше дико неудобной, стремной и маленькой, а движения, которые он за двадцать лет до автоматизма довел, сложными. Он чувствовал себя совсем не в своей тарелке, и к Жене развернулся спиной, поэтому не видел, куда смотрел Никольский, на него или куда еще.

– Макароны с сыром – фирменное блюдо моей мамы, – бросил он через плечо, разбавляя тишину. – Сам я готовить не люблю и не особо умею, но… Макароны запросто сделаю.

– Блюдо вашей семейной династии?

– Точно, и еще оно волшебное, если ты веришь в такое, – запихнув тарелку в микроволновку и закрыв со щелчком дверцу, Паша повернулся к своему гостю. – Ну, я не имею в виду, что по свету ходят волшебники, а школа Хогвартс существует, но…

– Так что же ты имеешь в виду?

Моргнув, Женя снова широко открыл глаза.

«Вот же срань», – подумал Паша, медленно потирая руки.

Он так стремился втянуть Никольского в разговор, что не заметил, как заговорил о личном и сокровенном. И что теперь? Раскрыть перед этим бесчувственным чурбаном свои детские мечты и наблюдать, как он над этим посмеется? Хотя, возможно, Женя не настолько безнадежен, он же принес ему свои любимые суши.

– У всех народов они есть, символы на удачу.

– Допустим.

Позади выключилась микроволновка и Паша, перед тем как продолжить, достал тарелку с горячими и ароматными макаронами. Он поставил ее перед Никольским, не ожидая какой-то благодарности, однако тот учтиво кивнул ему, забрав из рук вилку. И, конечно, Никольский наверняка даже не заметил, что их пальцы соприкоснулась, но вот Паша – очень даже. Всего секундное касание послало по его телу пучки тепла, которые пульсируя, добрались, кажется, до самого сердца. И неожиданным образом разожгли в нем храбрость продолжать рассказывать вопреки опасениям.

– Думаю, ты точно слышал о клевере, – он поставил на разогрев свою порцию, засунув руки в карманы растянутых домашних штанов. – Самый популярный в Ирландии символ удачи. Его связывают со святым Патриком, хотя впервые он упоминается в легенде о Еве.

Женя вопросительно приподнял бровь.

– Покидая рай, она взяла с собой четырехлистный клевер.

– Не знал, что ты интересуешься мифологией.

– Ты не спрашивал, – выдержав паузу, Паша присел на стул рядом с Женей, пододвинув тарелку. – Это мое хобби, еще одно, помимо юриспруденции. Более бесполезное, но интересное.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.